Шарлатан 4 - Квинтус Номен

— Да, меня Зинаида Михайловна пригласила, мы как раз с ней вместе диссертации защищали. И проделали это очень успешно, между прочим.

— Поздравляю! А… У Зинаиды Михайловны же неоконченное высшее, какая диссертация? И почему вы вместе защищались, ты же в Минске вроде была…

— А в Белоруссии просто никто не знал, что Зинаида Михайловна — министр, вот она и решила там защищаться. Диплом-то она еще вроде году так в пятидесятом получила, а теперь в Минместпроме министр будет уже остепененный. А мне на защите… в общем, решили, что я достойна докторской степени, а у нас там в институте для доктора вакансии не нашлось. А она сказала, что здесь работа как раз для меня есть, вот я и подписала трудовой договор на две ставки.

— И какие же?

— Буду в институте системного анализа начальником первого отдела, с Павлом Анатольевичем вопрос согласован. А по совместительству и ректором поработаю — ты же у нее ректора найти просил?

— Ну… да. Очень рад. А здесь ты что делаешь, я имею в виду у нашего дома, и зачем тебе эта палка?

— Мне сказали, что тебя нужно тут ловить. А палка… хорошая палка, для тренировок подходит — а я в промтоварный по дороге сюда зашла, посмотреть, чем тут торгуют и что из Минска с собой везти надо, а там эту палку продают. Крепления для нее то ли где-то потеряли, то ли сломали — а палка осталась, недорогая…

— А зачем ты Вовку била? — Лида вроде пришла в себя.

— Не била, а просто проверила, не разучился ли он защищаться. Вовка, ты мне спутницу свою представить не хочешь?

— Хочу… просто я несколько растерялся. Это Лида, моя жена.

— Поздравляю! Наконец ты стал нормальным человеком, очень за тебя рада.

— А уж как я за себя рад! А ты… одна?

— Пока да, мне сказали, что дают неделю на обустройство, вот хожу, обустраиваюсь. Пока в гостиницу обустроилась, а квартиру… мне как раз и сказали, что здесь одна освобождается. Но ее я потом посмотрю, это не к спеху. У мужа еще неделя отработки, потом его родители приедут чтобы с детьми помочь при переезде.

— С детьми?

— Да, у нас уже двое. Собственно, и диссертацию я от скуки писала, пока со второй дома сидела.

— Ясно… ты никуда не спешишь? А то давай в гости зайдешь, обсудим жизнь нашу и перспективы…

— Адрес скажи, я как раз сейчас на почту зайти хочу, у меня с мужем переговоры через полчаса заказаны. А потом я, конечно, зайду, есть о чем поговорить…

По дороге домой Лиза молчала, а когда мы, наконец, пришли и избавились от груза, она не выдержала:

— Это кто? И что у тебя с ней было?

— Я же сказал: учитель по мордобою. И ничего у нас с ней не было и быть не могло: она меня много старше.

— Старше? Да она, наверное, младше меня!

— Ага, и в столь юном возрасте диссертацию защитила, как я понял, уже докторскую.

Лила больше вопросов не завала, то есть мне не задавала. А когда Ю Ю все же пришла, она ее чуть ли не с порога озадачила:

— Ю Ю, а сколько тебе лет?

— Что? — но озадаченность на лице моей «бывшей любимой» быстро сменилась широкой улыбкой. — Вообще-то мне уже тридцать, да, Вовка, ты тоже это учти.

— А где вы с ним познакомились? И когда?

— В университете, Вовка тогда на втором курсе учился. А я на первый поступила, чтобы рядом с ним все время быть, мы там вообще влюбленную пару изображали.

— Изображали⁈

— Да. Я должна была большую часть времени рядом с ним находиться, меня назначили его телохранителем, еще я его учила боевым искусствам, чтобы он и сам мог себя в непредвиденной ситуации защитить.

— А… зачем студенту телохранитель?

— Простому студенту телохранитель, конечно, не нужен, а вот Шарлатану…

— А чем же он от других отличался так сильно, что ему аж телохранителя дали?

— Ну тем, что он Шарлатан…

— Я это слово уже много раз слышала, но почему его многие так зовут, все еще не поняла. Парень как парень… хороший, заботливый, добрый…

— Вообще-то в стране немного даже очень хороши парней, получивших в восемь лет орден Ленина, а потом и Звезду Героя труда.

— Вовка что, Герой труда? — Лила это произнесла с таким выражением на лице, что я побоялся, что у нее глаза наружу выпадут.

— Уже дважды… или я что-то пропустила? Ты третью, пока я в Минске сидела, не заработал?

— Нет, так и хожу, как неприкаянный, с двумя.

— Ну ты, парень, и… ты понял, что я хотела сказать. Жене нужно говорить всё!

— Мы только две недели как женаты.

— Целых две недели! Негодяй, зря мне Павел Анатольевич тебя бить запрещал! Черт, теперь мне снова тебя лупить запрещено… Ты что, вообще про свои ордена и медали жене ничего не рассказывал?

— Да как-то случая не было…

— Мерзавец… Лида, я вам сама все расскажу, чуть попозже. И вас научу его лупить, его постоянно бить надо. А у вас тут спортивные залы неплохие, есть где поразмяться. Ладно, не переживайте вы так, Шарлатан — он все же действительно человек не очень мерзкий, есть в нем и хорошее что-то. А теперь давай, Вовка, делом займемся: у тебя программа обучения для института есть готовая?

— И программа обучения, и исследовательская.

— А в исследовательской что?

— Нужно вычленить факторы падения интереса молодежи к работе в деревне, точнее, в сельском хозяйстве.

— А база какая?

— Для начала было бы прекрасно заполучить базу от Министерства обороны по демобилизованным: кто откуда в армию пришел, чем там занимался, куда демобилизовался.

— А они знают куда?

— Знают, они же проезд оплачивают.

— Тоже верно. Но ты представляешь, какого объема архивы придется в машины впихнуть?

— С трудом, но для начала я хочу архивы только по нашей области обработать. А со временем, в целях уточнения тенденций…

— Тенденционный анализ, как ты сам всегда говорил, на ограниченном массиве может дать только… хотя ты прав. Я еще со своими поговорю, в смысле, с белорусами, у них еще и кое-что дополнительно в обработку взять можно, там отдельный