Милан - Arladaar

стоял постоянный запах квашенины. Фруктов в овощных магазинах зимой и весной не было никогда. Вместо них на полках стояли пластмассовые муляжи, натёртые воском… Похожие на это зелёное яблоко.

Но если как источник вдохновения это яблоко подходило, то для ужина, увы и ах… Что такое зелёное яблоко и йогурт на ужин? Это значит почти пустой желудок, который посреди ночи начнёт упорно требовать еду. А он запросит, потому что вечерняя пробежка с Глорией высосала все калории, полученные от советской пельменной номер 11 и её чудесных блюд. Но делать нечего… Раз яблоко и йогурт, значит, яблоко и йогурт… В конце концов, всегда есть холодильник, который ночью можно обворовать…

— Мам, завтра нужно забрать коньки из магазина «Фигурист», что на Ленинградском проспекте, — вечером во время ужина сказала Люда. — Я не успею — на тренировку к 8 часам. Забери пожалуйста у мастера Виталия Юрьевича.

Почему-то она думала, что мама откажется так рано ехать куда-то, поэтому тон обращения был слегка просящий. Однако для Анны Александровны всё, что касалось дел дочери, и особенно фигурного катания, было свято.

— Конечно, милая, — пожала плечами мама, ножом разрезая своё яблоко. — Я заберу их утром и привезу на каток. К льду успею. Как первая тренировка прошла?

— Плохо прошла, — призналась Люда. — Ногу натёрла. Поэтому пришлось в магазин «Фигурист» ехать. Там обещали поправить. И мы там…

Люда замолчала, раздумывая, стоит ли маме говорить о том, что они сегодня со Смеловой видели Соколовскую… и Николаеву. Но потом всё-таки решилась. Интересно было узнать, что она думает о мнимой Хмельницкой, которая сеейчас Николаева.

— Мы заходили с Сашей в одну милую пельменную рядом с магазином и встретили там Марину Владимировну Соколовскую и Людмилу Александровну Николаеву, — сказала Люда, внимательно глядя на маму.

Но на неё, похоже, сказанное не произвело никакого впечатления.

— Понятно… И что они там делали? — без всякого интереса спросила мама, положив рот и начиная жевать кусочек яблока.

— Они… Обедали. Ели пельмени, хотя Саша сказала, что это заведение не их уровня.

— Милая, так не надо говорить! Не бери с Саши пример! — строго сказала мама, неодобрительно взглянув на Люду. — Снобизм никогда и ни к чему хорошему не приводил. Все мы вылезли из провинции.

Больше она ничего не сказала. Наверное, для неё сам факт нахождения вместе Соколовской и Николаевой интереса не представлял. Зато представлял для Люды, и она продолжила допытывать маму.

— Мам, а ты говорила, вы все из одного города? Из провинции? — спросила Люда.

— Да, мы все из одного города, из Екатинска, — согласно кивнула головой Анна Александровна, только сейчас заметив интерес Люды к этой теме. — Я тебе, кажется, говорила это. Люду я хорошо знаю, и мы весьма неплохо дружили в детстве и подростковом возрасте. Потому что жили в одном районе, в «Рабочем посёлке». Потом жизнь развела нас по разные стороны. С Мариной Соколовской Люда вместе занимались фигурным катанием. И вот докатались… Одна — известный тренер, другая — председатель Олимпийского комитета.

Мама замолчала и снова стала с аппетитом хрустеть яблоком. Люда замолчала. Для неё всё равно оставалось неясным, почему какой-то нелепый случай свёл вместе дочь Аньки и её, Людмилу Хмельницкую в 1986 году, поменяв их телами. Пока это было неясно. Ясно наверняка лишь то, что все они все из одного уральского города. И все вместе знакомы. А интересно… Насколько близко Анька знает Хмельницкую, то есть, Николаеву? И какие всё-таки отношения у ней были с Людой после того, как она, настоящая Люда, покинула 1986 год, вселившись в Арину?

— А ты хорошо знаешь Людмилу Александровну? — осторожно спросила Люда, чуть не засмеявшись от своей шизы.

— Хорошо, я не понимаю, милая, зачем ты ворошишь прошлое, но скажу тебе, — мама внимательно посмотрела на Люду. — Мы жили в одном доме, в районе «Рабочий посёлок»… Есть такая дыра в Екатинске, в получасе езды от центра. Жили в соседних подъездах. Поначалу у нас как-то не всё складывалось. Очень уже эта Люська была нехорошая и пакостная.

«Чтоооо? Это я-то была нехорошая??? Это у тебя, мам, поведение было очень пакостное!» — чуть не закричала от негодования и несправедливости Люда. Очень неприятно было слышать от мамы такую ерунду! Уж она никогда не была заводилой их драк! Всегда и во всём была виновата АНЬКА! Ну… Разве что и Людмила тоже… Но только очень немножко и очень иногда!

— С ней как-то всё по-другому стало после января, кажется… Не помню точно… Это был то ли 1986, то ли 1987 год… — продолжила мама. — Она потом очень резко прибавила в фигурном катании. До этого момента у Люськи ничего не получалось. А потом она очень резко пошла в гору. Да ты и сама это знаешь… Это все знают. По ней весь наш городишко стал фанатеть. С ума сходили. И я тоже прониклась. Мы со школой группу болельщиков организовали, вроде клуба. В общем, очень сильно она фигурное катание подняла в городе, да и весь спорт целиком, особенно ледовые виды. Потом о ней и вся страна узнала. И я… Тоже как-то увлеклась. Сильно-сильно. Подумала, если когда-нибудь будет дочка, обязательно отдам её в секцию. Так что… Как видишь, то, что ты стала фигуристкой, есть и её вклад. А ты почему не ешь? Тебя так интересуют дела минувших дней?

Мама в упор посмотрела на Люду, а потом показала на яблоко и йогурт.

— Ешь и спать. Живо!

…После ужина Люда допыталась у Алисы, кто такие Людмила Хмельницкая-Николаева и Светлана Соколовская. Результаты их жизни и работы впечатляли. Люда поняла одно: как только они со Стольниковой поменялись телами, Стольникова, попав в её тело, начиная с 1986 года, резко пошла вверх и добилась многого. Скорей всего, как локомотив, потащила за собой судьбы многих. Естественно, за счёт своих навыков в спорте и жизни. Но чего добилась она, Людмила Хмельницкая, попав в тело Стольниковой? Пока ещё ничего. Пока ещё сплошная деградация. И это надо как-то менять…

Наметилась и другая проблема. Причём такая, от которой захотелось плакать. Что с её настоящими родителями? Что с бабушкой? Что с тренером? Что… Да со всеми… Люда вдруг ощутила, что все люди, которых она ранее знала, которые ранее составляли весь её мир, вдруг сгинули, рассыпались в прах. Прошло слишком много времени. Кто-то уже, наверное, и умер… Особенно те, кому уже порядочно лет было в 1986 году. Вряд ли они сейчас в живых. Бабушка… Директор школы… Директор ДЮСШОР… Им уже тогда было по 50–60