Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

Майор кинул быстрый взгляд на американского офицера.

— Закажи с запасом.

— Есть, пан майор.

Бейкер никак не отреагировал — хотя приказ майора, отданный на его глазах, был незаконным. В общем бардаке, который здесь был, нормальное снабжение так наладить и не удалось — а техника выходила из строя часто. Больше всего страдала подвеска — из-за чудовищных дорог, и двигатели, из-за грязи и предельных температурных режимов работы. Компьютерная система снабжения, позволяющая в реальном режиме времени видеть, где находится заказанное тобой имущество, на поверку оказалось полным дерьмом. Многие полевые командиры, зная, что с запчастями проблемы заказывали их намного больше, с запасом, в том числе и на исправную технику — а это еще больше увеличивало нагрузку на систему снабжения. В результате — у кого-то запчасти лежали «на всякий случай», а у кого-то — была вышедшая из строя техника, и он не мог ее отремонтировать. Чем ближе была русская граница — тем хуже было со снабжением.

— Попытайся сегодня отремонтировать хоть что-то. У нас треть техники не на ходу, это очень плохо.

— Есть, пан майор.

— На патрулирование пойдут… ты, Зденек и ты, Ежи.

— Есть, пан майор — синхронно ответили назначенные.

— Теперь… что у нас с разведкой? Тадеуш?

— Пан майор… вчера отметили только одну точку. Повышенная активность у Новгородского, пан майор.

— Что там?

— Какие-то машины в деревне, что-то грузили. Несколько человек, пан майор.

— С оружием?

— Никак нет, пан майор. Гражданские.

— Информацию передали?

— Да, в местную комендатуру…

— Они проверят… — усмехнулся Ежи, коренастый, прошедший Ирак поручик — они только горилку жрать, да баб трахать могут. Бастарды…

Несмотря на то, что польское правительство считало союзником и другом расположенную в Киеве временную администрацию — на воинские части это союзничество не слишком то распространялось. Каждый поляк из комбатантов мог вспомнить хотя бы один случай, когда местные его подставили.

— Надо проверять самим — отрезал майор — это наша зона ответственности, и спросят за нее с нас. Ежи, как пройдешь маршрут, на обратном пути заедешь, покрутишься там, посмотришь, что к чему.

— Так точно, пан майор

— Тадеуш, как только патрульные группы выйдут, хоть убейся — но две птички в воздухе держи как хочешь.

— Пан майор, у меня тогда месячный график отработки задач наблюдения накрывается.

— Пусть накрывается — жестко сказал майор — мне до этого графика сверху спущенного, что до одного места. Делай что хочешь, но чтобы две птицы над группами были.

— Так точно, пан майор

— Марек, возглавишь мобильный резерв. Будь наготове.

— Так точно, пан майор.

В принципе, поляки все делали грамотно. Недаром они несколько вечеров сидели, разрабатывали стандартные маршруты, до этого патрулирование проводилось бессистемно, как Бог на душу положит. На знакомом маршруте, с отработанными мерами безопасности по пути следования, когда каждый солдат знает наиболее опасные участки и прикрывает их при движении — потерь намного меньше.

Но с техникой, конечно проблемы, она перетяжеленная и местных дорог не выдерживает. По-хорошему тут нужна гусеничная.

— Все?

— Пан майор… — заговорил Тадеуш

— Да?

— Местные просят о сотрудничестве. У них рейд…

— Иезус Мария! — моментально завелся майор — у меня нет ни техники, ни персонала, чтобы помимо своих задач выполнять еще и чужие!

— Пан майор, заявка завизирована штабом. В полиции порядка были большие потери, они отказываются выходить на задания, если их не прикрывает броня.

— Да у них собственной — сколько угодно!

Броня в полиции действительно была — местная, со складов и восстановленная русская. Но за техникой надо ухаживать, проводить ее обслуживание — а с этим во вспомогательной полиции было худо.

— Сэр… — подал голос Бейкер впервые за все время совещания.

Поляки настороженно уставились на него.

— Я могу сходить на это задание. Мне нужны будут свои и человека три из ваших — и все. Этого будет достаточно.

— Сэр, у вас статус военного советника — после раздумья сказал майор Полисский — я не могу вам приказывать и это против правил.

— Это мое предложение, а не ваш приказ. Я прибыл недавно и должен ознакомиться с обстановкой.

— Вы не имеете право непосредственно принимать участие в боевых действиях.

— Я и не собираюсь. Это простой рейд.

Полисский подумал, прикинул возможные проблемы от невыполнения завизированной штабом заявки и вовлечения американца в боевые действия…

— Добро. Александр, пойдешь с американцами.

— Есть, пан майор.

Американцы передвигались на своей технике — это был M-ATV, тяжелая, тяжелее Хаммера машина, переделанная в вариант машины для специальных операций. Если обычная машина была защищена броней — то тут крыша была полностью срезана, а вместо нее поставили силовую обвеску как на багги. На семь бойцов, которые могли разместиться в машине, здесь было семь единиц оружия: в центре была турель с гранатометом Мк19mod3, лобовое стекло со стороны пассажира было снято и вместо него там был укреплен пулемет М240G. У водительского сидения на откидном кронштейне — старый флотский Мк43, переделанный М60 еще вьетнамских времен, другого просто не нашли когда комплектовали машину. Второй ряд сидений был развернут к бортам и у каждого сидящего там стрелка был пулемет марки ПК, трофейный, большое количество таких взяли в Ираке и Афганистане и использовали, когда штатных не хватало. Наконец, в грузовом отсеке были установлены два сидения спиной к ходу движения и повернутые на сорок пять градусов, чтобы контролировать и борта — и в распоряжении каждого стрелка тоже был пулемет М240G. Таким образом, машина могла огрызнуться огнем почти в любом направлении, а автоматический гранатомет мог вращаться на триста шестьдесят градусов и подержать огнем любой атакуемый борт, когда огневой мощи пулемета уже не хватало. Такие машины в Афганистане прозвали канонерками, и муджики при встрече с ними бой не принимали, а старались побыстрее смотаться.

Американцев было четверо, остальные три места заняли поляки во главе с поручиком Александром Филипеком. Хотели взять с собой еще хотя бы одну машину, но решили этого не делать, канонерки должно хватить, а колонна вспомогательной полиции должна были ждать на развилке дорог в трехстах метрах от чекпойнта. Исправной техники и так мало и лишать базу хотя бы одной исправной транспортной единицы без настоятельной необходимости не стоило. Решили ехать на том, что есть.

Колонна ПП — полиции порядка, хотя кто-то называл ее «вспомогательной полицией», кто-то почему то на немецком «полицаями» а кто-то «проткнутыми п…рами» действительно ожидала их на развилке дороги, до нее — примерно триста метров по неасфальтированному, накатанному колесами шляху, где вырублены все деревья и кустарники, чтобы невозможно было приблизиться к базе, и где из живого — только мелкие птицы да мыши-полевки. Слева, примерно в миле угрюмо чернели провалами окон нищие, частично выгоревшие дома давно брошенного людьми селения, дальше, примерно в километре — местность начинала подниматься кверху, там была пологая, поросшая лесом гора, откуда иногда постреливали. Не прицельно — а так, чтобы на нервы подействовать. Дорога шла как бы в углублении, в ущелье — хотя ущельем это было назвать нельзя, слишком пологие стены. Дорога хоть и отремонтированная, шла на Донецк и была полупустой, только иногда проскакивала легковушка или отплевываясь дымом проезжал старый КамАЗ. На дороге стреляли, на дороге можно было нарваться на фугас, на дороге грабили — и бандиты, и бандиты в форме — потому мало кто осмеливался пускаться в путешествие по дорогам незалэжной.[85] Да и бензин был дорог… только для полиции его и хватало, он по брони шел.

Полиция в этот раз была на двух грузовиках — военном Урале и старом, бортовом, без полного привода КамАЗе. Машины были наскоро бронированы плитами, вырезанными с подбитой российской техники, кузов был дополнительно бронирован и мешками с песком. В кузове плотной толпой стояли вооруженные полицейские, как всегда неопрятные, кто-то даже не в форме, а в спортивном костюме, кто-то без бронежилета. Наблюдение вел только пулеметчик в головной машине, оперевший растопырившийся сошками ПК о кабину, остальные держались за борта, гикали, трясли оружием. Американскую машину полицейское воинство встретило восторженным ревом, а кто-то от избытка чувств даже пустил которую очередь в воздух, отчего капитан нахмурился. Даже в Афганистане, в АНП[86] он не встречал такого разгильдяйства и бардака, хотя там то уж его было более чем достаточно. Неконтролируемая стрельба приводит только к дополнительным потерям от friendly fire. Неудивительно такое количество потерь — даже при том что потери ПП в общую статистику потерь по НАТО не включаются, так как они подчиняются украинским властям — Переходному правительству Украины — а Украина в НАТО не входит.