Вперед в прошлое 13 - Денис Ратманов

продуктами, показал компаньонке записку, что назад Каюк поедет на автобусе, который отправляется из Николаевке в полвосьмого.

Обеспечив Веронику необходимым, я отправился на старые турники за общагами, немного размялся, чтобы не ржаветь, пока простаиваю. Потом вызвался помогать Веронике, но толку от меня было мало, разве что если я выступлю в роли «принеси-подай». Но приносить было неоткуда, в комнате все находилось в двух шагах, потому я засел за уроки, чтобы наверстать пропущенное, решил все задачи по алгебре и геометрии, а также физике и химии, написал русский — все-таки на следующей неделе, перед каникулами, у нас итоговые контрольные.

А на каникулах неплохо бы выжать из торговли мукой как можно больше и поехать куда-нибудь далеко. В сравнении с последними нашими заработками то, что было в Сочи, уже не казалось провалом.

Одно настораживало: беспредел на дорогах — как бандитов, так и гаишников. Скоро торговля оптом себя исчерпает, надо заработать пару тысяч долларов и, если повезет, найти ходовые продукты, кроме муки: гречку, сахар, подсолнечное масло. Если муку не продадим, обменяем на другой товар, который уйдет быстрее.

В общем, веселые предстояли каникулы. Спасибо за то, что они у нас вообще есть!

Ну а сегодня, в пятницу, когда закончил делать уроки и до двенадцати осталось сорок минут, я помог Веронике разложить пирожные по коробкам, как и в прошлый раз, посадил ее в автобус, а сам взял коробку с «Наполеонами» и «цитрусовыми», положил термос в рюкзак и поехал на мопеде, рассчитывая прибыть на рынок без двадцати двенадцать, раньше автобуса.

Не получилось, потому что Вероника уехала на полупустом одинарном «Икарусе», который вел лохматый водитель в косухе и цепях. На нашем маршруте этот водитель по прозвищу Мэдмакс бывал редко. Его ненавидели женщины и старики и обожали подростки, потому что, врубив на всю мощность хэви метал, он летел гоночным болидом, игнорируя остановки и люто матеря пешеходов на переходах и все живое, что попадало в его поле зрения.

В итоге Веронике пришлось меня ждать. В пассаже я взял у неандертальца, скатерть, рекламный плакат, поднос, столик, и мы подготовили торговое место к работе. Казалось бы, ничего особенного я не сделал, но Веронике без моей нехитрой помощи было бы очень сложно. Нужно поговорить с неандертальцем-охранником, чтобы он выносил столик на нашу точку. Если он не согласится, Веронике придется оставлять ношу возле Павла-валютчика (он точно не откажет) и тащить стол самой. Хоть он и не сильно тяжелым, ей лучше избегать тяжестей.

Разложив пирожные, мы погрузились в ожидание. Сегодня я не зазывал людей, хотелось посмотреть, будет ли работать рекламный плакат. За час к нам подошли десять раз, купили восемь пирожных. Ну, неплохо. Значит, все работает. Вспомнив подвиг Лики, я выложил пирожные на подносе и пошел на рынок, зазывая покупателей и нахваливая товар.

Старушки с семечками и сигаретами ничего у меня не купили, как и продавцы овощей, но я на них особо и не рассчитывал. Меня интересовали вещевые ряды. Там работают в основном женщины, и у них всегда есть деньги.

Действовал я нагло, подходил к каждой точке и предлагал попробовать продукцию новой кондитерской. Каждая вторая продавщица соглашалась отведать Вероникины шедевры.

За полчаса я дважды бегал за пирожными. Распродав половину имеющегося, я вспомнил о маминой свадьбе, купил двадцать долларов — подарок маме — оставил Веронику одну и помчал в ЗАГС. Боря и Наташка должны быть уже там. Сам я терпеть не мог такие мероприятия, просто подозревал, что маму порадует, если все дети будут участвовать в наиважнейшем событии ее жизни.

Возле ЗАГСа выстроились свадебные машины, украшенные лентами и шарами, в том числе наши три, толпились ожидающие — две церемонии с юными невестами в платьях из тюля и женихи в старомодных (дедовых и отцовских) костюмах. Особенно выделялась маленькая толстушка, такая пышная и круглая, что ее можно было принять за торт. В своем бежевом платье мама на их фоне выглядела дорого и элегантно. Квазипуп был в белоснежном смокинге и белых брюках, черной рубашке, вместо галстука — толстенная голда. В комплекте со смуглой кожей и седовато-черными усами все это напоминало свадьбу цыганского барона. Только вот количество гостей подкачало: бабушка, Гайде в роли свидетельницы, колхозного вида свидетель со стороны отчима, Наташка, Боря и я.

Остальные, видимо, подтянутся в кафе. Мама нашла меня взглядом, улыбнулась. Ко мне подбежал Боря с фотоаппаратом.

— И где торт? Ну, который надо сфоткать для рекламы?

— Да вон он стоит, — я махнул рукой в сторону невесты-пампушки, брат не уловил иронии.

— Где?

— Борь, включи мозги. Что бы я тут делал с тортом? Он в кафе, где состоится праздничный ужин.

— А-а-а, — разочарованно протянул брат.

Из здания вышла пышная процессия, которую сразу же облепили какие-то люди и дети, оттесняя от вереницы автомобилей, и сотрудница ЗАГСа с папкой в руках пригласили нас.

Во время церемонии я смотрел перед собой и фантазировал о том, каким будет кафе нашей кондитерской. Обязательно нужен зал и несколько столиков. А еще лучше — белые стойки справа и слева от выхода, высокие самодельные табуреты, тоже белые.

Из каких материалов изготовить сам павильон? Он должен быть таким, чтобы можно было его поднять манипулятором и увезти — на случай, если нам не выдадут разрешение на торговлю. Вариантов несколько: довести до ума железный гараж: утеплить, обить деревом, но не как у всех, а выкрашенным в белый цвет по типу евровагонки, которую пока не найти. Либо контейнер. Готовые изделия удобнее, дешевле, с ними меньше возни, чем если с нуля варить каркас.

Хотелось, конечно, нечто воздушно-изящное, с тонированными стеклами в пол, но всю эту красоту за два дня уничтожат вандалы. Хочешь окна — делай ставни или роллеты… Хотя какие сейчас роллеты? Только хардкор! Ржавые МАФы, покореженные буйной фантазией торговцев — наше все. Не стоит бежать впереди времени.

Или стоит? Может, глядя на мой павильон, владельцы МАФов обретут вкус?

Надо спросить у Сергея, сможет ли он сварить из металлических листов что-то нужного размера? Пожалуй.

Павильон будет прямоугольный, меньше контейнера и гаража, разделенный прилавком на две части. Справа и слева — стойки и по две… три табуретки с каждой стороны…

Нет, покупатели будут стоять между теми, кто ест пирожные, толкаться и мешать. Эх, придется все-таки благоустраивать гараж! Они сейчас продаются за двести баксов. Еще пару сотен баксов на обустройство — и вот он, павильон.

Задумавшись, я забылся. Понял, что свадебная церемония закончилась, когда Боря легонько тронул за плечо.