Товарищ мэр - Руслан Муха

и без этого. Без убийств. Наследство, признание отцовства. Незачем убивать ни в чём не повинных людей. Ты не убийца!

— Не убийца? — хохотнул Вова. — Это ты уже опоздал, сученыш. Как думаешь, кто убил папаню?

— Тварь! — вырвалось у Гены, но я перехватил разговор. Чем больше он болтал, тем больше терял бдительность.

— Зачем тогда Князев сказал, что приедет сегодня ко мне? — спросил я. — Он ведь на самом деле не собирался приезжать, верно?

— Верно, — усмехнулся Вова. — Ему сюда ехать незачем. Я и сам всё сделаю, как надо. А сказал он так, чтобы тебя припугнуть, чтобы ты начал суетиться, прятать улики и в итоге вывел их на поверхность. Знаю я и про флешки в сейфе, и про пистолет, который Гена сегодня отвёз на кирпичный завод. Сейчас с вами расправлюсь, заберу флешки, затем позвоню Князеву и скажу, где искать пистолет.

Я внимательно слушал. Значит, они следили за Генкой, а момент когда я встречался с Таней всё-таки прошляпили. Значит, у неё есть шанс. А пистолет… если нейтрализовать Вовку, Князев не успеет узнать, где он спрятан.

— Всё, харэ. Пора прекращать болтовню, утомили. — Вова вдруг сменил тон, стал резким и деловым. — Говори код от сейфа, и покончим с этим. Обещаю убить тебя быстро и безболезненно.

— Даже не подумаю, — спокойно сказал я. — Как-то совсем незаманчиво, не находишь? Какой мне смысл отдавать тебе улики, если ты всё равно собираешься нас всех убить?

— Я знал, что ты так скажешь, — Вова холодно усмехнулся. — Но попробовать всё же стоило. Что ж, откроем сейф и без тебя. Скоро сюда приедут люди Князева и сделают всё красиво.

Он наставил пистолет прямо в лицо Гене. Палец лег на спусковой крючок.

Время сжалось. Гена инстинктивно зажмурился, готовясь к выстрелу. Думать было некогда.

Я рванул вбок и со всего размаху пнул ногой длинный пластиковый лежак, стоящий у края бассейна. Лежак с грохотом поехал по скользкой плитке и ударил Вову по коленям.

Он взвыл от неожиданности и боли, инстинктивно выстрелив. Грохот в замкнутом помещении оглушил.

Пуля ударила Генке в ногу, чуть выше колена. Гена рухнул с коротким, сдавленным стоном, хватая себя за бедро, из которого уже сочилась тёмная кровь.

Вова, шатаясь, пытался вновь навести оружие теперь уже на меня. Его лицо перекосило от злобы и боли.

Я рванулся на него. Ударил снизу, плечом в живот. Мы с грохотом повалились на плитку. Я оказался сверху, пытаясь одной рукой схватить его руку с пистолетом, а другой вытащить из рукава шокер.

В этот миг Вова ударил меня локтем в лицо, потом в висок. В ушах зазвенело, в глазах поплыли красные круги. Сознание поплыло, но хватка на его руке с пистолетом не ослабла.

Вова снова ударил, моя рука, рефлекторно дернувшаяся от удара, разжалась. Шокер выскользнул из пальцев, отлетел по плитке и замер в полуметре от края бассейна, беспомощно сверкая чёрным пластиком.

— Сука! — выдохнул он, выворачивая свою руку с пистолетом.

Пистолет снова выстрелил. Огненная плеть чиркнула по потолку. Я почувствовал, как его пальцы скользят по моей руке, целясь уже не в воздух. Из последних сил я вдавил его локоть в пол и рванул на себя всем весом, выбивая пистолет.

Вова вырвался из моей хватки, вмиг вскочил на ноги и рванул туда, где на мокрой плитке лежал пистолет. Но он не успел.

Из полумрака у стены, стиснув зубы от боли, Гена резким движением ухватил пистолет, он прицелился и попытался выстрелить, но промазал. Вова схватил шокер и было рванул на Генку, но я оттолкну его. Он потерял равновесие, сделал неуклюжий, широкий шаг назад, пытаясь устоять.

В этот момент я, не раздумывая, резко толкнул его в грудь. Он отлетел, беспомощно взмахнув руками, и в этом падении его собственная рука, сжимавшая шокер, инстинктивно вжала боевую кнопку.

Яростный треск разорвал воздух. Между электродами прыснул ослепительно-синий разряд, озарив на долю секунды жутковатым светом перекошенное от ужаса лицо Вовки.

Затем раздался тяжёлый, гулкий всплеск. Вова рухнул в воду, всё ещё сжимая в судорожно сведённой руке шипящее устройство.

Молча, без крика, лишь в бешеной судороге, его тело выгнулось. Синие змейки электричества поползли по воде, сливаясь с тенями. Из его горла вырвался хриплый, пузырящийся стон. Он дёрнулся раз, другой, затем слабее, глаза закатились. А после обмяк и медленно, будто нехотя, пошёл ко дну.

Тишина, наступившая после всплеска и треска, стала абсолютной и густой, как вата. Её нарушало только тяжёлое, прерывистое дыхание Гены.

Я стоял, глядя на успокаивающуюся гладь воды. Там, в темноте, лежало тело Вовки. Парня, который смотрел, как его отец обнимает другого сына, а его не хочет даже знать. Жалость, острая и неожиданная, кольнула куда-то под рёбра.

Дурак! Какой же он дурак! Ведь можно же было иначе. Но он сам выбрал свой путь.

— Женек! — хрипло позвал Генка. — Пуля, кажись, кость миновала… но кровь плохо останавливается.

Его слова, прерывистые и тяжёлые, заставили меня, наконец, оторваться от водной глади. Я поспешил к нему.

— Держись, — сказал я, вытягивая торопливо из пояса ремень. — Сейчас перетянем.

Быстро осмотрел рану и, не церемонясь, туго обернул ремень выше кровавого пятна на бедре Гены. Тот вскрикнул, но потом облегчённо выдохнул.

— Телефоны… — прошептал он, глядя на бассейн. — Все утопили…

— У Гали должен быть, — сказал я, бросая взгляд на неподвижную фигуру Галины. — И твой второй или у ребят на улице. Кто-то из них уже мог очнуться.

Я подбежал к Галине Степановне, торопливо развязал узлы на её запястьях и лодыжках. Её кожа была холодной, но дыхание ровным и глубоким, как у спящего ребёнка. Я потряс её за плечо, легко похлопал по щекам.

— Галина! Галина Степановна! Просыпайтесь!

Никакой реакции. Только ровное, непробудное дыхание. Вова не соврал, доза снотворного была мощной.

— Ничего не выходит, — обернулся я к Гене. — Она в отключке. Сиди здесь, не шевелись. Я найду телефон и вызову скорую и полицию.

Я быстрым шагом направился к лестнице. На кухне как всегда царил идеальный порядок. Мой взгляд скользнул по столу в поисках телефона и зацепился за алюминиевый термос, стоящий возле раковины. Крышка была откручена. Я наклонился и почувствовал слабый, но неприятный химический запах, исходящий от остатков жидкости на дне. Очевидно, именно этим «кофе» она по неведенью и опоила охрану.

Я отодвинул термос. В приоткрытой дверце микроволновки лежал телефон. Странное, однако, место. Я взял его в руки, нажал кнопки сбоку, аппарат был мёртв. Экран не светился, не реагировал. Очевидно, проделки Вовы. Пластик слегка оплавился с