Неприкаянный 2 - Константин Георгиевич Калбанов

– Гладко было на бумаге, – вглядываясь в линии и отметки на карте, произнёс Эссен.

– Никто и не думал забывать про овраги. Десятиузловым ходом до точки рандеву вам шлёпать часов семь. Как раз к рассвету и подойдёте. Я за это время успею обернуться на «ноль втором» и выясню есть ли там наблюдательный пост. Если есть, то уничтожу его и захвачу станцию беспроволочного телеграфа. Уничтожить её достаточно проблематично, единственно, что смогут самураи это избавиться от шифров. Но они ведь у нас есть.

– Хотите сказать, что вы их скопировали?

– Нет. Но у меня фотографическая память. Если раз увидел, то уже не забуду. Хорошо, что наше командование не сумело воспользоваться данным обстоятельством, а японцы пребывают в неведении. Нам это только на руку.

– Ясно, – по-прежнему не отрывая взгляда от карты задумчиво произнёс Эссен.

– Николай Оттович, решайтесь, время дорого. Скоро совсем стемнеет.

– Потеряв нас Того нашпигует Корейский пролив своими кораблями, чтобы преградить нам путь. Я намеревался идти кружным путём. Так оно получается дольше, зато безопасней.

– Того, это ерунда. Главное, чтобы на острове обнаружилась станция беспроволочного телеграфа. А тогда уж я сумею запудрить самураям мозги так, что они будут искать нас где угодно, только не там где надо, – заверил я.

– Не слишком самоуверенное заявление? – усомнился Эссен.

– Просто поверьте мне, Николай Оттович.

– Одной лишь веря в сложившейся ситуации как-то недостаточно, не находите?

– Согласен, – пожал я плечами.

После чего в двух словах объяснил как именно намерен действовать. В общем и целом ничего сложного. Главное, чтобы погода не подкачала. Впрочем, и в этом случае не всё потеряно.

– Думаете клюнут? – всё ещё сомневался Эссен.

– А вы бы поверили? – вопросом на вопрос ответил я.

– Хм. Очень даже может быть, – помял он свою бороду, и наконец решительно рубанул, – Хорошо. Будь по-вашему.

Он взялся за ручку и начал писать новые указания своим… Да пожалуй, что и не единомышленникам, а подчинённым. Армия и флот не приемлют демократию, и коль скоро сбился отряд, то во главе должен быть кто-то один. И похоже Николаю Оттовичу хватило дипломатии, вкупе с авторитетом, чтобы возглавить эту группу заговорщиков.

Письма он вручил мне, после чего я поспешил перебраться на борт «ноль второго», шедшего неподалёку от трапа. Парни как раз закончили бункировку угля, так как изрядно поиздержались за время боя.

– Ну и как у нас дела, Андрей Степанович? – спросил я боцмана приказав Снегирёву править к «Диане».

– У нас-то всё тишком да ладком, ваше благородие. А вот вас, я гляжу, опять достало.

– Есть немного. Но думаю, что скоро оклемаюсь. М-да. А зыбь-то неслабая, а Андрей Степанович.

– На крыле по дну шибает так, что только успеваем челюстью клацать. Ну и больше тридцати узлов никак не поднять.

– Это ничего. Главное, что можем выйти на крыло, с остальным будем разбираться по мере появления проблем, – отмахнулся я.

– Мелочи то они мелочи, только по прибытии во Владивосток как бы в ремонт не отправиться. А там мы никого не знаем и наш катер никому незнаком. Бог весть сколько провозимся, – не сдавался Харьковский.

– Это да. Нет в жизни совершенства, – развёл я руками.

После того как развезли новые указания Ливену, Шульцу и Елесееву, взяли курс на нужный нам остров. Если Эссен предполагал наличие там наблюдательного поста, то я о нём знал совершенно точно, из японских источников. Полагаю, что никаких объективных причин для изменений в этом вопросе, попросту нет.

Порядка семидесяти миль, я рассчитывал преодолеть за четыре часа. Режим аватара штука конечно хорошая, но при моей контузии не помешало бы немного поспать и поднабраться сил. Не то, эдак и свалиться недолго. Поэтому поставив задачу, я отправился в люлю…

Проснулся легко, стоило лишь Казарцеву коснуться моего плеча. Голова ещё побаливала, но как только скользнул в режим аватара, и боль отступила. При этом я не купировал её, в таком состоянии у меня повышается болевой порог, улучшается реакция и выносливость. Если последняя в принципе имеется. Поначалу с моим нынешним телом имелись серьёзные такие проблемы. Слава богу это теперь в прошлом.

– Время, ваш бродь, – произнёс Казарцев видя, что я открыл глаза.

– Всё, проснулся. Парни пусть снаряжаются для стрелкового боя. Ты, Дубовский и Вруков дробовики. Будко мадсен. Остальные карабины. Пистолеты обязательно. По паре гранат, больше не понадобится. Каски и бронежилеты. Всё. Свободен.

– Есть.

Сам я так же начал облачаться для боя. Сомнительно, чтобы там было больше отделения, скорее уж человека четыре. Просто смысла нет оставлять на наблюдательном посту больше. Но я не собирался недооценивать противника. Не тот случай, когда переоценка может навредить. Тут скорее избежать возможных потерь, каковые крайне нежелательны, даже в виде лёгких ранений. Слишком уж многое нам предстоит.

Закончив облачаться, я подхватил свой карабин Маузера. Рваться в схватку накоротке с моей стороны глупо. А вот иметь возможность для точного выстрела совсем не помешает.

Ночь тёмная, так что к берегу подошли незамеченными. Соваться сразу в бухту я не стал, рассудив, что она может быть под наблюдением. Глупо создавать себе трудности, а затем героически их преодолевать. Поэтому подошли к берегу под скалой. Пришлось поработать вёслами от шлюпки, чтобы не приложиться бортом о каменную стенку.

Высадиться оказалось непросто и для начала мы подсадили с помощью весла Казарцева на карниз. Я не отрабатывал подъём на стенку с помощью шеста, да ещё и во время качки на довольно крупной волне, но Илья всё же справился. Затем он закрепил наверху конец верёвки, по которой уже взобрались остальные.

М-да. Незнакомый каменистый остров, практически лишённый растительности, и гора с довольно крутыми склонами. Не очень удобно, если не сказать больше. А тут ещё и безлунная ночь, когда ни чёрта не видно. Эдак и ногу недолго подвернуть, хорошо если не сломать. И в этих условиях приходится действовать с матросами, из которых сухопутные бойцы так себе, а уж о навыках диверсантов я лучше умолчу. Мне бы в напарники хоть одного пограничника, и я чувствовал бы себя куда уверенней.

Впрочем, матросы сопели, шумно дышали, едва слышно матерились, но всё же вели себя достаточно тихо. М-да. По закону подлости как раз до того самого момента когда до вершины оставалось не больше полутораста шагов.

Из под ноги Будко вывалился камень и потеряв опору он рухнул коленом на каменистый склон. Я конечно озаботился кожаными вставками наколенниками и налокотниками, но похоже он изрядно приложился и не сдержал крик, да ещё и потеряв над собой