Охотник на мафию. Часть 1 - Михаил Васильевич Шелест

Ну... Летел, не летел? Может задержался в самолёте? Заснул, может быть? А то уедем, а он появится. Неудобно будет.

На миловидную сильно накрашенную девушку лет сорока через прозрачное стекло смотрели холодные глаза убийцы.

- Мы таких справок не даём.

- Мы заплатим.

Макс сунул в окошко стодолларовую купюру. Лицо женщины скривилось в нерешительности.

- Мальчики, но у меня, действительно, нет такой информации.

- А ты спроси у кого-нибудь, кто знает. Вдруг с ним что случилось?

Женщина быстро смахнула бумажку с полки.

- С кем? Фамилию назовите пассажира...

- Субботин Сергей.... Э-э-э... - говорящий дёрнул было головой назад за «подмогой», но вспомнил отчество «командира». – Григорьевич!

Женщина закрыла окно и, сняв трубку телефона, с кем-то довольно долго поговорила.

- Увезли на скорой вашего Субботина, - облегчённо выдохнула женщина. – Потерял сознание.

- Да ну на?! – вырвалось у старшего группы охраны. – А куда?

- Этого никто не знает, - с видимым удовольствием произнесла работница аэропорта.

* * *

Капышев и два его подручных наблюдали за бандитами издали и увидев, как они от окна справочной отошли почти бегом, потом так же пробежали до трёх джипов «паджеро» и с визгом шин уехали со стоянки, спешить не стали. Один из троих прошёл к дежурному по аэропорту, предъявив милиционеру корочку сотрудника Хабаровского УОП[6], и через минут двадцать вышел.

О чём-то пошептавшись, троица тоже села в поджидавшие их два джипа «Тойота Ленд Круизер» и уехала.

Субботин одетый в такие же лёгкие бежевые брюки, белую рубашку и туфли, как и прилетевший рейсом «Москва – Владивосток» пассажир, переместился вместо него на носилки и вовремя. На КПП Артём – 2 скорую помощь – а она ехала с проблесковыми и звуковыми сигналами - остановили сотрудники ГАИ.

- Ты что, лейтенант? Мы же больного везём из аэропорта. С рейса сняли.

- Тяжёлый? - лейтенант заглянул в РАФ и посмотрел на Субботина, лежащего с закрытыми глазами.

- А вот кони кинет, тогда узнаешь! – ответил врач.

- Куда везёте?

- В «тысячу».

- Счастливого пути, - козырнул офицер и отшагнул назад.

Микроавтобус рванул вперёд.

- А я говорил тебе: «ложись», - сказал Ковалёв. - Вот бы сейчас «влипли».

- Да-а-а... Ребята у Капыша не пальцем деланные, - проговорил, открывая глаза, Мамаев.

[1] Секретная часть "Холуай" Тихоокеанского флота, она же 42 МРП СпН (в/ч 59190), была создана в 1955 году в бухте Малый Улисс вблизи Владивостока, позже передислоцировалась на остров Русский.

[2] Трифонята – пренебрежительное обращение к членам преступной группировки Юрия Трифонова.

[3] Люмик – иллюминатор (морской жаргон).

[4] ГСИ - Государственные стендовые испытания.

[5] Челябинское Танковое Училище.

[6] УОП - так в 90-х годах прошлого века в России назывались структурные подразделения, специализирующиеся на борьбе с организованной преступностью. В этом случае УОП - управление по организованной преступности (именно так и звучало, пока не заметили некоторую двоякость расшифровки и не добавили букву "Б": УБОП - управление по борьбе с организованной преступностью).

Глава 24

Дежурная машина скорой медицинской помощи города Артёма, обслуживающая Владивостокский аэропорт, подъехала к первой городской больнице, сдала «пациента» «по описи» и уехала. Мамаева осмотрели, сделали «замеры» кардиограммы и артериального давления, установили, что оное «верхнее» повышено аж на сорок единиц, а оное «нижнее» на тридцать, заодно присутствует тахикардия.

Полковнику прямо в приёмном отделении поставили капельницу, отвезли в лифте на четвёртый этаж и оставили в палате на пятерых с тремя занятыми койками.

Минут через тридцать в палате появился врач Лисицын Андрей Юрьевич. Оценив сходу состояние друга, как удовлетворительное, он подошёл совсем близко, наклонился и спросил на ухо:

- Ты как?

Мамаев прикрыл и открыл левый глаз, одновременно приподняв левый край рта.

- Говорить можешь? – прошептал врач.

Мамаев прикрыл и открыл оба глаза, чуть дрогнув уголками губ.

- Твои архаровцы меня из дома дёрнули. На разведку прислали. Что сказать? Нормально?

Мамаев на секунду прикрыл и открыл оба глаза.

- Понятно. А по первичному объективному исследованию, состояние у тебя не очень.

Мамаев шевельнул губами и, когда Лисицын приблизил к ним ухо, тихо прошептал:

- Не пали малину[1].

Лисицын удивлённо посмотрел на друга, хмыкнул, дёрнув головой, пощупал «пульс», снова дёрнул головой и вышел из палаты. Тут же по коридору разнёсся его голос:

- Сергей Борисович, я хотел бы с вами поговорить!

Мамаев прикрыл глаза и снова сосредоточился на контроле симпатической нервной системы, а именно на управлении мышцами артерий. Чтобы иметь возможность воздействовать на сосуды, и, соответственно, на артериальное давление, нервную систему, которая отвечает за управление работой внутренних органов и протекание в организме обмена веществ, надо было контролировать постоянно.

Мамаев только недавно немного разобрался в особенностях своего организма. Всё произошло, когда он пытался понять причины быстрого заживления ран и полной регенерации тела. Ведь шрамы не только от недавних, но и от старых ранений рассосались полностью.

Времени подумать, пока он добирался из Австралии до Владивостока, было в избытке. От мыслей по планированию жизненного пути у Юрия туманило разум и он переключался с внешних проблем на внутренние.

Для Мамаева стало неожиданным открытием осознание того, что Субботин сильно продвинулся в познании своего тела. Проведение физических расправ над бандитами и их убийства сильно подорвали его психическое здоровье и Субботин, оказывается, «с головой» погрузился в Буддизм. Читал мантры, медитировал, пытался овладеть внутренней энергией.

Мамаев знал, что друг и раньше предпочитал снимать стресс не алкоголем, а медитациями, что сильно раздражало окружающих. Юрий тоже сначала не понимал Субботина, а тот не спешил кому бы то ни было раскрывать свою душу. Только в госпитале, куда они попали после возвращения со стингером и Лисицыным, Сергей немного рассказал другу о своих «познаниях» собственного тела. Тогда Мамаев впервые услышал про гормон и нейромедиатор дофамин и симпатической нервной системе.

- Понимаешь, Юрка, у нас внутри всё настроено, а мы жрём, что не попадя, и пьём всякую гадость, которая убивает в нас симбионтов похлеще антибиотиков. Этил – яд, Юра.

Но Субботина тогда «мотало» из крайности в крайность, – он то пил, то медитировал – и Мамаев, в конце концов, привык к его «чудачествам» и перестал воспринимать их серьёзно. А оказалось, что Сергей экспериментировал над организмом. И экспериментировал удачно.

И вот, попав в тело друга и случайно мысленно во время операции, «погрузившись в него, – это было ещё в «санатории» - Мамаев с удивлением