Ревизор: возвращение в СССР 36 - Серж Винтеркей

– Слушай, мне тут одна синичка напела, что скоро начнется новый многосерийный фильм «17 мгновений весны». Про наших разведчиков в годы войны. Если пропустишь хоть серию, сильно пожалеешь. Скоро уже начнется.

– Хорошо! – сразу заинтересовался отчим. Ну а что – хорошего кино мало, отсюда и тот ажиотаж начнется, когда этот сериал выйдет…

– А, и будет еще скоро фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Но он вначале в кинотеатрах пойдет.

Сказал все это, а потом только вспомнил, что в ближайшее время Ахмаду будет не до телевизора и кинотеатров. Когда в доме младенец появляется в его возрасте, не до развлечений. Но ладно, мало ли…

Сразу после завтрака Ахмад поехал на работу, а я на базар, чтобы с подарками к маме заехать. В Берлин скоро улетать, сегодня не съезжу, есть шанс, что и не получится больше… И тема у меня хорошая есть, которая ее взбодрит. Про дачу мою на берегу водохранилища… А, и надо же договориться с ней, что один из двух участков на нее будет официально записан…

***

Ленинград

Майор Корольков, прибыв в бывшую столицу в командировку, быстро приехал на такси по нужному адресу. Здесь, как значилось в досье Румянцева, проживали родители его жены, к которым он и поехал в отпуск. Именно к ним, а не к собственным родителям, что жили в Сестрорецке. Впрочем, такие детали его не волновали. Мало ли, жена настояла пожить именно с ее родителями. Даже у бравых офицеров КГБ жены могут быть теми еще мегерами, способными на своем настоять… Позвонил в дверь. Открыла полная женщина лет шестидесяти пяти с бигудями на голове.

– Здравствуйте, я сослуживец вашего зятя, Олега. Мне бы с ним срочно встретиться… – улыбнулся он, не вдаваясь в детали. Если Румянцев рассказал родителям жены, где он работает, то и так поймут. А если что-то придумал со своим рабочим местом, то узнать, что конкретно, не представлялось в данной ситуации возможным. Так что и на этот случай тоже сгодится такой подход. Конечно, сотрудникам КГБ рекомендовалось не разглашать свое рабочее место, но все понимали, что от близких родственников и свойственников утаить эту тайну трудно. Сам промолчишь, так жена проболтается…

По лицу женщины он понял, что она в курсе. Тут же засуетилась, закричала:

– Петр! Тут Олега ищут! Что-то срочное!

Из комнаты выскочил такого же возраста мужчина с пузиком и лысиной.

– Так они на заливе еще, наверное, рыбачат! Но я вам так не объясню, где это…

– А сможете меня туда проводить? Я оплачу такси…

– Зачем такси? Я сейчас соседа попрошу нас подкинуть.

Знают они, где зять работают, – окончательно уверился Корольков. – Только по делу государеву так бегать будут, даже не пытаясь выяснить, срочная ли у него надобность с ним переговорить. Догадываются, что раз в отпуск из комитета потревожили, то срочная. И соседа вот запрягут сейчас, просто так за город везти… Похоже, что и он в курсе. Тоже дело понятное. Ну а как не похвастаться таким зятем?

Сосед тоже ни единого вопроса не задал. Надо, значит надо. Тоже пенсионер, как и родители жены Румянцева, но худощавый, видно, что в форме себя держит. Через десять минут они уже втроем ехали на выезд из города на желтом «Москвиче». Опять же, никто никаких разговоров не вел, ехали молча, словно так и надо.

Доехали почти до самого Сестрорецка. Свернули к бухте, пошли через сосновый лес. Через пару минут Петр с заметным облегчением сказал:

– Да здесь они, здесь! Вон их палатка!

Олег Петрович Румянцев стоял с удочкой на берегу залива. И развернувшись на шум шагов, посмотрел на них всех с досадой. Что к нему приехал его коллега, он явно догадался сразу, судя по досаде на его лице, хотя они и были незнакомы до этого. Разве что случайно на лестнице где-то сталкивались на работе… Но все равно, когда они отошли в сторону, потребовал предъявить как личное удостоверение, так и командировочное, раз уж он сказал, что из Москвы приехал. Корольков предъявил, Румянцев все внимательно изучил, после чего тот изложил цель своего визита.

– Особенности кураторства в отношении с Ивлевым? – как-то даже не удивился теме, по которой к нему приехал коллега из Москвы Румянцев, словно для него это было вполне ожидаемо. – С формальной точки зрения, я ему и не куратор, потому что у него подписки нет. Но если без формальностей, то нормальные у нас с ним отношения. Ивлев человек дисциплинированный, обязательный, пообещал что-то – значит сделает.

– Передавали ли вы ему по чьему-либо приказу секретные сведения?

Вот теперь он уже явно удивился:

– Нет, конечно. Такое без письменного приказа невозможно. А письменного приказа такого не было.

– Это очень важный вопрос, – настаивал на своем Корольков, – возможно, вам устно приказал это сделать кто-то настолько высокопоставленный, что вы не решились настаивать на письменном приказе?

– Да хоть кто угодно прикажет, это же статья… – не поддался его натиску Румянцев, – я же знаю правила обращения с секретами. И вовсе не для того шёл работать в КГБ, чтобы их нарушать.

Корольков еще несколько раз в разных вариантах пытался развить эту тему. Все, как и положено, мало ли он не подобрал нужные слова, или допрашиваемый устанет упорствовать и признается все же. Но без всякого результата. Румянцев категорически отрицал возможность того, что слил бы секретную информацию без письменного приказа.

Корольков задумался. Вроде бы он и выполнил поручение. Но кое-что в поведении Румянцева его задело. Так что он решил задать еще вопрос:

– У меня сложилось впечатление, что вы совсем не были удивлены, что мы с вами заговорили именно об Ивлеве. Разве это не странно? У вас же наверняка есть и другие агенты…

Неожиданно для него Румянцев расхохотался.

– Да тоже мне неожиданность! Вы что, думаете, вы первый, кого ко мне прислали нарыть что-то про Ивлева? Он как магнит притягивает к себе всякие проверки. Всего-то ничего по всем меркам с нами сотрудничает, а кто только не приходил под него рыть… Уже раза три, наверное… Думаю, генерал Воронин, уезжая в Киев, был