Экспансия (СИ) - Янов Алексей Леонидович

Проснулся купец «ни свет, ни заря», зимой светало очень поздно. Затем Данила перекусил на скорую руку пятью пирожками с разными начинками, запил всё квасом. Купец спешил отправиться в Ильинский конец, чтобы посетить церковь и воздать должное лишь ему известным святым, благодаря заступничеству которых он счастливо добрался в эти земли.

– И товар цел и сам здоров! – с этими словами Данила перекрестился, с благодарностью глядя на иконное изображение своего небесного покровителя.

Детинец князя с дымящими огромными трубами, множеством мастерских и амбаров произвёл на суздальчанина сильное впечатление. В прошлый его приезд вся заводская территория казалась ему одной большой стройкой и так сильно не бросались в глаза все эти кирпичные махины. Первые секунды купцу показалось, что он попал в нижнегерманские города – до того много было фахверковых зданий разбавленных редкими кирпичными постройками, сплошь покрытых черепицей. Прошлым летом все эти амбары находились ещё в стадии строительства.

Да и в самом Ильинском конце, в этот его приезд, купцу часто попадались на глаза подобные дома, выстроенные в немецком стиле. Причём «немецкие» дома некоторых горожан богато украшались затейливой резьбой, что не только радовало глаз купца, но и придавало каждому такому строению неповторимость. На глаза Даниилу, когда он ехал в церковь, попадалось много боярских деревянных хором, покрытых черепицей. Вообще кирпича и черепицы в этом конце города было до неприличия много. Не иначе, как у здешнего князя потрудились немецкие зодчие, сделал логичный вывод Данила.

По заводской территории торговый гость шёл в сопровождении пешего ратника. Как ему уже успели сообщить, князь был на заводе и желал лично принять суздальского купца. Воротная стража и дружинники важно расхаживали по заводским территориям в необычных доспехах – вороненых кирасах с наплечами, в тупых шеломах, имели латную защиту рук и ног, шею прикрывал закреплённый к кирасе «нашейник». Доселе купцу подобная бронь нигде не встречалась. Поддоспешником служила обычная стёганка, но у некоторых воев, видать командиров, поверху стёганки была одета ещё и кольчуга для дополнительной защиты тела. Странно, но и одновременно грозно, смотрелся единообразный для всех надоспешник. Он был сделан из плотной парусины с капюшоном, раскрашенный в жёлтый цвет с нашитыми поверху спереди и сзади чёрными крестами, с непонятными буквами и числами на пустых полях, по сторонам от крестовых линий. Встречавшиеся боевые кони тоже были защищены, дай Боже! Стальные наглавники и нагрудники дополнялись толстой воловьей кожей под жёлтой попоной с чёрными крестами.

Рядом с огромным фахверковым заводом из черепичных крыш которого торчали дымящие трубы, был выстроен небольшой двухэтажный кирпичный хором, покрытый, как и все здешние крыши черепицей.

«Видать княж пожара опасается», – думал Данила, разглядывая черепичные крыши десятков строений. Дом этот кирпичный, прозванный отчего – то «заводоуправление». Только в этих хоромах, в одной из комнат, называемый «контора», велись дела с торговыми людьми. Все эти чудачества купца мало волновали, пусть как хошь свои хоромы прозывают, главное было то, что княж Владимир Изяславич почтение и уважение к торговым людям имеет, да и излишней скаредностью, этим смертным для торговцев грехом, не страдает. И, не смотря на свои малые года, через месяц только пятнадцать лет сполнится, всех удивляла оборотистость молодого князя – любого зрелого купца за пояс заткнёт! Такая предприимчивость вызывала уважение, особенно у торговых гостей и купцов.

В конторе, чуть в отдалении от входа, сидя за большим столом, его встретил уноша, лет шестнадцати, звавшимся Николкой. Князь его должность называл «секретером», наверное, из – за того, что тот хранил какие – то секреты, по – русски говоря – доверенный, переиначил Данила должность Николая. «Доверенный» подозвал неподалёку болтавшегося мальчишку, с испачканными в чернилах руками, для доклада князю о заявившемся торговом госте. Мальчишку пришлось прождать несколько минут, во время которых купца досмотрели ближние дружинники князя. Они проверяли, нет ли у него с собой припрятанного оружия, но ничего запретного не найдя, купца отпустили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Всё с тем же прибежавшем от князя мальчуганом, Данила побрёл, путаясь в полах своей длинной шубы, при этом, крепко держась за поручни лестницы, круто уходящей вверх. Поднимался он осторожно, чтоб, не дай Бог, не оконфузиться падением.

Встретил я купца сидя за столом. Не стал утруждать себя, как здесь было принято, расспросами о семье, здоровье родственников, а сразу перешёл к делу.

– Ты, Данила Микифорович, знаешь, что я пустословия не люблю, вижу, что ты доехал хорошо, жив и богат, – услышав последнее слово, купец протестующе выпучил глаза, а я, словно не замечая, продолжил. – Так что мой секретарь Николай покажет, куда привезённый тобой товар надо завезти, там же с тобой и рассчитаются.

– Очень пользителен этот индийский снег от болей в животе, – расхваливал купец свой товар, пытаясь набить ему цену, – ещё его можно для лучшего горения добавлять в смолу – случись осада города – вернейшее средство! Ну а земляное масло – вылечит от всех кожных болезней. Поэтому, извиняй меня Владимир Изяславич, я цену снизить не могу, иначе сам без порток останусь!

– Ладно купец, уговорил, но в следующий раз вези и масла и снега индийского побольше, а цену спрашивай пониже, иначе я разорюсь! Уговорись как – нибудь со своими булгарскими купцами, они должны понимать, что чем больше партия купленного товара – тем меньше должна быть цена, так как торговый оборот и так сильно возрастает.

– Истину глаголешь, княже! – согласился с моими словами суздальчанин. – Постараюсь цену у булгар ещё больше сбить! А как много тебе товара потребуется?

– Куплю всё, сколько не привезёшь!

– Ух ты! – Данила схватился в восторге за свою бороду. – Так я летом на ладьях могу раз в десять больше, чем на санях сейчас привёз к тебе доставить, купишь ли?

– Если цену, хотя бы вполовину сбавишь – то куплю! – твёрдо пообещал я.

– А ежели на треть? – прищурился купец.

– Договоримся как нибудь! – я неопределённо махнул рукой, – главное побольше привези!

– За этот привоз, дашь ли мне, княже, расчёт в чугунных горшках, котлах и в железной проволоке? Или через вашу братчину мне куплять?

– Дам! – я махнул рукой, мне – то лучше, не придётся гривны тратить, а бояре и так на перепродаже моих товаров дай Бог навариваются. – Давай теперь сочтёмся кто, кому, что и за сколько продаёт.

– Дело говоришь, Владимир Изяславич, – мотнул головой Данила.

Я быстро перемножил вес на цену в столбик, и объявил об итоговой сумме в гривнах, и за селитру, и за нефть, затем полученные результаты соотнёс с ценой на товары собственного производства и выдал купцу готовые результаты. На всё про всё потратил минут пять, но Данила такому быстрому и непонятному ему способу подсчёта явно не доверял, тем более индийские цифры, которыми я оперировал, ему ни о чём не говорили.

– Надо на костях подсчитать! – заявил он, вставая со скамьи и покидая кабинет. Правда, очень скоро, он вновь объявился, но не один, а со счётными причиндалами.

«Счёт костьми» осуществлялся при помощи плодовых косточек – сливовых и вишнёвых, они хранились в маленьком мешочке. Числа выражались в «буквенной» нумерации.

Купец стал бережно доставать свои счётные инструменты – мешочки с плодовыми косточками, дощечку для писания по воску (цера) и писало – деревянную палочку, имевшую на концах с одной стороны заточку, а с другой лопатку, используемую для стирания. Исходные данные он стал заносить «писалом» на восковую поверхность церы, предварительно разбив счётное поле на вертикальные колонки. В колонках он сперва разложил плодовые косточки в соответствии с числовой записью на цере, а затем по определённым правилам стал перемещать их. Получив искомый числовой результат, он переносил на церу полученное число. Все эти телодвижения мне больше всего напоминали игру в нарды. Бывшие ученики моих дворян подобной счётной премудростью владели и обучали ей уже своих учеников. В том году один смоленский купец, за весьма «скромную» плату, их этой «науки» обучил. Я по причине острого дефицита времени и банальной лени во все эти таинства вникать не стал – таблицы умножения, столбики деления, дроби, а в качестве персональной вычислительной машины – счёты, те самые, из моего советского детства, с разноцветными деревянными костяшками на железных прутиках, меня более чем устраивали. Знакомой мне системе счёта обучались и все ученики, так как, что не говори, а она более простая и понятная, и самое главное, уже доказавшая свою универсальность и жизнеспособность временем. Но учителей я всё же решил обучить существующему здесь счёту, исходя из народной мудрости: «с волками жить – по волчьи выть».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})