Начало пути - Денис Старый

что лезло в голову, что без англичан не обошлось. Весьма вероятно, что они начинают окручивать Павла Петровича, при этом не секрет, что наследник Российского престола может в скором времени смениться.

— Ваше мнение о научности трактата! — потребовала государыня.

— Весьма разумно, но есть то, что не поддается пониманию с первого раза прочтения. Вот, к примеру, «средства производства». Подобных слов я не встречал ни в одной книге о финансах. Сам автор вводит понятие «инфляция», «обеспеченность средствами производства»… Да о таком никто не писал, — Безбородко даже позволил себе возмутиться.

— О том, что вы читали говорить никому не следует. Особливо о том, что в Отечестве нашем все плохо. Но именно вы подготовите ряд мер, дабы без решительных действий улучшить положение, — сказала Екатерина Алексеевна и отвернулась.

— Позволено ли мне будет обратиться к Алексею Борисовичу? — нерешительно спросил граф.

— Лишь к нему! Тайной является то, что сей труд есть у меня… — Екатерина чуть замялась. — Но вы должны отдавать себе отчет, что бумаги эти есть у Павла Петровича и он не знает более ни он чем.

Александр Андреевич поклонился и, сделав два шага спиной вперед, развернулся и пошел прочь. Наконец, какое-то дело, пусть и не по профилю. Ко внешней политике уже полгода не подпускают, так хоть исполнить волю государыни получится. Уже хорошо, что не забыла и доверила весьма щекотливое дело.

Безбородко знал, что Екатерина понимает о многом, но сознательно закрывает глаза на некоторые проблемы. И о том, что в России идет полным ходом та самая «инфляция» видно всем. Это и результат того, что России сложно вытягивать финансово все войны и подарки государыни. И подарки эти — это, прежде всего, гвозди, которые скрепляют дом, чтобы тот не завалился.

Но вот как побороть инфляцию, при этом не сильно меняя внутреннюю и внешнюю политику? Это не понятно. Как же уменьшить расходы, какой имидж будет для всего правления Екатерины Великой? Получается она правила, стала «великой», и через столько лет, все плохо и в стране большая масса необеспеченных денег? Расписаться в собственных ошибках в преддверии венчания внучки, полного поглощения Польши, участия в антиреспубликанском союзе? Нельзя. Такое может еще больше ударить по России, чем миллионы необеспеченных золотом и серебром рублей.

*……….*…………*

Петербург

20 августа 1795 года

С Куракиным было уже три разговора и все заключались в том, что раз я втянул его в авантюру, как будто он сопротивлялся, то должен не только многое рассказать о финансах, чтобы князь не был дураком при общении с Павлом Петровичем, но призвал меня и дальше думать, что делать и как.

Оказывается, сама императрица заинтересовалась Алексеем Борисовичем Куракиным. И вот спрашивает Екатерина Алексеевна у своих придворных о князе, а там никто ни сном ни духом что да как. Таким образом, был объявлен квест: узнай что-нибудь интересное о князе и будешь иметь счастье показаться перед императрицей. Стоит ли объяснять, насколько важно просто поговорить с государыней для любого верноподданного? Да только за этот разговор человек может получить сто баллов в рейтинг и возвысится над иными.

В России, еще со времен Елизаветы Петровны, есть негласный обычай: двери любого дома в обед могут быть открыты для гостей. И не откажут в еде и, что намного важнее, разговоре, ни в одном уважаемом доме, естественно сословная система в данном случае не отменялась.

Три дня дом Куракина терпит некоторые дополнительные траты, принимая гостей. Вчера, что вообще было за гранью, с князем отобедал сам Александр Андреевич Безбородко.

И все расспрашивают, подхалимничают, льстят… Хотя нет, вот повар готовит отменно и то, что его нахваливают, сущая правда. О поваре Куракина, надеюсь, в Петербурге некоторый слушок да пройдет. А это позволит реализовывать один важный проект, сулящий, как я подсчитал, существенные прибыли. Я воспылал открыть свою франшизу в системе общепита. Это, если говорить языком будущего.

И вот все это из-за меня. Алексей Борисович Куракин прекрасно понимает, откуда уши растут. Так что договорились, что я расскажу многое о экономике и дам уроки Куракину. Да и куда нам деваться, если уже каша варится? Да и не соперник я князю, не конкурент, по крайней мере, он так считает. Потому Алексей, свет, Борисович решил, что может использовать меня, ну а я уверен, что могут несколько попользоваться князем. Так что можно переходить к следующим шагам плана.

И одно из первых, что я запросил у Куракина в качестве оплаты за уроки основ экономики, это место для Милле. Нельзя, чтобы самопишущее перо ушло кому-нибудь на сторону, напротив, нужно сделать так, что только у Куракина и можно было бы увидеть такой, на самом деле, архиважный девайс.

И вот я пошел к ювелиру, чтобы предложить ему переехать, ну и собирался забрать свой последний заказ. Видимо, мне кто-то ворожит, так как француз сам был готов бежать куда угодно.

— Почему не готов мой заказ? — наседал я на ювелира Каспара Милле. — Вы взяли деньги, причем не ассигнациями, а серебром, чтобы закупить материалы. И что? Сегодня я ждал пять самопишущих пера.

— Месье, непредвиденные обстоятельства вынудили меня. Знаете ли я не один приехал в Россию. У меня дочь молодая и красивая и… Я не мог им отказать, — мямлил француз.

— Ваша дочь подверглась насилию? — спросил я.

— Нет, что Вы, месье, я бы тогда покончил с собой. Она единственное, что сдерживает меня на этом свете. Мне нужно найти ей достойного мужа… — Каспар стал уходить в пространные рассуждения о роли отца и что он старых взглядов, когда девушке нужен муж.