Волк 10: Лихие 90-е - Никита Киров

— Комбинат, — сказал я. — Вишневские летят туда, мы с ними, запускаем, и потом у нас будет один серьёзный разговор насчёт нашей фирмы.

— А чё такое?

— Да ничего страшного, но лучше обсудим всё на месте. Пока сосредоточимся на работе.

Несколько дней спустя, Новозаводск

Мы остановились у железнодорожного переезда, пропуская грузовой состав. Двухсекционный тепловоз с «сотым» дизелем с трудом тащил цистерны и контейнеры в сторону Китая. Густой чёрный дым из труб выхлопного коллектора разлетался по окрестностям.

— И чё, Мерс ты не привезёшь? — спросил Кирилл, безуспешно пытаясь скрыть разочарование в голосе. — Такого ни у кого здесь нет. В Чите у кого-то есть, но он старинный, а у тебя понтовый был!

— Мерс оставлю там, джип привезут сюда, Кирюха. Уже скоро.

Я дождался, когда поднимут шлагбаум, и нажал на газ. Мой БМВ, всё это время ждавший меня в Новозаводске, рванул вперёд. Кирилл сидел на переднем сиденье, перебирая кассеты с музыкой, которые привёз из Питера, выбирая, что послушать.

— Да и ты же сам скоро уедешь туда на учёбу, — продолжил я. — Так что покатаемся с тобой ещё по Питеру.

— А дед-то как? Один же будет.

— Присмотрю, помогу. Да и ты же на каникулы прилетать будешь.

Пришлось сбавить скорость, потому что через ямы залинейной части города спокойно можно было ездить только на танке. Недавно шёл дождь, так что огромные лужи в некоторых местах просто перегораживали всю дорогу, приходилось искать путь через соседние улицы.

Проехавший мимо Крузак приветственно мне посигналил, но кто ехал внутри, я даже не заметил, настолько сильно были затонированы стёкла. Наверное, кто-то с пивзавода.

— Из-за этого Мерса, — я усмехнулся. — Со мной Антонов перестал разговаривать. Он думал, что Вишневские ему кабана подарят, но не вышло. Он всё себе его хотел.

— Он же себе Крузак сотку хочет, я слышал, — сказал Кирилл. — Пацаны говорят, скоро пригонят ему, новый, — он задумался. — Но бронированный Чероки-то покруче. Можно будет потом погонять?

— Конечно.

— А пострелять по нему?

— Ещё чего.

Выехали на нашу улицу. Развалины сгоревшего дома Жени убрали ещё весной, он заказывал для этого бульдозер. Хотел сдать территорию под продуктовый магазин, но пока ни с кем не мог договориться насчёт этого. Во дворе остался только гараж, сараи, пустая теплица и покосившаяся деревянная будка туалета, стоящая у дальнего забора.

У наших ворот уже стоял Луазик деда, сам он ходил вокруг машины и проверял колёса.

— Уже приехали, — сказал деда Боря, когда я остановился рядом с ним. Тон у него такой, будто я и не уезжал. — А я на рыбалку съездил. Кирюха, отдай им, а то уже концерт устроили.

Брат залез в кузов и достал бидончик с пойманной рыбёшкой. Кошки, сидящие на заборе, уже голосили вовсю, включая старую одноглазую, которая всегда чувствовала, что дед едет домой с рыбой.

Но в этот раз они не спрыгивали, а ждали, когда насытится другая. Новенькая жительница этого двора, крупная чёрная кошка с блестящей шерстью, внимательно осмотрела улов, выбрала себе сомика и самого большого карасика, и оттащила в сторонку.

Только после этого остальные кошки спрыгнули. Нрав у кошки подполковника Латыпова был свирепый, своего она не упускала, к ней даже Серый, пёс Женьки, не лез. Другие уже это поняли, поэтому больше не подходили к ней, когда она ест. Кошки приступили к трапезе, а лежащий у гаража Серый недовольно на них посмотрел и ушёл в тенёк.

Забирать кошку к себе на квартиру я не стал, она радостно носилась по двору, никуда с него не уходя, внимательно, как собака, оглядывала всех гостей и весело проводила время на свежем воздухе. Да и дед хорошо её кормил. Так что пусть живёт здесь, развлекает деда Борю, особенно когда Кирилл уедет.

— Вот королевна какая, — дед показал на чёрную кошку. — Никому рыбы не даёт, пока сама не поест.

— Не королевна, а кошка чекиста, — я усмехнулся. — Характер в старого хозяина.

Дед загнал Луазик в гараж, я зашёл в дом, включил электрочайник и уселся за стол, заваленный учебниками и тетрадками Кирилла. Брат вошёл следом и сразу, по привычке, врубил телевизор. По первому каналу показывали Смехопанораму, но по РТР показывали бокс в записи, чернокожий Заб Джуда против белого Микки Уорда. Но этот бой я раньше не смотрел.

— Макся, — Кирилл с видом заговорщика посмотрел на меня. — А кто победит?

Он взял самодельную мухобойку, сделанную из отрезанного куска резины от автомобильной камеры, приделанного проволокой к деревянной палке, и с силой прихлопнул муху на шкафу.

— Заб Джуда, наверное, — я пожал плечами. — Он неплохо боксирует.

— А я думаю…

— Про экзамены думай! — в дом зашёл дед, держа в кепке только что собранные в курятника яйца. — Тебе литературу завтра сдавать! Билеты уже учи! В Ленинград он собрался учиться ехать. Не сдашь, всё лето будешь у тёти Лены в огороде ползать кверху жопой, траву выпалывать.

Кирилл вздохнул и выключил ящик, потом взял учебник.

— Деда, — сказал я. — А не хочешь съездить в какой-нибудь санаторий? Ты же давно хотел.

— Так огород же.

— Никуда не денется, присмотрим за ним.

— Так тебе некогда же, Максим, ты работаешь, а Кирюхе поступать.

— Найду кого-нибудь, решим вопрос. А ты съезди. У нас Лёня, который опер бывший, вот собирается куда-нибудь спину лечить поехать, тебе тоже можно будет с ним, веселее будет. А за картошкой присмотрим, никуда она не сбежит.

— Не сбежит, так выкопают, — дед открыл холодильник и начал доставать оттуда продукты. — С голодухи-то народ дикнет, начнут опять копать. Помнишь, как вон тогда ночью залазили к нам и копали? Курей ещё