Старая школа рулит - Дмитрий Ромов

— Ты бы так на уроках выступал, — раздался позади меня чуть насмешливый голос Юли.

Я повернулся и бросил на неё прямой и не слишком добрый взгляд.

— А как тебе, тётя Юля, понравилось находиться в одном кабинете с Никитосом?

— Что⁈

Глаза у неё стали огромными, как блюдца.

— Да нет, ничего, просто хотел ваше мнение, Юлия Андреевна, услышать. Как вы думаете, можно ли верить хотя бы одному слову этого человека?

— Ну-ка, зайдите ко мне в класс! Оба!

— Пойдём, — кивнула мне мама.

— Мне уроки надо учить.

— Иди-иди, опомнился он, — проворчала Юля. — Раньше надо было думать, когда тётя Юля предупреждала.

Мы зашли в кабинет, и она прикрыла дверь.

— Ты чего раздухарился, Серёга? — спросила меня она.

— Не нравятся мне эти Шалаевы и Щегловы, а вам?

— А почему они тебе не нравятся?

— Ведут себя непорядочно. Что ещё сказать? Беспринципные и бесчестные.

— Так, послушай меня внимательно! — заявила Юля. — Если уж ты хочешь, чтобы к тебе как взрослому относились, то и веди себя, как взрослый.

Зашибись. Я даже хмыкнул, не сдержался.

— Щеглов, — зашептала Юля, — это страшный человек, и ему лучше не переходить дорогу. Ты уж мне поверь, я знаю, что говорю. Сколько пропало тех, кто против него выступал, никто не знает. Ни один человек. Понимаешь меня?

— И сколько среди пропавших было школьников? — усмехнулся я.

— Очень смешно, очень. Просто оставь Мэта в покое, забудь о нём. Вот этот синяк, Тома, Серёжке, как раз, Мэт поставил. Отлупил его хорошо. Это правда. И на затылке шрам тоже от него.

— Что⁈ — воскликнула мама. — Шалаев? Но почему?

— Потому что, как там, ты виноват, что хочется мне кушать. Потому что может, вот почему. Да у нас полшколы таких крутых. А Серёжа твой, не стерпел, поехал и начистил ему рожу. Я правильно поняла ситуацию?

— Не совсем, — кивнул я и достал телефон.

— А почему ты мне об этом не рассказал? — спросила мама.

— Потому что мальчики о таких вещах не рассказывают и закрывают вопросы самостоятельно, — ответила Юля. — Правильно?

— Не совсем, — снова сказал я и написал Князю, чтобы он подъезжал.

— Только это глупые мальчики, — добавила Юля. — А глупые мальчики заканчивают очень плохо. И я это собственными глазами видела.

— Глупых мальчиков? — глядя на неё в упор, переспросил я.

— Именно, — подтвердила она.

— За что боролись, на то и напоролись, да, тётя Юля? — усмехнулся я. — Ваша позиция мне ясна. А для мамы я хочу сделать уточнение. В вашем присутствии. При свидетелях. Наркотические вещества не употребляю и не занимаюсь их скупкой либо реализацией, так же, как и содержанием притонов. К пропажам вещей из квартиры соседа не имею отношения. Полагаю, что он тупо врёт. В Новосибирск по доброй воле переезжать отказываюсь. Что ещё? А, да. Экзамены на соответствие требованиям лицея собираюсь сдать. Всё. Сейчас пойду переговорю с Жаном, а потом двину домой делать уроки. И ещё, мам, зайди к Альфе, пожалуйста. А то у неё комплекс разовьётся, что типа с ней никто не считается.

— В какой Новосибирск, Тома? — изумилась Юля, а я вышел из класса и зашагал по коридору. — Ты что, опять?

* * *

— Ну чё, поехали в «Хайбол»? — предложил Князь, подъехав к школе. — Прыгай в тачку. Сейчас за тяночками заскочим и вперёд.

— Это что, клуб такой?

— «Хайбол»? Не знаешь что ли? Самый хайповый, на крыше «Пяти звёзд». Это пушка, бро.

— Нет, сегодня не получится. Надо уроки учить.

— Прикалываешься? Тебе-то зачем? На второй год повторно не оставят.

— Не, сегодня Медуза на мать наехала. Короче, обстановка сейчас нервозная и неспокойная. Буду дома сидеть.

— Блин, — заржал он. — Ну, ты даёшь, маменькин сынок. Ладно, сиди, чё. Давай тогда по-быстрому перетрём и всё.

Перетёрли мы действительно по-быстрому. Я обрисовал разговор с его дядькой, а Жан задал пару вопросов. На этом и закончили. Он уехал, а я пошёл домой. Когда поворачивал во двор, услышал приближающиеся шаги. Кто-то бежал. Девчонка. Я хмыкнул и остановился.

— Красивый!

Про Глотову-то я и забыл совсем.

— Ну, ты… почему такой, а? — воскликнула она и обиженно стукнула меня кулачком по плечу. — Я же волнуюсь! Сутки на связь не выходил! Тебя что арестовали? Я не поняла, мне мама твоя объясняла вчера что-то!

— Привет, Настя, — подмигнул я. — Можешь спать спокойно. Мы их победили.

— Ура! — дурачась закричала она и тут же сделалась серьёзной. — Нет, правда, у тебя даже мысли не возникло мне позвонить или написать хотя бы?

— Конечно, возникла, — приобнял я её за плечи и увлёк во двор. — Вот шёл сейчас и радовался, какая правильная у меня мысль возникла. Думал, приду домой и первым делом Насте…

Я не договорил. На скамейке у подъезда сидел сосед с маленьким чемоданчиком на колёсиках. В спальне у него я видел большой, а этот был такой же, только поменьше. Рядом стоял длинный тощий чувак в шлёпках, спортивных штанах и старой полинявшей куртке.

— А я думаю, как так, как так, — нескладно размахивая руками говорил тощий, — вроде только приехал, приехал и уже уезжает. Да? Нет, я щас-то понял, послезавтра вернётесь. А так-то странно просто, странно. Думаю, вроде только приехал и уже обратно, обратно. Тут же дела, наверное.

Сосед на него не смотрел. На меня тоже. Просто сидел с постной рожей и молчал.

— Здрасьте, — кивнула Глотова, когда мы проходили мимо скамейки.

Семён Евграфович и бровью не повёл, а тощий повернулся, разулыбался.

— Здравствуйте, ребята. Настя, папка-то дома? Папка.

— На работе ещё наверное, — улыбнулась она и шмыгнула к подъездной двери.

— Привет передавай. Привет.

Мы зашли в подъезд и когда поднялись на второй этаж, я глянул в окно. К подъезду подъехала машина такси, и Евграфыч подхватил чемоданчик и двинулся ей навстречу.

— Это кто? — спросила Настя.

— Так вот, сосед мой. Хозяин пустующей квартиры.

— Серьёзно? — округлила она глаза. — Только его помянули и пожалуйста. Но я