Я – Товарищ Сталин 8 - Андрей Цуцаев

дадим им шанса. Я займусь делами в Берлине и предложу план совместных действий. Мы должны показать, что наш союз силён.

Муссолини задумался. Геринг говорил уверенно, но его слова казались слишком общими. Он решил уточнить позицию Германии.

— Герман, — продолжил он, — Италия готова поддерживать союз, но нам нужна ясность. Германия должна быть сильной, чтобы противостоять давлению. Что вы намерены делать, чтобы стабилизировать ситуацию в Берлине?

Геринг помолчал, затем ответил:

— Я укрепляю власть. Аресты предателей продолжаются. Мы восстановим порядок. Я планирую усилить промышленность и подготовить Германию к любому сценарию. Италия может рассчитывать на нас.

Муссолини почувствовал, что Геринг уклоняется от конкретики. Он решил надавить.

— Это хорошо, — сказал он, — но нам нужна ясность. Британия и Франция усиливают флот в Средиземном море. Если они решат надавить, Италия будет на передовой. Мы должны быть уверены, что Германия поддержит нас. Можете ли вы гарантировать, что ваш флот и ресурсы будут готовы?

— Бенито, Германия не оставит Италию. Мы готовим флот и усиливаем производство. Но я должен разобраться с внутренними проблемами. Дайте мне время, и мы согласуем действия.

Муссолини нахмурился. Геринг обещал поддержку, но его слова звучали уклончиво. Он решил сменить тему, чтобы понять намерения Геринга по Японии.

— А что с Японией? — спросил он. — Накамура пытается удержать власть, но армия расколота. Какие шаги вы планируете?

Геринг ответил:

— Я согласен, Япония важна. Мы можем отправить посла в Токио, чтобы выразить поддержку Накамуре. Но я не уверен, что император полностью контролирует ситуацию. Мы должны следить за Японией и быть готовыми к любому исходу.

Муссолини кивнул. Геринг говорил разумно, но его неуверенность в японском вопросе настораживала. Он решил подвести итог.

— Герман, — сказал он, — наш союз должен быть крепким. Италия готова работать с вами, но нам нужна ясность. Давайте договоримся о встрече наших представителей. Мы сможем обсудить планы и скоординировать действия.

Геринг согласился.

— Хорошая идея. Я подготовлю своих людей, и мы обсудим детали. Мы должны быть едины, Бенито.

Разговор закончился. Муссолини положил трубку, задумавшись. Геринг говорил уверенно, но его слова не внушали доверия. Он чувствовал, что тот что-то скрывает. Муссолини понимал, что должен быть осторожным. Геринг мог быть союзником, но его действия в Берлине вызывали подозрения. Нужно было усилить разведку, чтобы узнать его истинные планы.

* * *

Сергей сидел в своём кабинете, задумчиво скользя пальцами по карте Европы, задерживаясь на контурах Германии. Его взгляд был сосредоточен, а мысли — далеко за пределами кремлёвских стен. Он ждал Павла Судоплатова, чей недавний звонок обещал срочные новости, требующие немедленного обсуждения. Тишина в кабинете нарушалась лишь тиканьем часов, создавая напряжённую атмосферу ожидания. Карта перед ним была не просто листом бумаги — она отражала сложный мир, где каждый шаг мог изменить судьбу миллионов.

Дверь кабинета скрипнула, и вошёл Павел Судоплатов, держа в руках папку с грифом «Совершенно секретно». Его лицо, обычно спокойное, выдавало сдерживаемое напряжение. Сергей указал на стул напротив массивного стола.

— Павел Анатольевич, — начал Сергей, — что у вас? Какие новости требуют моего немедленного внимания?

Судоплатов аккуратно положил папку на стол, немного помолчал, собираясь с мыслями, и начал доклад.

— Товарищ Сталин, у нас срочные сведения из Токио и Берлина. Начну с Токио. Там произошли взрывы в штабе Квантунской армии и в офисе Кэмпэйтай. В результате погиб генерал Хидэки Тодзио и несколько ключевых фигур тайной полиции. Наши источники сообщают, что за этим стоит генерал Накамура, действовавший с негласного одобрения императора Хирохито. Его цель — устранить милитаристов, настаивавших на войне с Китаем и провокациях против Советского Союза. Накамура уже начал аресты, но ситуация в японской армии далека от стабильности. Она расколота: часть офицеров жаждет наступления на Китай, другие настаивают на ударе по нашим дальневосточным границам. Император склоняется к осторожной политике, но Накамура, несмотря на свои усилия, может не удержать контроль. Положение в Токио крайне шаткое, и малейший толчок может привести к хаосу.

Сергей кивнул, его взгляд переместился на Маньчжурию, обозначенную на карте тонкими линиями. Смерть Тодзио была ударом по ястребам, мечтавшим о войне с СССР. Это была хорошая новость, но раскол в японской армии таил новую угрозу. Японцы всегда были непредсказуемы, балансируя между сдержанностью и агрессией, и эта неопределённость требовала особого внимания.

— Это неудивительно, — произнёс Сергей, постукивая пальцами по столу. — Японцы, как всегда, разрываются между прагматизмом и воинственностью. Накамура, возможно, действует в интересах императора, но милитаристы не сдадутся так легко. Они затаились, выжидая момент. Что происходит в Германии? Ваше сообщение упоминало серьёзные события.

Судоплатов открыл папку и достал несколько листов, испещрённых аккуратным почерком и пометками.

— В Берлине ситуация ещё более запутанная и масштабная. Произошли два взрыва. Первый, в одном из увеселительных заведений, унёс жизнь Рудольфа Гесса и нескольких его приближённых. Генрих Гиммлер, находившийся там же, получил ранения, но выжил. Однако его немедленно арестовали по обвинению в измене. Второй взрыв, в рейхсканцелярии, оказался более разрушительным — он убил Адольфа Гитлера и Генриха Мюллера, главу гестапо. Власть в Германии захватил Герман Геринг, который сейчас активно консолидирует свои позиции. Он публично обвиняет Гиммлера в организации обоих взрывов, хотя прямых доказательств нет. Наши источники в Берлине предполагают, что Геринг сам мог быть причастен ко второму взрыву. Его действия — стремительные аресты эсэсовцев, агрессивная пропаганда, уверенность в своих шагах — наводят на мысль, что он знал о готовящемся покушении или даже организовал его. Однако доказательства пока отсутствуют, и это делает ситуацию ещё более опасной.

Сергей откинулся в кресле, его взгляд остановился на портрете Ленина, висевшем над камином. Смерть Гитлера была триумфом — человек, который в его исторической памяти развязал самую страшную войну, был мёртв. Но Геринг, несмотря на кажущуюся прямолинейность, был не менее опасен. Его амбиции, хитрость и связи делали его фигурой, способной перевернуть хрупкий баланс сил в Европе.

— Геринг, — задумчиво произнёс Сергей, потирая подбородок. — Он не Гитлер, но его действия говорят о том, что он не просто воспользовался ситуацией. Если он организовал взрыв, значит, у него были союзники — возможно, не только в Германии. Кто-то дал ему уверенность, что план сработает. Кто ещё реагирует на эти события? Что говорят в других столицах?

Судоплатов перелистал свои бумаги, выискивая нужные записи.

— В Риме Бенито Муссолини находится в состоянии растерянности. Он опасается, что без Гитлера альянс Германии, Италии и Японии может рухнуть. Наши агенты сообщают, что Муссолини планирует срочно связаться с Герингом, чтобы выяснить его намерения. В Соединённых Штатах пока сохраняют молчание, но их посольство в