Ревизор: возвращение в СССР 18 - Серж Винтеркей

с Самедовым сначала переговорит, пусть он утвердит её кандидатуру на старшего в команде. А потом уже по рядовым членам можно начинать разговор вести. А то, может, у Самедова свои кандидаты уже есть.

— Пошли прямо сейчас все вместе к Самедову, — попросил Лёха. — А то что-то я волнуюсь. Действительно, скажет потом, а что сразу не пришли, не предупредили?

— Так мы ещё проверку не прошли для работы в Верховном Совете, — напомнил ему Булатов. — Что бежать впереди паровоза?

— Да причём тут проверка? — отмахнулся Лёха. — От Прожектора, в любом случае, отказываться надо. Я жениться хочу! — с вызовом посмотрел он на старосту. — Я лучше после занятий на стройку поеду, денег заработаю, чем буду по чужим заводам бесплатно бродить в составе Прожектора.

— А мне-то что делать? — воскликнула недоумённо Регина.

— Ничего, пока. Ждать, — ответил я. — Я тоже не могу разорваться… Ираклий, может ты в Прожектор пойдёшь?

— На мне обязанности комсорга, — с сомнением посмотрел он на меня. — Два-три раза в неделю Комитет по миру. И мне тоже деньги нужны. Я рассчитывал подрабатывать по вечерам со всеми на стройке.

— Понятно, — откинулся я на стуле, задумавшись. — Кого же нам ещё рекомендовать вместо себя, если Самедов спросит?

Взгляд упал на Булатова.

— На меня не смотри, — воскликнул он. — С меня обязанностей старосты хватит и всего остального. Не надо мне вашего Прожектора.

— Может, Семёну Давыдову предложить? — посмотрел я на парней.

— Можно, — с энтузиазмом кивнул Лёха. — И ещё кого-то надо.

— Ладно, пошли к Самедову, — кивнул я Лехе и Вите, вставая. — Делим тут шкуру неубитого медведя. А, то, может, он уже и так нас заменил, ни одного рейда в конце прошлого года не было.

— А я? — подскочила Регинка.

— Ждать, — повторил я.

— До чего же бестолковая девчонка, — сказал я парням, когда мы уже отошли от неё подальше. — Бедная Маша, как она с ней работать будет…

— Она не бестолковая, — ехидно взглянул на меня Ираклий. — По-моему, она влюблённая.

— По-моему тоже, — расхохотался Булатов и похлопал меня по плечу.

— Не понял. А я тут причём? — остановился я и оглядел друзей.

По сочувствующему взгляду Брагина понял, что чего-то не заметил.

— И что я пропустил? — настороженно спросил я и парни дружно покатились со смеху.

— Она перед ним и так, и этак, — сквозь смех выдавил Ираклий.

— Кто? Регина? Передо мной? Да ладно… Вам показалось.

— Глаза разуй, дружище! — немного успокоившись, посоветовал Булатов и пошёл на занятия. Костя Брагин, улыбаясь, беспомощно развёл руками и пошёл за старостой. Ираклий поспешил за ними, продолжая прикалываться.

— Ладно, пошли к Самедову, — недоумённо пожал я плечами и направился в нужную сторону. Леха и Витя пошли за мной.

Женившись, я автоматически перевел всех остальных девчонок вокруг себя, помимо Галии, в разряд товарищей. Ну, не готов я изменять своей жене ни в этой, ни в прошлой жизни… Неужто Регина и в самом деле меня клеит? А на кой она мне сдалась?

Самедов принял нас почти сразу. Говорил я. Типа, мы все втроём устраиваемся в Комитет по миру, в Прожекторе нам очень нравилось, но не судьба.

— Жаль, а я, Ивлев, планировал тебя старшим с этого года сделать, — реально расстроился Фархатыч. — И кто будет у меня теперь Комсомольский прожектор возглавлять…

— Маша Шадрина, — как о само собой разумеющемся ответил я. — И люди будут. Первый курс, вон, уже на пятки наступает.

— Кто именно? — откинулся в кресле Самедов и с любопытством посмотрел на меня.

— Регина… Узнаю фамилию.

— И всё?

Тут у меня мелькнула в голове мысль, но… Интересно, как к ней отнесётся университетское начальство?

— Рашид Фархадович, в качестве идеи: а что, если в Комсомольский прожектор включить иностранного студента из дружественной страны? Из ГДР?

— Ну а почему нет? — серьёзно посмотрел он на меня. — Он же в МГУ учится?

— Да, у нас на факультете. Мартин Нойлер.

— Ну, так, в чём разница?

— Ну, он же не советский комсомолец. Он член Союза свободной немецкой молодёжи ГДР.

— Братская страна, братский народ, братский союз… Лично я не вижу препятствий, — задумчиво проговорил Самедов. — Но ты прав, все же надо уточнить наверху. Как, говоришь, его зовут?

— Мартин Нойлер.

Он записал и кивнул, поднимаясь.

— Свободны, — недовольно проговорил он и мы быстренько покинули его кабинет.

— Фух, — выдохнул Лёха. — Не зря я волновался.

— Почему? — удивился я.

— Ты видел, как он на нас смотрел в конце⁉

— Ну, недоволен человек, — усмехнулся я. — Ты бы тоже расстроился на его месте. Он же думал, у него только Борщевский ушёл, а тут весь коллектив рассыпался. Ничего такого тут нет, просто конфликт интересов. У него свои интересы, у тебя свои. Он за себя беспокоится, ты за себя. Всё нормально. Главное, в таких случаях, действовать уважительно к оппоненту. Поверь, обычно никто не обидится, если ты вежливо будешь отстаивать свои интересы в рамках закона и морали. Но, конечно, бывают и исключения…

Досидели занятия, и я помчался на переговорный пункт. На этот раз попал на доктора Лещиновского.

— Поверьте моему опыту, уже скоро, — сообщил он мне. — Есть совсем перестала. Это явный признак приближающихся родов.

— Вроде, рано ещё, нет? — забеспокоился я. — Нам говорили, ближе к середине месяца…

— Отклонения до двух недель в обе стороны считаются нормой, — заверил он меня. — Тем более, ребёнок уже хороший вес