Цена империи. На начинающего Бог - Игорь Аркадьевич Черепнев

должно выйти за эти стены и стать достоянием широкой общественности. Но… Я планирую воплотить мечту вашего народа о своем государстве. Об Израиле. Да, Палестина сейчас слабо заселена, еще хуже обустроена, находится под деспотичной рукой турецкого султана, но… складывается такой момент, что Турецкая империя ослабела. И создание независимого государства евреев в этих землях стало возможным. Особенно если у этого государства будет покровитель в виде другого, сильного государства. Я скажу, что никто не придет в Палестину и не освободит эту землю для евреев. Если туда придет русский солдат – там будет Россия и никак иначе. Но есть другой вариант: переселение туда еврейских общин. Сейчас в Палестине из четырехсот тысяч жителей всего двадцать четыре тысячи евреев. Это катастрофически мало. Но если их будет не менее трехсот тысяч, то самопровозглашение государства Израиль вполне возможно. А русская армия придет на помощь, но и уйдет, потому что это будет уже ваша земля. А то, что эти территории вы сможете неплохо обустроить – так это как пить дать, сумеете.

– Перспективы интересные, но почему тут нет все-таки барона Штиглица? Он ведь доверенное лицо Ротшильдов и может донести ваши слова до самого богатого из евреев? – поинтересовался тот же неугомонный Гинцбург, который явно решил перетянуть одеяло разговора на себя.

– Это все просто. Именно поэтому его тут и нет. Революционеры в России финансируются из карманов господ Ротшильдов. Не так давно мой покойный брат отправил им в Лондон послание, в котором предлагал мир: они перестанут финансировать террористов, мы же даем свободы евреям. Ответ был грубым и негативным. Такое не прощают. Посему все золото мира не спасет господ золотых баронов от моего гнева.

– Так вы хотите, чтобы мы составили картель против Ротшильдов? – опять ляпнул Гинцбург. А я был о сем господине более высокого мнения!

– Ну что вы, пока я не соберу все доказательства и не буду уверен в своей правоте, действовать не собираюсь. Меч надо обнажать только тогда, когда враг точно известен. А пока это только обвинения, которые могут оказаться правдой, а могут оказаться и способом обмануть следствие. Так что потерпим, господа, потерпим. А мое предложение такое: еврейская община должна гарантировать мне вашу лояльность, особенно среди молодежи.

Меня не устроит, если получившие тут образование уедут в Израиль, надо ли объяснять почему? И не говорите мне, что мы платим за образование и мы имеем право ехать куда хотим. Нет, те, кто платил за образование, обязаны будут отработать по своей профессии десять лет, после этого смогут уехать, те, кто получит государеву стипендию и пройдут льготный отбор – двадцать лет. И никаких вариантов! И еще, о неблагонадежных молодых и не очень людях именно община, кагал, будет отвечать перед мной лично. Если вы сообщите вовремя, и ваши молодые люди не успеют себя запятнать кровью – к ним будет проявлено снисхождение. Если нет – то наказание будет по высшей планке. Вы, господин Гинцбург, подумайте о создании колонистского движения, мы же поможем вам: колонисты смогут пройти военную подготовку, как мужчины, так и женщины, умение себя защищать многого стоит. И поселения ваши должны быть военизированными – вы идете во враждебную среду. Оружием мы также поможем. Но вот этот пласт должен быть сверхтайным. Если что-то просочится… Вам несдобровать. И последнее, насколько я знаю, вы хотите построить в столице синагогу. Готовьте проект и составьте прошение на мое имя – обещаю, что долго его рассматривать не буду. Теперь вы свободны.

Когда Гораций Осипович стремительно покинул помещение, я обратился к оставшимся двум представителям еврейской общины:

– Господа, вам известен термин «инсайд»? Это ценная информация, которая конфиденциально сообщается коммерческой организации, и та получает с этого определенную прибыль. Так вот, я сделаю вам некоторый подарок, в качестве аванса. Вас, Самуил Соломонович, хочу поставить в известность, что планируются серьезные инфраструктурные проекты, в том числе строительство железных дорог. Двухпутный путь до Владивостока, дорога к Ашгабаду, дорога к сердцу Персии Багдаду – и это только ближайшие годы. Россия будет покрыта сетью железных дорог. Так что готовьтесь засучить рукава! А вас, Александр Федорович, хочу предупредить, что в ближайшее время произойдет введение государственной монополии на торговлю зерном с заграницей. И программа строительства обширной сети элеваторов и зернохранилищ. Подумайте над этим.

– Простите мое любопытство, ваше императорское величество, а для господина Гинцбурга у вас тоже был заготовлен инсайд? – поинтересовался самый молодой участник встречи, одессит Рафалович.

– Понимаете, Александр Федорович, откупщик – это практически диагноз. Да, он может заработать одномоментно большие деньги, но это все воля случая. Нет откупов – нет денег. Это не купец и не промышленник, которые создают что-то, продвигают товары, нет. Поэтому да, у меня был для него инсайд, но не срослось (не говорить же им, что очень скоро золотой промысел будет опять-таки в руках государства и никаких частных концессий).

Поляков, самый умный из этой тройки, спокойно и вежливо промолчал, вот только ироничная улыбочка иногда мелькала на его умном лице. Ну что же, один небезнадежный товарищ у нас в этой компании имеется.

Глава шестая

Вторая встреча в Тильзите

При встрече с достойным человеком думай о том, как сравняться с ним. Встречаясь с низким человеком, присматривайся к самому себе и сам себя суди.

Конфуций

Восточная Пруссия. Тильзит.

14 апреля 1880 года

ЕИВ Михаил II

Ох, и не наигрался я в детстве в казаков-разбойников! В этом году Финский залив очистился ото льда намного раньше, чем в прошлые пять лет. В начале апреля уже можно было начинать полноценную навигацию, чем я и воспользовался. Для этого похода была выбрана шхуна «Никса», которую заранее, в самых первых числах апреля, перегнали в Мемель, где она и находилась, периодически выходя в море. Официально мы с Ольгой отправились в морское путешествие – из Санкт-Петербурга вышла императорская яхта «Держава», спущенная на воду всего десять лет назад и отличавшаяся воистину императорским комфортом. Шхуна «Никса» была чисто парусным судном и строилась в свое время для покойного цесаревича Николая, отравленного по приказу англичан. Выбор этой посудины был вызван ее небольшой осадкой. Вечером тринадцатого апреля я пересел на «Никсу» вместе с моим верным адъютантом Толстым и генералом Гурко, главным прикрытием этого визита. «Держава» отправилась дальше, дабы очутиться у Мемеля (Клайпеды в моей реальности) ровно через двое суток. А я на шхуне, названной в память цесаревича, отправился к Тильзиту, высадился с адъютантом и двумя телохранителями в