Завод - Юрий Ра

собирался этот самый шаг разрешать. Сейчас в его руках было преимущество, хоть и минимальное. И уже со взведенным курком.

— Ты свой газовый-то убери, пока его тебе в жопу не засунули. Гляжу, мушку ты уже спилил, опытный видать.

Это да, мушка на новом стальном стволе карманного револьвера несерьёзного калибра предусмотрена не была. С такой энергией пули лучше стрелять с минимального расстояния, и желательно в критические точки. Бандюган в казаках уже начал распахивать куртку, времени на вербальные конструкции совсем не осталось, так что Пётр выстрелил. Что может сделать пуля калибра «пять и шесть» с мужским телом? Да практически ничего, останавливающее действие минимальное, проникающая способность тоже так себе. Как у обычной боевой стрелы — дырку сделала и завязла. Другое дело, если бы он стрелял в висок, тогда бы да. А так пуля попала во внутреннюю часть бедра левой ноги и просто перебила артерию.

Пока один противник начал заваливаться, второй присел от выстрела и вытянул руки в умиротворяющем жесте:

— Пацан, ты чего! Пацан, не стреляй! Нормально всё!

Вот и пойми, он так от страха орет, или подельникам сигнализирует? В кабине мог быть еще один, а то и два бойца. Шаг ко второму братку, Петр уже почти начал движение ногой, прицелившись в пах… А вот и нет, вроде напрочь испуганный противник отшатывается, в руке из ниоткуда нарисовался вполне серьезный клинок. Совершенно бездумно будущий начальник службы эксплуатации выстрелил в грудь, а потом и в череп бандита. Вторая пуля вошла как-то сбоку, потому что разбойник мотнул головой, причём весьма неудачно для себя. Кто знает получи он пулю-крохотулю из короткоствола в лоб, то бы выжил. А так вышло как вышло. Вернее, вошло. Височная кость очень тонкая, Фролов это четко знал.

Шаги сбоку и придавленный всхлип нового действующего лица заставили оглянуться. Типичный водила, если судить по облику размышлял недолго. Он подорвался как заяц и через секунду уже запрыгнул в кабину бензовоза, а еще через пару секунд тяжелая машина всхрапнула дизельным двигателем и растворилась в облаке черного дыма. «Порожний был, сука. Вообще без бензина» — оценил маневр наш герой, наблюдая, как бензовоз оторвался от взлетки, быстро набрал высоту и на форсаже ввинтился в облака. А может ему показалось, опыт силовых переговоров с летальным исходом был для железнодорожника внове.

Зато общаться с трупами было не впервой, не всегда есть возможность спокойно дождаться путейцев или станционных рабочих. Порой приходилось самолично оттаскивать тела смертельно травмированных и морально пострадавших, чтоб не мешали производить маневры. Вот и сейчас Фролов достал из бардачка рукавицы-голянки и начал оттаскивать тела с обочины в кусты, благо стычка произошла не на оживленной трассе, а в паре километров от неё. Блин, тяжелые заразы! Документы, деньги, пистолет, запасной магазин, золотые украшения. Так бы еще наколки надо с тел снять, но это уже за гранью. Фролов знал, что половина свежеиспеченных бандитов пока отсутствует в картотеке МВД, по отпечаткам установить могут не всех. Рулят особые приметы, украшения, особенные часы, документы и оружие. Кстати, казаки приметные, надо снимать и выкидывать где-то вместе с голдой и паспортами. А тела найдут через пару дней, Пётр решил их особо не прятать.

Сейчас план действий такой: спрятать оружие, выкинуть улики, потом полчасика попереживать в плане «Что я наделал, я же человека убил!», и лучше всего это делать на своём строительном участке. Поехали, Пётр, пока потрясунчик не напал!

Пакет с мусором был выброшен на городской свалке, мимо которой пролегал путь к дому. К недостроенному дому. Очень удачно, что забор у Фролова уже стоял. Эту новорусскую идею он подсмотрел в своих «воспоминаниях», в той жизни люди начинали стройку именно с установки глухого забора. А уже потом начиналось строительство всего остального. Ключи от ворот и двери нового дома всегда в машине, это правило. Дом из бескомпромиссного красного кирпича уже был подведен под крышу, окна, естественно с тройным остеклением, стояли на своих местах, прикрытые ставнями. Ставни уже вышли из моды, сейчас только старые деревенские и городские частные дома могут ими похвастаться. Но Пётр озаботился этим моментом, впрочем навесил не старинного типа сплошные, а миленькие жалюзи из наклонных пластин. Покрашенные зеленой краской, они выглядели эдаким реечным заслоном от солнца. По факту же, сварные стальные жалюзи могут выдержать налёт каких-нибудь бармалеев с камнями и палками. Фролов в это верил, он упорно готовился к худшему. А кстати, худшее сегодня уже постучалось в двери его «Нивы».

И вот тут накрыло всерьёз. Петр только успел войти в дом и сесть на ступени лестницы, ведущей на второй этаж, как по мозгам врезало мыслью: «Я! Убил! Человека! Двух!» И только спустя минут пять его внутренний адвокат начал приводить обычные в таких случаях аргументы. Да вы их все знаете, небось. Не были в такой ситуации? А подумать? Короче, в таких случаях сначала принято говорить, что это самооборона. Далее, вспоминаем, что ваша жертва или жертвы не были людьми в человеческом смысле этого слова. Мало того, попадись им не вы, а обычное слабое и беззащитное существо — и хана! Вы просто спасли мир от чудовищ. И как вишенка на торте мысль — было бы хуже, если бы погиб я, а не они. Кто-то меняет последовательность приводимых доводов, но основные тезисы я привел. Самое великолепное, что они работают.

В случае с нашим героем тоже всё сработало штатно. Посидел, подышал, потрясся, а потом начал изучать трофеи. Не сказать, чтоб прямо много набралось, особенно если сравнивать с банковским вкладом, но месячная зарплата с двух трупов набежала. Хорошая такая зарплата, с премией. Ага, а пистолет иностранный, да еще новенький.

— Это откуда такой подгон, братцы?! И вообще, что за аппарат?

— Зиг-Зауэр П228. Немецкий.

— А ты откуда знаешь, уважаемый внутренний голос? Опять «воспоминания»?

— Разуй глаза, на нем написано! Кстати, под патрон от Парабеллума. Теперь тебе патроны искать импортные.

— Редкие?

— Да нет, чуть не все иностранные пистолеты под один и тот же патрон делают, удачный он у немцев получился.

— А наш неудачный? Макаровский который.

— А наш слабый, аж в полтора раз слабее. Пробуют «Макаров» под этот мощный патрон переделывать, выходит плохо. Не держит старичок сильный патрик.

— Откуда знаешь?

— А вот это как раз послезнание, чужая память.

Фролову иногда было интересно разговаривать с самим собой, а иногда становилось жутковато. Словно он сумасшедший, но не какой-то гипотетический пациент психушки из книжки, а на самом деле. Да даже эту историю с гоп-стопом на