Магнат - Александр Иванович Седых

мне много людишек не увезти. На турецком берегу больше ста пятидесяти тысяч душ мается. И это только те, которых Врангель последними морскими караванами вывез из Крыма. А сколько ещё бедолаг до того самоходом за время гражданской войны сбежало?

— Уж несколько миллионов из империи точно эмигрировало, — покачал головой консул и недовольно поморщился. — Только большинство уже побирается в европейских столицах. В Париже от русских нищебродов проходу нет.

— Вот и не будем нищету разводить, — погладил пальцами массивный золотой крест на груди батюшка Алексей. — В благословенном Парагвае места для всех изгоев найдётся.

— Франция не намерена субсидировать пассажирские перевозки через Атлантический океан, — сразу смекнул консул, зачем пожаловал непрошеный гость.

— Тогда Антанта останется у разбитого корыта, — иносказательно пригрозил анархист.

— Объяснитесь, месье Ронин, — нахмурил брови консул.

— Казаки и солдаты поднимут мятеж и захватят все корабли, — сверкнув очами, превратил лицо в каменную маску парагвайский вождь. — Матросы сопротивления не окажут.

— Но без угля пароходам в море не выйти, — стиснув зубы, парировал угрозу консул.

— Так и через турецкие проливы никому мимо русского флота не пройти, — ответил анархист. — А уголёк у торговых судов изъять можно. Орудиям главного калибра никто перечить не посмеет.

— Второй раз фокус с прорывом через Гибралтар казакам не удастся, — продолжал упорствовать чиновник, извещённый английской разведкой о проделках казацкого пастыря в Средиземноморье. — У Франции тоже имеется мощный флот.

— Только нет у её моряков желания драться насмерть, — спокойно возразил казак. — А русским терять нечего, и погибать с честью в бою они умеют. Вы изгоям дорогу к обетованной земле преграждаете.

— Да пускай катятся хоть к дьяволу, — всплеснул руками консул. — Только военные корабли останутся у нас в залоге, за долги русской империи.

— Так казаки на боевые корабли и не претендуют, — разрезала маску каменного гостя кривая ухмылка. — Врангель уступил нам лишь полсотни судов вспомогательного флота. Я прошу не препятствовать проходу торгового каравана через Средиземное море.

— Я всего лишь консул в Турции, и не могу отвечать за решения французского правительства, — надув губы, скрестил на груди руки дипломат.

— А вот я могу гарантировать, что если русские эмигранты беспрепятственно не проследуют в Парагвай, то все оставшиеся корабли окажутся на морском дне.

— Это почему же? — опешил француз.

— Потому что русские матросы не желают сдаваться, — показал в злой улыбке оскаленные зубы анархист. — И молите бога, чтобы они просто открыли кингстоны на кораблях, а не пошли в последний бой на французскую эскадру.

— Месье Ронин, мы же с вами деловые люди. Зачем такие крайности? — струхнул дипломат.

— Вот и не доводите русских до греха, дайте спокойно уйти.

— Я бы и рад, но не могу вам помочь с углём, даже для вспомогательных судов, — разведя руками, подчеркнул интонацией последнюю часть фразы консул.

— Ваше дело признать передачу пароходов казакам законной сделкой, и донести возможные угрозы до верхушки Антанты. А я со своей стороны постараюсь эти угрозы уменьшить.

— Прошу разъяснить, как? — всем корпусом подался вперёд консул.

— Уголь для своих новых транспортов парагвайские казаки выгребут из угольных бункеров боевых кораблей, — нашёл оригинальный способ добычи топлива атаман. — До европейских портов на остатках дойдём, а там, за счёт банковского кредита, прикупим достаточное количество уголька. Этакой хитрой реквизицией мы лишим русский военный флот возможности манёвра.

— А в Европе потом, кто вам деньги даст? — презрительно скривил тонкие губы француз.

— Вы отстали от жизни, месье консул, парагвайцы уже раскинули финансовую сеть по всем континентам, — вальяжно развалившись в кресле, скрестил руки на груди магнат. — Однако изъятие топлива у флота — только часть мер по его ослаблению.

— Озвучьте, пожалуйста, весь список, — навострил уши консул.

— Полсотни моих новых судов, да плюс дюжина уже имеющихся, вывезут с места дислокации флота самых отчаянных бойцов, — начал загибать пальцы парагвайский затейник. — Уйдут они вместе со стрелковым вооружением, да ещё и флотской артиллерии прихватят, сколько увезти смогут.

— Прошу уточнить, — остановил поднятым указательным пальцем консул.

— Снимут с боевых кораблей все орудия малого и среднего калибра. Реквизируют запас мин и торпед. Может, удастся и половину снарядов главного калибра у морячков отжать.

— Зачем вам такое оружие? — прищурил глаз консул.

— Парагваю нужно усиливать армию.

— А зачем крупнокалиберные боеприпасы?

— Переработаем на заводах в мелкокалиберные, — рассмеялся магнат. — Ведь товар бросовый — за копейки у флота выкупим.

— А продадут ли?

— Лучше от казачков рубликов парагвайских поиметь, чем Антанте даром отдать, — объяснил резон морячков атаман. — Мы же эмигрантам дадим за это жильё и землю, да и на пищевое довольствие поставим.

— Ну, если вам, месье Ронин, удастся вывезти в Парагвай буйных казаков и солдат, а ещё и частично разоружить флот… — задумался над заманчивой перспективой деловой француз, взвешивая все за и против. — Хотя жаль пушки терять, тоже ведь хороших денег стоят.

— Русская морская артиллерия имеет другой калибр — во Франции подходящих снарядов к орудиям не найдётся, — привёл веский аргумент в пользу столь невыгодной сделки ушлый аферист, даже точно не зная истинных технических характеристик. — А стрелкового оружия и в Европе девать некуда.

Дипломат тоже не был докой в системах вооружения — спорить не стал.

— Зато транспортным судам мы бы нашли применение, — тяжело вздохнул оппонент.

— Удовлетворите свой аппетит лишь боевыми кораблями, — жёстко пресёк поползновение на отжатое имущество анархист. — И так я ваши проблемы решаю — прокормить и урезонить дикое войско вы–то не в состоянии.

— Вовремя же вы к разделу остатков имперского флота прилетели, — зло зыркнул на парагвайского стервятника француз.

— Не поделитесь жирным куском — с морского дна будете железных утопленников вылавливать, — сверкнул чёрными очами опасный хищник.

Консул понимал, что парагвайский магнат уйдёт из Турции либо с захваченными торговыми пароходами, либо предпочтёт поднять мятеж и уничтожить весь флот. Русских моряков легче склонить к затоплению кораблей, чем к сдаче их в плен. Да и мечта о заокеанских золотых берегах парагвайского Эльдорадо ослепила изгоев. Отчаявшиеся люди готовы прорываться с боем к обетованной земле. Выход из опасной ситуации, предложенный Рониным, казался весьма заманчивым. Очевидно, другим