Смута - Андрей Готлибович Шопперт

опасность, шёл на высадившихся безоружных «морячков», и рисуясь, размахивал саблей. Рядом с ним, пригнувшись, двигался верзила в потрёпанной стрелецкой форме с мушкетом наперевес. У остальных разбойников, видимо, было поменьше храбрости и они, переминаясь, размахивали тесаками и саблями у кустов, но идти вперёд не решались.

Я бросился к баркасу и достал из сумки пистоль. Все наши морячки с плеском рванули в речку и вплавь на тот берег. Насыпав порох на полку, я с трудом двумя руками взвёл курок, и уложив рифлёный ствол на борт, начал целиться в крадущегося, как кот, «стрельца». Я уже имел опыт стрельбы. Попасть в цель на небольшом расстоянии было достаточно просто. Особенно, если стрелять с упора. Я поймал на мушку туловище «стрельца», задержал дыхание, ловя паузу в движении, и, одновременно с Иваном, выстрелил. Отдача едва не выбросила меня из баркаса. Когда дым рассеялся, разбойников на береговой поляне не было. Те, что орали у кустов — сделали ноги. Пленник, забравшийся в баркас, оказался картавой девочкой «Килой»(Кирой). Семью этой юной полячки разбойники ограбили и убили, а её использовали в качестве приманки, чтобы заманить очередных жертв.

Иван, зарядив мушкет и пистоль, решил всё-таки осмотреть поле боя. Я последовал за ним, но он, цикнув, загнал меня в баркас. В траве не было видно поверженных врагов, но вскоре «дядька» явился с добычей. Пистолет и сабля убитого предводителя разбойников, а так же стрелецкая фузея и сам стрелец, которого «моя» пуля, похоже лишь слегка контузила, пробороздив алую черту на бритом, в спасении от вшей, черепе.

Сорокалетнего солдата-дезертира звали Семён. Лет пятнадцать назад он попал в плен к полякам. Но сумел сбежать и жил с одной из вдовушек. Но в прошлом году его сдали полякам. Он снова сбежал и прибился к банде.

Оказалось, что пленный стрелец, в деревне у вдовушки работал печником. Складывал из глиняного кирпича печи. Что ж нам тоже нужен печник. Договорились, что год отработает за еду и уйдёт.

Картавая девочка пользуясь тем, что на неё не смотрят, достала пистоль, приставила к голове стрельца и нажала на спуск. Нет выстрела. Забыла порох на полку насыпать.

Глава 3

Место действия: город Виндава(герцогство Курляндия).

Время действия: май 1595 года.

Виктор Вайс, бастард-попаданец.

Прошёл год со времени прибытия семейства Вайсов в Виндаву. Или, как говорят местные немцы, Виндау. Со времён тевтонского ордена в Прибалтике работает языковый котёл из немецких, польских, датских, шведских и русских слов. Местные племена тоже принимали участие в названии всего окружающего, но кто из благородных будет прислушиваться к говорящей скотине?

Вот и картавая Кира изображает из себя благородную. Она уже освоилась в моей семье и даже навесила мне польскую кличку Бялый (Вайс с немецкого — белый). Теперь вся родня, прислуга и даже друзья следопыты зовут меня как дворового пса. Бялый. Но, я тоже в накладе не остался и прозвал её Руфа. Рыжая на языке эсперанто, что мы изучаем со следопытами. Но почему-то кроме меня её так никто не зовёт. Это из-за Килькиных подзатыльников что-ли? Хотя, Килькой вместо Киры ребята же её называют… Непонятно.

Её погибший отец поляк-купец был из Витебска, а мать русская. Поэтому Кира Кмитец свободно говорила по-польски и по-русски. По-немецки понимала, но говорила слабо.

Мне вот дед Альбрехт доверил придумать названия для наших торговых кораблей и военных корабликов. Наши первые флейты будут носить имена: der Kalmar (кальмар), die Krabbe (краб), der Hummer (омар). Военным корабликам я хотел дать рыбные названия: der Hering (сельдь), der Dorsch (треска), der Barsch (окунь). Но, эта Рыжая влезла на колени к деду и назвала боевой корабль несерьёзным именем die Katze (кошка).

Так то, по большому счёту, она права. Боевыми эти кораблики можно считать лишь условно. Всего восемь лёгких трёхфунтовок — вот и вся боевитость. (Калибр трёхфунтовых орудий — 61 мм. Мячик для тенниса — 64 мм). Впрочем, у пиратов пушки были той же мощности, если вообще были. Пиратствовали на Балтике все кому не лень. Особенно на внепортовых стоянках. Подплывут ночью на рыбацких судёнышках и лезут на абордаж с двух бортов. Так местные феодалы, грабя торговые суда на их земле, себе на жизнь зарабатывают. Вековая традиция.

Сегодня мы с дядькой Иваном вместе с моими друзьями-следопытами идём в поход. Почему «следопытами»? А вот не знаю. Когда мы в первый раз в прошлом году после уроков собрались, то я и предложил так называться. Наверное, вспомнил книгу Фенимора Купера «Следопыт». Вот мы с дядькой так и зовём эту честную компанию. Известно же, что как вы лодку назовёте, так она и поплывёт. А потому…

Сегодня мы идём искать клад. Есть тут неподалёку курган, называемый шведская могила. Там местные копают и что-то находят. Вот и мы покопаем. Нас собралось шестеро. Я с дядькой Иваном, моя новая сестра Килька, сын охотника «Зибор», сын травницы «Колдун» и сын моей няни Мойша. Все остальные следопыты были на работе. В этом времени дети с малых лет начинают работать. А те кто отлынивают получают крапивой или палкой по заднице. Так, что не забалуешь.

Так-то следопытов вместе со мной и Кирой — чёртова дюжина. Тринадцать. Верховодит нами дядька Иван. Ему нравится возиться с малышнёй, а ещё он нас новому языку учит. Это я ему учебник-словарь написал. Не хотелось мне гусиные перья на переписывание богословских книг переводить — вот я и вспомнил эсперанто. Следопыты за год язык освоили. Даже татарин «Мамай» и туповатый сын золотаря «Цветочек». От Цветочка пахло вовсе не цветами, а совсем наоборот. Он с отцом каждый день чистил в Виндаве выгребные ямы и свозил всё в «Селитряные бурты». Короче, Цветочек и сейчас, вероятно, занят «любимым делом». И только мы, как вольные люди, идём искать клад.

Курган на берегу реки у руин старой церкви уже изрыт десятком ям. Были и до нас кладоискатели. Час копаний и поисков ничего не дал. Дядька Иван, гревшийся всё это время на солнышке, дал нам ценный совет — поискать клад на берегу у руин.

— Если бы я что-то прятал, то спрятал бы именно там. И смотрите, чтобы рядом был какой-то опознавательный предмет. Камень большой или что-то ещё…

Ребята по очереди застучали киркой по срезу берега, над которым висел огромный валун. Я, как самый мелкий, покрикивал сверху, подзадоривая работяг. А Рыжая откровенно зевала не веря в эту затею.

Зибор стучал из последних сиил, когда