Кинжал Немезиды - Дмитрий Чайка

— Приходи скорее, — кивнула Поликсо.

А Феано, покачиваясь и отталкиваясь от стен, пошла к себе. Ей выделили небольшую комнатушку, недалеко от мегарона. Она присела на кровать, отдышалась, а потом взяла несколько мешочков и небольшой горшок.

— Великая Мать, помоги мне, — шептала она, пробираясь по темному коридору. — Я тебе жертвы богатые принесу. Хорошо хоть напилась сегодня как свинья, иначе давно бы уже померла со страху.

Феано вернулась в мегарон довольно быстро, неся мед, травки, сушеные груши и растертую в порошок ароматную смолу. Поликсо взяла щепоть ее, понюхала недоверчиво и успокоилась. Этот запах был ей знаком. А уж сушеного тимьяна и лаванды она точно не опасалась. Как не опасалась и меда, лакомства редкого и дорогого, и специй. Тут их была целая пригоршня. И шафран, и тмин, и кориандр, и мята.

— Та-а-ак! — Феано подошла к жаровне, попробовала пальцем температуру вина и отдернула его. — Ай! Горячо!

Она аккуратно добавила мед, пряности, смолу и веточки трав, а потом бросила в сторону виночерпия.

— Помешивай! И смотри, чтобы не закипело.

— Да, госпожа, — кивнул тот и отошел к жаровне.

— Надо подождать, когда чуть остынет, и тогда пить, — пьяненьким голосом произнесла Феано и повернулась к слуге. — Эй ты! Пробуй. Хочу, чтобы сладость была. Если что, медку добавь. Я сама не гожусь сегодня, ноги не держат.

— Да, госпожа, — склонился виночерпий, отхлебнул ложкой из котла и добавил еще немного меда. — Как будто горечью самую малость отдает. Еще специй добавлю.

— Это от смолы, — со знанием дела сказала Феано. — Видно, у меня рука дрогнула. Я поправлю потом. Эй! Вино через полотно процеди!

— Да, госпожа, — снова склонился виночерпий, который в очередной раз попробовал ароматное варево.

— Пахнет как-то непривычно, — принюхалась Поликсо, когда слуга подал ей кубок. — Но вроде бы вкусно…

— Не сомневайся, я лучшая в этом деле, — уверила ее Феано и упала на ложе. — Ой, смотри, Поликсо, потолок кружится!

— Да ты, царевна, перебрала изрядно, — сознанием дела заявила Поликсо. — Тебе бы брюхо облегчить. Пойди за угол и сунь два пальца в рот.

— Давай за мужей наших поднимем чашу! — встала вдруг Феано. — Пусть в Аиде примут их как героев. До дна!

— Что же ты не пьешь? — неожиданно трезвым взглядом резанула ее Поликсо, и Феано бестрепетно отхлебнула.

Вот и второй план пошел вслед за первым, — тоскливо подумала Феано. — Вот ведь подозрительная сука. Хорошо хоть я сразу яд в мед не сыпанула.

— До дна! — повторила Поликсо и глотками потянула в себя теплый ароматный напиток с непривычным привкусом. — Смол многовато положила, а вот меда в самый раз.

— А мне так нравится, — заявила Феано, которая вдруг начала давиться и отставила его в сторону. — Тяжко мне что-то! Не идет вино. Хочешь, я спою?

И она, не дожидаясь ответа, заорала одну из тех бесконечных песен, что поют аэды на пиру. Поликсо, которая осушила кубок до дна, тоже затянула песню, от которой мегарон заходил ходуном, а воины подхватили ее. Спертый воздух, жар масляных ламп и трех десятков разгоряченных тел сдавили Феано, словно тиски.

— Я сейчас приду, — сказала она. — Облегчиться бы мне. И глинтвейн остынет как раз. Я еле теплый люблю.

— Иди, царевна, подыши, — милостиво кивнула Поликсо. — Экая ты нежная.

Если начали петь, значит, ей пора на улицу, угостить стражу у ворот вином из своих запасов. Таков был план, который намертво вколотил в нее Тимофей. Крепость Линдоса крошечная, едва ли две сотни шагов поперек. Это ведь акрополь заштатного поселения критян и ахейцев, а не настоящий город. Потому-то и до ворот было рукой подать. Феано кое-как добрела до них и показала небольшую амфору двум хмурым парням, что несли стражу на стене.

— Выпейте, храбрые воины, — протянула она им вино. — Мы с царицей Поликсо своих мужей поминаем. Погибли они в один год, под Троей.

— Благодарствуем, добрая госпожа, — степенно ответили воины, спустившись вниз. — Были мы под Троей, едва ноги унесли. Помянем царя Тлеполема, как должно.

— И Геликаона, Антенорова сына, тоже помяните. Это муж мой. Он славно бился, — капризно заявила Феано, и те равнодушно кивнули. Им все равно, за кого пить. Они уже распечатывали амфору, подрагивая от нетерпения.

— Я на стене постою, — сказала она им. — Тяжко мне что-то, перепила я…

Воинам было плевать. Они уже вовсю угощались, по очереди отхлебывая из узкого горла.

— Раз, два, три… — считала Феано. Нужно досчитать до тысячи, и тогда стражники точно не бойцы. Если повезет, и она досчитает до двух тысяч, то они будут лежать на земле и слюну пускать.

Время шло, но она не спешила. Напротив, Феано стояла, привалившись к зубцу стены и пытаясь собраться с мыслями. Она в жизни не пила столько, и ее бросало из стороны в сторону, стоило лишь сделать шаг. Но тут у ворот раздались сдавленные ругательства и стоны, которые Феано услышала совершенно отчетливо.

— Вот проклятье! — прошептала она. — Продумал он! Яд-то не сразу действует. Да сейчас выбегут воины из мегарона и прибьют меня, как муху. Сколько я там насчитала? А, все равно сбилась уже. Девятьсот девяносто девять. Тысяча! Хватит! Они все равно вино выпили.

Феано решительно разделась и начала разматывать тонкую льняную веревку, которой была обмотана по талии. Она бросила ее вниз и дождалась, когда кто-то дернет за конец. Девушка потянула шнур на себя, и совсем скоро вытащила толстую жердину длиной в три локтя, которую зацепила за два зубца. К жердине была прикреплена веревочная лестница, которая тут же натянулась как струна.

— Привет! — Главк, который перевалился через стену, радостно оскалился при виде нее. — Где тут что?

— Два стражника внизу, у ворот, — прошептала Феано. — Слышишь? Тошнит их.

— Парни, за мной! — скомандовал Главк, и две тени встали рядом с ним на стене.

Воины были еще живы, но стонали, держась за животы. Одного из них рвало кровью, а под другим расплывалась смрадная лужа. Тем не менее, они почти уже добрались до дверей мегарона, пытаясь позвать на помощь. Там было слишком шумно, и их стонов никто не слышал.