Мы снова дома - Иар Эльтеррус

Слушайте, а ведь мы подумали, что расщелина в самом круглом пике, — покачала головой Дарина, когда флаер подлетел к указанной девушкой скале. — А она здесь. Может зонды и нашли бы ее, они еще не вернулись.

— Не суть важно, — отмахнулся Андрей. — Где расщелина?

— А вон там, — показала Белая Лань. — Возле самой вершины, там большой уступ, на нем и втроем поместиться можно.

— И ты добралась туда без ничего? — изумилась Адаоби, увлекающаяся альпинизмом. — Без страховки, на голой силе рук?

— Ага. Не так и трудно было, я с детства по скалам лазаю.

— Обалдеть! Я бы не рискнула, хотя у меня первый разряд по альпинизму! Но ладно, Кетаниэль, ты можешь зависнуть возле уступа?

— Могу, конечно, — отозвалась эльфийка и очень аккуратно подвела флаер вплотную к нужному месту.

Не прошло и трех минут, как в расщелину проникли четыре разведывательных дроида. Вскоре они действительно оказались в круглом зале. Вот только сигнал, исходящий от них, почти сразу исчез, пришлось посылать еще одного дроида с кабелем, чтобы хоть через проводную связь увидеть, что происходит внутри.

— Не саркофаг, — удовлетворенно заявил Андрей, увидев на экране огоньки, пробегающие по краю напоминающего огромный гроб устройства. — Однозначно не саркофаг. Какая-то медкапсула или что-то подобное.

Дроид поднялся выше, и взору имперцев предстала лежащая под колпаком из прозрачного силового поля невероятно красивая черноволосая женщина, ее немного портили разве что прилегающие вплотную к голове плоские рога и роговой выступ посреди лба, да и то потому, что это было непривычно. Одета «демоница» была в напоминающий имперские комбинезон, что однозначно говорило о ее принадлежности к развитой цивилизации.

В момент, когда Сом пристально всматривался в лицо инопланетянки, она внезапно распахнула желтые, скорее даже огненные глаза с вертикальным зрачком и посмотрела прямо в камеру дроида. Огоньки на медкапсуле сменили свой рисунок, что говорило о переходе в другой режим работы.

Имперцы переглянулись — внезапного пробуждения рогатой незнакомки они явно не ждали и теперь не знали, что делать. Она не вставала, все так же обессилено лежала и смотрела. После недолгого обсуждения решено было дождаться прибытия ученых, ведь достать «саркофаг» из скалы будет очень непросто, через расщелину он просто не пролезет, как и сама инопланетянка.

— Я пойду туда, — неожиданно для самого себя заявил Сом. — Она меня зовет.

— Не только тебя, — покачала головой Алэкуа. — Похоже, она зовет всех, кто способен ее услышать. Эстрасенсов или псионов, если иначе.

— Что ж, идем, — встал парень. — Мне почему-то кажется, что она не причинит нам вреда.

— Не причинит, — подтвердила Адаоби. — Ей нужна помощь.

— Будьте осторожны, — попросила Белая Лань, которой очень не хотелось терять только что обретенную семью. — Она не хочет зла, я слышу, но ее добро может быть страшнее любого зла. Она совсем другая. Я… Я не могу объяснить, я просто чувствую…

— Хорошо, — поцеловал ее в щеку Сом и выпрыгнул из флаера на уступ, одновременно переводя комбез в состояние скафандра с полевым шлемом.

Он давно стал имперцем и привык рисковать собой. Так нужно, такова судьба первопроходца. А Дальний Поиск — это именно первопроходцы. Так что все правильно, все так, как и должно быть.

Андрей сделал шаг вперед, еще не зная, что делает шаг навстречу не только своему, но и всей империи будущему.

Глава 14

Высокий, смуглый мужчина средних лет хмуро смотрел на низкорослого и плотного, но тоже смуглого человека. Оба явно были то ли турками, то ли азербайджанцами. Одеты в модные в последние годы имперские комбезы, другой настолько удобной одежды не существовало. На накрытом столе чего только ни было, но это собеседников, похоже, мало интересовало.

— Что думаешь, Джамаль? — спросил первый, он говорил по-азербайджански. — Похоже, мы окончательно проиграли.

— Еще нет, Ильхам, но дело идет к тому, — едва слышно ответил второй и опрокинул в себя стопку дорогого виски, закусив вяленой бараниной. — Наша молодежь все больше слушает проклятых гяуров и уходит к ним туда, — он показал пальцем вверх, — а мы туда доступа не имеем. Возвращаются, ежели возвращаются, уже имперцы, а не азербайджанцы, аланцы или турки. Им плевать на наши идеи, на наш ислам, их ислам совсем другой, на тюркский мир и на все, что нам дорого. У них один приоритет — империя, будь она проклята! Причем вся ее жизнь опять же там, наверху, а здесь, на Земле, никому не интересная, убогая провинция, где нет ничего, что им близко.

— Так и не лезли бы к нам, жили бы себе там! — раздраженно стукнул кулаком по столу Джамаль.

— От нас это не зависит, к сожалению, — вздохнул Ильхам. — О чем речь, если даже турецкая молодежь вовсю вербуется к ним и улетает. Имперцам есть чем соблазнить, у нас ничего подобного и в помине нет.

— Да, одно продление жизни чего стоит…

— Вот-вот, никто не отказался бы жить по восемьсот лет молодым и здоровым. Вот только никого из нормальных людей они не продляют, только чокнутых фантазеров. Мы в их понимании — скоты и сволочи только потому, что заботимся прежде всего о себе. Мне в имперской канцелярии прямо заявили, что такие, как я, в будущем не нужны, чтобы ничего не изгадили. Знаешь, так обидно мне ни разу в жизни не было! Очень хотелось дать имперскому инспектору в морду, но рядом с ним проявились эти их штуки летающие, которые людей жгут, и я, честно признаюсь, побоялся.

— Все, кто не побоялся, давно на кладбище отдыхают, — криво усмехнулся Ильхам. — А кто бунтовать решил, на Сауле. Смотрел я репортажи оттуда, не хочу там оказаться.

— А кто хочет? — тяжело вздохнул Джамаль и снова выпил. — Даже заработать толком не дают, паскуды.

— У тебя же шесть ресторанов!

— И что? Работать приходится честно, потому прибыль минимальна. Попробуешь кого-то надуть, тут же предупреждение от искина. В серый список и так внесли, в черный неохота, приходится сдавать назад. Раньше, сам знаешь, я в финансовом секторе подвизался, неплохо зарабатывал. Но сейчас туда никому ходу нет, все их железные истуканы делают. Товарных бирж — нет! Фондовых бирж — нет! Торговли акциями — нет! Фьючерсов — и тех нет! Только прямая, убогая