Космонавт. Том 3 - Феликс Кресс

— Сергей, — произнесла она томно, растягивая имя.

И прежде чем я успел среагировать, она обвила мою шею руками. Её лицо приблизилось.

— Как я рада вас видеть… — И она поцеловала меня. В щеку, правда, но не просто чмокнула и отстранилась. Нет, она намеренно задержалась, продлевая нашу близость. Я почувствовал лёгкое движение, почти потирание щекой о мою. Это был поцелуй-демонстрация, поцелуй-метка.

Я взглянул на Степана, который вдруг оживился. Его глаза расширились, и он стал почти незаметно, но очень выразительно сигналить мне взглядом, резко переводя его куда-то за мою спину и обратно на меня. Его лицо кривила гримаса крайнего предупреждения: «Опасайся! Сзади!».

Я не стал ждать окончания этого театрального жеста. Твёрдо, но без грубости, взял Наташу за запястья и снял её руки с моей шеи, отстранив на шаг. Лицо её на миг отразило недовольство, быстро сменившееся всё тем же холодным вызовом.

Но я уже не смотрел на неё. Я знал, что увижу сзади. Точнее, кого…

Зотов больше не сигналил. Он просто смотрел куда-то позади меня с выражением человека, наблюдающего неминуемую катастрофу.

Я обернулся.

Катя стояла в проходе между рядами, в нескольких шагах от нас. По всей видимости, она только что вернулась. Но этого «только что» было достаточно, чтобы увидеть проделку Наташи. Рука Кати, поправлявшая прядь волос у виска, замерла в воздухе. Широко распахнутые изумрудные глаза были устремлены только на меня. Весь её сияющий вид, вся радость вечера, словно испарились в одно мгновение.

На её лице застыло странное выражение, которому я затруднялся дать точное описание. Но длилось это недолго. Спустя несколько мгновений от этого выражения не осталось и следа. Глаза Кати сузились, а губы растянулись в обворожительной улыбке.

«Вот чёрт! — Подумал я и мысленно вздохнул. — Влип.»

Глава 3

Катя стояла неподвижно. Я понимал, что она видела Наташу, обвившую мою шею, видела этот демонстративный поцелуй в щеку, поэтому я ожидал и вспышку гнева, и слёзы, и обиды. Эта сцена выглядела откровенной провокацией со стороны Наташи, а Катя — молодая девушка без опыта прошлой жизни, как у меня, например. В общем, я был готов к любому развитию событий.

Но произошло неожиданное. То странное, застывшее выражение на её лице растаяло, как дым. Глаза неожиданно сузились, уголки губ медленно поползли вверх, сложившись в обворожительную, почти игривую улыбку. В ней не было ни капли тепла, только ледяная, отточенная вежливость и… вызов. Она преобразилась мгновенно, как актриса, сменившая маску.

— Вот ты где, — произнесла она звонко, словно ничего не произошло, и легко зашагала ко мне по проходу, минуя случайных зрителей, которые с нескрываемым любопытством поглядывали в нашу сторону.

Катя остановилась прямо передо мной и оценивающе окинула Наташу, всё ещё стоявшей в шаге от меня, холодным взглядом, затем снова посмотрела на меня. Взгляд её при этом потеплел. Я внутренне восхитился таким быстрым метаморфозам Кати и стал наблюдать за развитием событий с долей любопытства, но оставался начеку.

Тем временем, не говоря ни слова, Катя открыла свою сумочку и достала белый, аккуратно сложенный носовой платочек. Движения её при этом были плавными, мягкими, без единого намёка на нервозность и волнение.

— Ты испачкался, Серёжа, — сказала она негромко, но так, чтобы слова её хорошо расслышали все участники этой сцены.

Катя протянула руку с платочком к моей щеке, туда, где ярким пятном алела помада Наташи. Она тщательно, с преувеличенной аккуратностью вытерла след, не сводя с меня глаз, в которых, помимо всего прочего, плескался ещё и страх, который она старательно маскировала. Это был не просто жест гигиены. Это была метка. Стирание чужой метки и утверждение своей территории.

Я не сдержал улыбки, и, когда Катя закончила, я удержал её руку и легонько поцеловал.

— Спасибо, — проговорил я, наблюдая, как тот самый страх, который я заметил ранее, полностью исчезает из её глаз, а на его место приходят облегчение, а затем и уверенность.

Катя убрала платок, повернула голову к Наташе и Зотову, который подошёл поближе к нам. Наверное, почувствовал необходимость как-то присутствовать во время этой взрывоопасной сцены, и сейчас он стоял и красноречиво покашливал.

— Серёжа, — голос Кати звучал сладко как мёд, — а это твои друзья? Познакомишь? — Она смотрела на Наташу обворожительным, ледяным любопытством.

Я уловил мгновенную реакцию Наташи. Её алые губы чуть дрогнули, в голубых глазах мелькнуло что-то вроде ярости, мгновенно спрятанной под маской вежливости. Воздух вокруг нас наэлектризовался до предела, и казалось, что вот-вот полетят искры во все стороны. Но обрубать ситуацию я не стал, позволив Кате отвести душу. Да и что мне было говорить? Дорогая, ты всё не так поняла? Жалкое оправдание и лепет мальчишки.

Я оценил выдержку и тонкую игру Кати. Своим поступком Наташа подтолкнула Катю раскрыть очередную грань своего характера, и это меня лишь сильней заинтриговало. Поступи она иначе, как обычная молодая девчонка, и, возможно, я бы отреагировал иначе. Но она поступила так, как поступила, и поэтому мне ещё больше захотелось узнавать и изучать всю глубину личности Кати и дальше.

Я приобнял её за плечи, чувствуя, как она чуть прижалась ко мне, принимая поддержку.

— Конечно, — проговорил я и продолжил: — Знакомься, Катя. Это Степан Зотов, мой товарищ. Учимся вместе. — Я кивнул на Стёпу. Тот, явно обрадовавшись возможности разрядить обстановку, широко улыбнулся и протянул Кате руку.

— Очень рад познакомиться, Екатерина! Серёга о вас много хорошего рассказывал!

Его искреннее переживание тронули Катю, и она ответила ему тёплой улыбкой, без притворства, ответив на рукопожатие:

— Здравствуйте, Степан. Рада познакомиться.

Затем мой взгляд переместился на Наташу. Она стояла, чуть в стороне, склонив голову набок. Поза её была всё такой же безупречной, но напряжение в плечах выдавало истинные эмоции девушки — недовольство.

— А это Наталья Михайловна, — представил я её. — Она медсестра в нашей санчасти. Наталья, Степан — это Катя, моя девушка. — Я сделал лёгкий акцент на последних словах, глядя на Наташу.

Она в ответ елейно улыбнулась. Губы её растянулись в безупречной дуге, но глаза… Глаза остались холодными, бездонно-голубыми озёрами, в которых бушевала непогода. Наташа протянула Кате руку с отточенным, светским изяществом.

— Наталья. Очень рада знакомству, — проговорила она певучим голосом. — Катя, да? Красивое имя.

Катя приняла рукопожатие. Её улыбка зеркально отразила Наташину — такая же безупречная,