Михаил Ахманов - «Ворон»

— Отлично, — молвил Серов. — Он их предупредит.

— Пр-редупредит, — заметил боцман. — И нам на головы сбр-росят камни пополам с дер-рьмом.

— Пусть бросают, только не в нас, а в басурман. Искусство стратегии, Боб, в том и состоит, чтобы поставить под камень чужую башку.

— Ты капитан, тебе виднее, — проворчал Хрипатый и смолк.

Деревня открылась за поворотом ущелья. Она оказалась большой, как и предупреждал Абдалла, и походила на прочие селения кабилов, виденные Серовым: сужавшийся кверху конус из домов-ячеек, прилепившийся к склону горы и увенчанный широкой каменной башней. Плоские крыши нижнего яруса, до которых было футов восемьдесят, охватывала серая лента парапета, подобного крепостной стене, и за нею толпились сотни две или три народа, большей частью вооруженные мужчины. Одни поспешно вытягивали приставные лестницы, другие подносили связки дротиков и стрел, а третьи разогревали смолу в огромных чанах, готовясь поприветствовать гостей.

Внизу, на речном берегу, лежали поля и огороды, скудные небольшие угодья, разбитые на тонком слое почвы, принесенной из более плодородных мест. В ботанике Серов смыслил мало и потому не мог сказать, что там со временем вырастет, морковка, капуста или какой-то экзотический овощ, но при виде культурных насаждений он хмыкнул с довольным видом и сказал:

— Не будем тревожить хозяев. Перейдем реку и встанем лагерем за теми скалами.

Поток здесь разливался шире и был не таким стремительным и бурным, как у входа в ущелье, однако течение могло сбить с ног. Реку перешли с трудом, погружаясь в воду где по колено, где по пояс, волоча за собой упиравшихся мулов. На узком восточном берегу поднимались утесы, служившие хорошим укрытием, и росли сосны, впившиеся корнями в каменистый грунт. Серов велел нарубить смолистых ветвей и разложить костер. Поужинали на виду у деревни, выставили часовых и легли спать, всем видом показывая, что доверяют опасному соседству. Утром не вышли в дорогу, а сели завтракать, после чего Серов, сопровождаемый Куком и Хрипатым, осмотрел прибрежные скалы и назначил позиции стрелкам. Уэд, с его ледяной водой и быстрым течением, защищал их не хуже стен цитадели; преодолеть поток под обстрелом окажется задачей непростой. Был бы порох!.. Но ввиду скудных запасов придется отступать, и Серов, помня об этом, послал Абдаллу на разведку. Они могли ретироваться вдоль речного потока, скрываясь за утесами, или, бросив мулов, лезть по склону вверх, расположиться на горной вершине и скатывать на сарацинов камни. Наверняка имелись и другие варианты.

Абдалла удалился, а Серов вытащил зрительную трубу и начал изучать зеленые насаждения на другом берегу и плоские крыши деревни. К полям и огородам в это утро никто не спустился, лестницы были подняты, на нижнем ярусе дежурили воины с луками и копьями, а повыше тут и там виднелись кучки вооруженных кабилов. Должно быть, мужчины толковали о своих делах и о самом из них насущном — как бы спровадить незваных гостей? Отпустить ли с миром или устроить где-нибудь засаду и вышибить мозги?

Проблема, видимо, была серьезной, и кабилы совещались все утро напролет, пока не дождались гонца — наверняка из стражей, следивших за ущельем. После этого в деревне начался переполох, мужчины бросились к стене нижнего яруса, а через несколько минут из-за поворота стало выползать магрибское воинство.

Впереди шли араб с крупным пегим псом и турецкий старшина — видно, невысокого ранга, если судить по дырявой епанче и сбитым сапогам. За этой парой нестройными рядами валили пираты, кто с мушкетом, кто с пистолетом, кто при холодном оружии. В головном отряде было с полсотни человек.

— Брюс, в собаку попадешь? — спросил Серов.

— Хоть в глаз, хоть в дырку в заднице, — послышалось в ответ.

— Османа тоже надо бы прикончить. Люк, справишься?

— Как Бог свят.

— Тогда стреляйте!

Грохнули два мушкета, пес завизжал, забился на земле, турок рухнул без звука. Передние ряды смешались, подались назад, послышались проклятия и крики. Затем, вне досягаемости выстрелов, появился турок поважней убитого и стал осматривать скалы и берег реки в подзорную трубу. Кабилы и их деревня его внимания не удостоились.

— Мортимер! — позвал Серов. — Видишь того турка?

— Да, капитан.

— Он ведь тебе не нравится?

— Гори я в пекле, если не так!

— Ну, покажи, как ты его не любишь.

Морти прыгнул на камень, спустил штаны и принялся мочиться, делая обеими руками непристойные жесты. Потом развернулся задом к реке хлопнул себя по ягодицам.

— Щас он тебя поцелует, — сказал Кактус Джо, заржал и, расстегивая пояс, тоже полез на камни.

— Вниз, — распорядился Серов. — Беритесь за оружие, и чтоб ни единый выстрел даром не пропал!

Турок — наверняка предводитель — выхватил саблю, указывая острием в водный поток. По камням с привычным звуком защелкали пули, сотня пиратов бросилась к реке, завывая и безжалостно топча посевы, и в деревне тоже взвыли. Боевой клич кабилов был дик и яростен; он раскатился эхом по ущелью, и казалось, что горы отзываются на вопль людей. Но даже сквозь этот адский шум Серов услышал, как хохочет Хрипатый Боб.

— А ведь ур-рожая им не собр-рать! — ржал боцман, тыкая пальцем в сторону деревни. — Р-разве с сапог тур-рецких отскр-ребут! Хор-рошо пр-ридумал, Андр-ре!

За атакующим отрядом оставалась изрытая земля и втоптанные в почву стебли. Первая шеренга достигла реки, пираты ринулись в воду, кого-то сбило течением, и он покатился под ноги сотоварищей. Серов скомандовал «Огонь!» — грянула дюжина мушкетов, и первая кровь пролилась в поток. Затем в спину магрибцам полетели стрелы.

Лучники в деревне были отменные — последний ряд скосили как серпом. Турок-командир заорал, закрутил саблей, и мушкетеры дали залп по селению. Серов, возившийся с шомполом, пулей и своим неуклюжим оружием, не успел подсчитать потери кабилов, но трое-четверо были убиты наверняка — их тела рухнули с крыш на землю. Из деревни ответили гневным ревом, потом — меткими стрелами, и нападавшие, кто остался жив, стали выбираться из реки. Магрибцы отступали, прячась за камнями и стволами сосен, а Серов взирал на эту картину с полным удовлетворением. Затем поднялся во весь рост, потряс над головой мушкетом и завопил: «Банзай!» — «Рры-ы!» — откликнулись из деревни.

— Вот мы и союзники, — произнес он. — Конечно, жаль, ребята, что у вас лишь стрелы, копья да ножи. Было бы с полсотни ружей, мы бы эту орду живо устаканили.

Он уже не хотел отступать, а думал о том, чтобы, вступив в союз с местным воинственным людом, расправиться с турками и магрибцами. И план был готов: мужчин в деревне пара сотен с лишним, и надо бы им разделиться, послать один отряд по горным тропам в тыл врагу, а другой — на помощь ему, Серову, и тогда они зажмут пиратов в клещи. Но время шло, полдень миновал, а кабилы не проявляли должной активности. Разглядывая плоские крыши с толпившимися на них жителями, Серов пока не замечал, чтобы воины собирались вокруг вождей; кроме того, лестницы были подняты и ни один человек не спустился к реке и уничтоженным посевам. Странно! Там валялись десятки трупов, пики, пистолеты и клинки — неплохая добыча для кабилов.

Вернулся Абдалла и доложил, что лучше уходить вдоль речного берега, где есть тропа, доступная для мулов. Нести животным было нечего, кроме полупустой корзины с сухими лепешками, но Серов рассматривал их как источник мяса и бросать не хотел. Последние пули и порох распределили среди корсаров, и стало ясно, что мулов, скорее всего, они не успеют съесть — новой атаки отряду не выдержать. Что до кабилов, то те, похоже, не желали мстить за погибших односельчан, разгромленные огороды и поруганную честь. Возможно, надеялись, что турки с магрибцами уйдут и оставят их в покое.

Часа через два Серов подозвал к себе Кука, Хрипатого, Деласкеса и Абдаллу.

— Эти молодцы совсем разленились. — Он кивнул в сторону деревни. — Может, надо их подтолкнуть? Вступить в переговоры? Они понимают арабский?

— Понимают, мой господин, — подтвердил Деласкес. — К тому же Абдалле известно их наречие.

— Тогда покричите им.

— Что именно, дон капитан?

— Что начальник франков и инглези хочет говорить с их старейшиной. Пусть он придет сюда или мне спустят лестницу.

Абдалла покачал головой:

— Мы сдэлать, как вэлено, но кабил очэн упрямый. Кабил уважат толко силный, а нас мало.

— Кричи, а там посмотрим, — сказал Серов и повернулся к Куку и Хрипатому: — Если мы с ними не договоримся, придется уходить. Время идет и риск возрастает.

— Чего ты опасаешься, капитан?

— Я думаю, что турки и магрибцы ищут сейчас брод через реку ниже по течению. Не найдут, так переправятся в любом месте — уэд не так уж глубок. А когда переправятся сюда, на восточный берег, снова атакуют нас, нападут еще до вечерней зари. И если кабилы не помогут… — Он чиркнул по горлу ребром ладони.