Я – Товарищ Сталин 5 - Андрей Цуцаев

В старом квартале, в обшарпанном здании, служившем тайным пунктом Абвера, лейтенант Дитрих ждал Зевдиту. Комната была тесной, с облу-пившейся штукатуркой и запахом сырости. На столе стояла пишущая машинка, рядом — стопка бумаг и револьвер. Дитрих, нервно поправляя очки, проверял текст второго письма, которое Зевдиту должен был доставить завтра. Оно содержало инструкции по передаче выкупа: место, время, способ доставки. Вёлькнер настаивал на точности, и Дитрих чувствовал давление. Один неверный шаг — и операция рухнет.

Зевдиту вошёл, его одежда была пропыленной, а лицо — напряжённым.

— Письмо доставлено, господин, — сказал он, его голос дрожал, но он старался держаться уверенно. — В миссию, как вы сказали. Никто не следил.

Дитрих прищурился, его пальцы замерли на машинке.

— Уверен? Британцы не дураки. Если они тебя выследят, ты знаешь, что будет.

Зевдиту выдавил улыбку.

— Я знаю улицы, господин. Никто меня не видел. Я чист.

Дитрих кивнул, но его взгляд остался холодным.

— Хорошо. Завтра будет ещё одно письмо. Инструкции по выкупу. Доставишь в то же место, тем же способом. Назови код: «Тень орла».

Зевдиту кивнул, его пальцы сжали мешочек с монетами, который Дитрих протянул.

— Я сделаю, господин. Назови время.

— На рассвете, — ответил Дитрих. — Будь у рынка, у лотка с тканями. Мой человек найдёт тебя. И, Зевдиту, — он наклонился ближе, его голос стал угрожающим, — без ошибок. Ты понял?

Зевдиту кивнул.

— Понял, господин.

Он ушёл. Дитрих смотрел ему вслед, его рука легла на револьвер. Он не доверял Зевдиту, но выбора не было. Вёлькнер требовал результатов, и Дитрих знал, что неудача будет стоить ему карьеры — или жизни.

На рынке, где запахи кофе, специй и пыли смешивались в густой воздух, Зевдиту вернулся к своей лавке. Йоханнес, его помощник, сортировал мешки с перцем. Зевдиту бросил ему монету, его голос был резким:

— Закрывай лавку. Завтра на рассвете я уйду рано. Ты останешься здесь.

Йоханнес кивнул, но его глаза задержались на хозяине.

— Что-то не так, господин?

Зевдиту отмахнулся, его пальцы дрожали, пока он прятал мешочек с монетами.

— Не твоё дело. Делай, что сказано.

Он не знал, что его уже ищут. Люди местных властей рыскали по рынку, расспрашивая торговцев о Зевдиту Гобезе. Британцы тоже отправили своих агентов. Зевдиту чувствовал, что сеть сжимается, но жадность и страх гнали его вперёд.

В британской миссии Келсфорд и Резерфорд сидели за столом, окружённые телеграммами из Лондона. Лейтенант Брукс, их разведчик, вошёл с отчётом.

— Бумага обычная, сэр, — сказал он, держа письмо с требованием выкупа. — Машинка — немецкая, «Олимпия». Их десятки в городе, но это наводка. Торговец, Зевдиту Гобезе, известен. Работает с иностранцами, особенно с немцами.

Келсфорд нахмурился.

— Немцы. Я знал. Это их почерк. Нужно найти этого Зевдиту. Если он курьер, он выведет нас к Грейсону.

Резерфорд покачал головой.

— Сэр, если это немцы, они не оставят следов. Зевдиту — пешка. Нам нужно больше, чем он.

— Тогда найди мне больше! — рявкнул Келсфорд. — Пошли людей на рынок. Допроси каждого, кто знает этого торговца. И свяжись с местными властями — пусть знают, что мы действуем.

Брукс кивнул и вышел, его шаги были быстрыми. Келсфорд повернулся к Резерфорду.

— Если мы не найдём Грейсона, это конец нашей миссии здесь. Местные уже не доверяют нам. А если итальянцы войдут в город… — он замолчал, его лицо потемнело.

Резерфорд кивнул.

— Мы найдём его, сэр. Но нам нужно быть осторожнее. Кто-то играет с нами всеми.

В старом квартале Зевдиту вернулся домой — в маленькую комнату над лавкой, где пахло специями. Он запер дверь, его пальцы дрожали, пока он пересчитывал монеты. Жадность боролась со страхом, но мысль о следующем платеже от немцев заставляла его сердце биться быстрее.

Вёлькнер, сидя в своём кабинете, допивал кофе, его мысли были ясны. Письмо доставлено, игра началась. Но он знал, что кто-то ещё следит за каждым его шагом. Он вызвал Дитриха по телефону.

— Ханс, удвой охрану у тайного дома. И проверь наших наёмников. Если хоть один предаст, я хочу знать первым.

Дитрих ответил:

— Да, господин майор. Я займусь этим немедленно.

Вёлькнер повесил трубку, его пальцы сжали ручку. Город засыпал под гул итальянских самолётов, патрулировавших небо. Вёлькнер, Зевдиту, Келсфорд — все были фигурами в игре, где права на ошибку не было. Аддис-Абеба ждала, затаив дыхание, пока тучи сгущались.

* * *

Вечер 6 мая 1936 года окутал Москву тяжёлым серым покрывалом. За окнами кремлёвского кабинета, пропахшего табаком и старыми книгами, город затихал под тусклым светом фонарей, едва пробивавших сумрак. В кабинете Сергея горела яркая лампа, отбрасывая резкие тени на деревянные панели и портрет Ленина, висевший над креслом. Сергей сидел за массивным дубовым столом, перебирая бумаги с отчётами. Его пальцы двигались медленно, но взгляд был острым, цепким, будто видел не только строки, но и скрытые нити мировой политики, сплетавшиеся далеко за пределами Кремля.

Дверь кабинета скрипнула, и вошёл Павел Судоплатов. Сергей поднял взгляд, его усы дрогнули в намёке на улыбку, но глаза остались холодными, изучающими.

— Садитесь, Павел Анатольевич. Рассказывайте. Что там у наших европейских товарищей? Опять грызутся, как собаки за кость?

Судоплатов сел. Он открыл папку, но не заглянул в неё — всё, что нужно, было в его голове.

— Товарищ Сталин, — начал он, — наши источники в Аддис-Абебе подтверждают: немцы затеяли серьёзную игру против Британии. Похищение сэра Эдварда Грейсона и его помощников — их рук дело, хотя, как всегда, без прямых улик. Абвер, под руководством нового человека, Клауса Вёлькнера, развернул операцию. Они требуют выкуп — шестьсот тысяч фунтов золотом. Британцы в растерянности, но стараются держать лицо, как будто у них всё под контролем.

Сергей прищурился, его пальцы постучали по столу, издавая глухой ритмичный звук. Он знал о ситуации в Абиссинии из предыдущих докладов, но масштаб немецкой игры его заинтриговал.

— Любопытно, — протянул он, зажигая трубку. Облако едкого дыма поплыло к потолку, смешиваясь с запахом старого дерева. — Немцы кусают британского льва за хвост. И что, думают, Лондон просто так отдаст шестьсот тысяч? Расскажите, Павел Анатольевич, не тяните. Что у них на уме?

Судоплатов слегка наклонился вперёд, его голос стал тише, будто он делился тайной, хотя в кабинете не было посторонних ушей.

— Вёлькнер — не новичок, товарищ Сталин. Ветеран