Барон фон дер Зайцев - Андрей Готлибович Шопперт

Глава 3

Событие седьмое

Дела сами себя, конечно, не переделают, но и сон сам себя, знаете ли, не поспит.

Сон принёс на этот раз не только знания, но и облегчение физических страданий. Рука болела меньше, а если не шевелиться, то рёбра вообще не болели. Голова? Ну, тут две боли. Первая, которая от носа, теперь саднила скорее, чем болела, а ещё носопыркой нельзя было дышать. Надо понимать, там, внутри, всё спёкшейся кровью забито. Попытка потрогать нос вызывала болезненные ощущения, и после первой же вспышки боли Иван Фёдорович туда больше ручонками шаловливыми не лез. Вторая боль, которая просто головная боль, почти прошла. Осталась где-то в висках. Стукала. Терпеть можно. Сейчас главным неудобством был холод. Можно было слезть с сеновала и идти в опочивальню… Вот только там два его брата… Нда, была и вторая причина, из-за которой не хотелось Иоганну идти в дом, в сравнительно тёплую комнату, и уж точно там есть одеяло, которое можно на себя натянуть.

Причина была — стыд. Не страх перед Гришкой — Грегором, а именно стыд. Не Иоганна стыд, а стыд Ивана Фёдоровича Зайцева за бывшего хозяина его тушки. Вместе со знаниями истории семьи пришли и все другие знания парня. И если эмоции убрать, то виноват в том, что его брат избил на 100500 процентов был сам Иоганн. Началось всё ещё пару лет назад. Теперь уже и не вспомнить причину, но во время обучения владения саблей Гришка отвесил младшему брату серьёзную затрещину за нерадение… или за лень… или за норов? Что-то там огрызнулся Иоганн на сделавшего ему замечание Гришку.

Отрок тогда затаил злобу, вместо того чтобы поблагодарить за науку. Собрал он жаб на пруду у дома и напихал их брату в сапоги. За что снова оплеуху заработал. Ну, помирились бы. Нет, всё пошло по нарастающей. Есть такой американский фильм «Трудный ребёнок». Там пацан придумывает сотни способов, как усложнить жизнь окружающим. Этим два года и занимался Иоганн, и намного превзошёл всё то, что сценарист в Америке напридумывал. Родственники пытались пацанёнка, в которого диавол вселился, образумить. И отец порол, когда возвращался с походов, и батюшка на колени в церкви ставил, и мачеха пеняла и без сладкого оставляла, а то и вообще без ужина, ну и естественно брат старший лупил. Ничего не помогало, всё работало с точностью до наоборот. Методы отомстить Гришке становились всё изощренней. То кусачих до невозможности рыжих муравьёв брату ночью в кровать насыпет, то дохлых завонявших уже, в опарышах, крыс в сапоги подложит, то стрелы ему испортит, перевязав пёрышки на хвостовике. И на этот раз за дело получил. Взял и парадный кафтан Грегора, в котором тот собирался ехать на смотрины невесты в Ригу, обмазал вонючим свиным навозом. Сразу и не видно, кафтан такого буро-зелёно-коричневого оттенка, но дорогущий из англицкого сукна пошит. Из-за этой выходки поездку к родичам невесты перенесли, отправили гонца в Ригу, мол, приболел хер Грегор, хер его знает чем. Будем через неделю. На этот раз брат не выдержал и отлупил младшего сильнее обычного.

И что вот теперь Ивану Фёдоровичу со всем этим делать? А вот хер его знает, хер барончик. Идти в общую спальню и, растолкав затаившего обиду Григория, прощения среди ночи попросить. Так брудер это за очередное издевательство примет и нос точно переломает, если он ещё цел, а то и челюсть в нескольких местах. Оба старших брата пошли в отца. Богатыри, ростом за сто восемьдесят и плечи саженные. Один удар в челюсть и хрупким детским косточкам хана.

Поразмыслив, Зайцев решил отложить примирение с братом до утра. Однако холод стал конкретно с сеновала выгонять. Сказывалась близость прохладного Балтийского моря. Ветер как раз северо-западный, с моря. Промозглый и холодный. Иоганн попытался залезть поглубже в солому. Тут и рука, и рёбра напомнили, что получил он очень неслабо, может и за дело, но ведь так и убить пацанёнка Гришка мог. А сломай он ему рёбра, а те бы проткнули лёгкое. И всё, современная медицина точно с таким не справится.

Медицина, кстати, была. И она… Чуть позже об этом.

Закапывание в солому помогло. И от движений Иван согрелся и от того, что сверху на себя навалил. Холодный ветер теперь над ним пролетал. Уснуть только снова не получалось. Хотелось есть, хотелось в туалет, почесать нос тоже хотелось. А ещё обстановка не располагала. Как тут уснёшь, если от ветра парусиновая крыша сеновала постоянно хлопает. В придачу от этих хлопков пыль сверху сыпется. Один раз сыпанула так удачно в открытые глаза, что потребовалось их долго тереть и слёзы выжимать, чтобы избавиться от мусора в глазах.

Ещё спать мешала сама солома. Вот, десятки книг есть, где герой или героиня с блаженством почивают на сене или соломе, ну на сеновале точно. Здесь была именно солома, то есть бодылья ржи озимой, которую уже убрали и даже обмолотили. Август на дворе. И никакого блаженства, лёжа на ней, а теперь, правильнее будет, в ней, Иван Фёдорович не испытывал. Она была колючей. Прямо колючей-колючей. Одновременно с десятка мест впивалась в кожу. А остья цепкие от колосков успели и под рубаха залезть, и в штаны. И чем больше ворочался Иоганн, пытаясь устроиться так, чтобы не колоться, тем больше в него впивалось острых стеблей, и тем больше раздражающей трухи попадало под одежду.

Солома не сено. Там аромат, там… Да всё там то же самое. Ну, наверное. Сено ведь это тоже скошенные злаковые, только дикоросы, и там полно соломинок острых и остей от колосков. Может если постелить толстую тряпку или попону… Ага! Воняющую липким, тошнотворным лошадиным потом!

Как ни ворочался Иван Фёдорович, а сон не шёл. Плюс воспоминания о медицине современной заставили попаданца задуматься об одном важном аспекте. А прошлое ли это его мира???

Событие восьмое

Экспертом по средним векам, да ещё в Германии, или в Прибалтике, Иван Фёдорович точно не был. Так разрозненные сведения из самых разных источников, в том числе и тех, которым доверять особо не стоит, например из Википедии или из книг про попаданцев. Но ведь известно, что где-то в это время злобствовала инквизиция. Сжигали ведьм, сжигали колдунов. Джордано Бруно ведь точно сожгли, и совсем не за астрономию. Сожгли за оккультизм, магию и ересь, чего-то там с непорочным зачатием и про троицу святую не то писал