Учитель. Назад в СССР - Дмитрий Буров

Швец, и я отметил, как расслабились его плечи, которые напряглись от возгласа Лены.

— Так, ребята, нам нужен широкий скотч…

— Чего? — раздался нестройный хор голосов, и несколько пар глаз уставились на меня с недоумением.

Саныч, чёрт меня побери!

— Изолента, — исправился я. — Или верёвка…

— Изоленту на такое дело переводить… — покачал головой Свирюгин. — Может, ремнём?

— Ага, или вон Ленкиным поясом, — предложила Нина.

— Ага, вот свой и давай! — возмутилась Верещагина.

— Был бы — дала бы! — воскликнула Новикова. — Вот ты, Ленка, всегда так! Тебе для общего дела вечно своё жалко!

— Потому что это моё! А не общее!

— Лена, как тебе не стыдно! Ты же комсомолка! — укорила Верещагину староста класса.

— Так, стоп, ребята, не надо никаких жертв, — я решительно остановил девичью перепалку. — Сделаем проще, просто оторвём полоску от тряпки.

— Верно, Егор Александрович! — обрадовался Федька, Санек тут же кинулся отжимать тряпку и рвать её на части

— Александр, не горячись, — остановил я парня. — Нам нужна одна полоска.

— Хорошо, Егор Александрович, — пропыхтел Санёк, отдирая полоску. — На, держи, — протянул добычу другу.

Фёдор принял кусок мокрой ткани и принялся крепко привязывать рукоятку кисточки к черенку швабры. Пока Швец возился, Свирюгин и Беспалов притащили с первого этажа пару стульев.

— Егор Александрович, хватит или третий нести? — уточнил Володя.

— Думаю, хватит. С тремя будет неудобно.

— А ведро? — вдруг спросила молчавшая до сих пор ученица.

— Тонечка, какое ведро? — переспросила у неё Зина, выразив общую мысль.

— Ну, куда Федя будет ставить ведро с банкой, — пояснила Тонечка.

Мы дружно уставились на смутившуюся Антонину. Девушка чуть зарделась и спряталась за широкую спину Зинаиды.

— Дела, — почесав затылок, протянул Санёк. — Что делать-то будем?

И мы зависли, решая проблему. Тащить за собой третий стул напряжно, Фёдор замучается, пока доберётся до дальнего окна. Идти с двумя и в нагрузку нести ведро со шваброй? Велика вероятность, что Федя в какой-то момент покачнётся, к примеру, потеряет равновесие и чебурахнется со всем добром на свежеокрашенный пол. Полы-то не жалко, перекрасим. А вот за одежду парню дома влетит по первое число.

— А давайте построим дорогу! — предложила вдруг Тоня.

Ну, надо же, интересная какая девочка, то молчит весь день, а тут вдруг дельную мысль придумала. Я быстро сообразил, о чём говорит Антонина, и ничего не имел против такого строительства.

— Это как? — удивилась Зина.

— Ну, из стульев! Будем передавать Феде стульчики, а он их впереди себя начнёт ставить, так до окна и дойдёт. Без ничего, — уточнила девушка.

— А потом? — поинтересовался Санек.

— Ну-у… Федя закроет окна, потом с кисточкой пойдёт красить… И с ведром, в котором банка с краской, — зачем-то уточнила Тоня.

— А стулья? — недоумевала Нина.

— Заберёт по очереди… Только замучается Федя… — девочка с печалью во взгляде посмотрела на Швеца.

— Чего это? — удивлённо буркнул Фёдор.

— Ну-у-у… — протянула Антонина. — Стульев же много… Через весь класс… Углом…

— Каким углом? — не поняли парни.

— По над стеночкой же, — терпеливо принялась объяснять Тонечка Любочкина.

Пока ребята рассуждали, я заглянул в список, чтобы, так сказать, идентифицировать всех своих учеников. Любочкина, надо же… А что, Тонечке очень идет эта фамилия. Причем молчальницу отчего-то хочется называть не Тоня, не Антонина, а именно Тонечка.

— Да зачем, — возмутился Волков. — От двери до окна напрямки и соорудим!

— Нет, Тонечка права, — неожиданно Свирюгин. — Два окна, к каждому дойти, от угла до угла не получится.

— Так что, я пошёл? — спросил Фёдор. Похоже, парню надоели рассуждения, и он рвался в бой, видимо, хотел реабилитироваться после неудачной шутки.

Я оглядел ребят.

— Решили? Делаем?

— Делаем, — дружно ответил класс.

— А может лучше парты построить? — вдруг выдвинул рационализаторское предложение Санёк. — Ну а чего, быстрее будет и ширше.

— Шире, — тут же исправила Даша. — Бородин, ты хоть иногда используй голову.

— Чего? — не понял Саня.

— Того, — Светлова постучала указательным пальцем себя по лбу. — Головой думай. По-твоему, Федя тебе кто?

— Друг, — не раздумывая, ответил Бородин.

Девчонки захихикали.

— Это понятно. Фёдор не кран, чтобы в одиночку парты тягать, ясно тебе?

— Что? — Санёк задумался, когда же до него дошло, покачал головой и подтвердил. — Ну да, парты тяжёлые. Один не осилит. Тогда стулья надо ставить, — уверенно заявил Бородин.

— Молчи лучше, — велела Нина.

— Так что, я пошёл? — нетерпеливо дёрнул плечом Швец.

— Да иди уже. Ребята, строимся в шеренгу, стулья будем передавать друг другу, чтобы не толпиться возле двери и не мешать Фёдору, — строгим тоном распорядилась Дарья.

И работа закипела. Я оказался не у дел, меня как-то аккуратно оттеснили в сторону, не позволив встать в строй. Я наблюдал за своими учениками со светлой радостью. Чтобы там не ворчал Степан Григорьевич, а, похоже, класс мне достался хороший. Я бы даже сказал, замечательный.

По сути, вот это всё можно было и не делать. Я мог бы поинтересоваться у директора до которого часа будет открыта школа, занять свободный класс, и засесть в нём изучать личные дела ребят. А перед уходом зайти в наш кабинет, аккуратно пробраться и закрыть окна. Да, следы останутся. Но их можно закрасить уже после того, как основная площадь добротно высохнет, ничего страшного не случилось бы.

Но у меня сработал тонкий расчет: посмотреть на свой класс в деле, так сказать, чтобы получше узнать каждого. Увидеть, кто чем дышит, кто как себя ведёт в нестандартной ситуации, послушать, понаблюдать, предоставив парням и девочкам свободу действий.

В принципе, мои ожидания оправдывались. Ученики пусть немного, но раскрылись передо мной. Да и отношения в классе между ребятами считывались. Радовался же я тому, что классная руководительница Ольга Николаевна сумела за столько лет сдружить класс. Ребята фыркали, возмущались, огрызались, но никто не ушёл домой, обвинив девочек в непродуманности. Весь класс остался, чтобы решить проблему. Пусть и пустячную, но всё-таки…

После строительства дороги из стульев, после закрытия окон и уничтожения следов «преступления» с помощью закрашивания этих самых следов, мы дружно перетаскали на второй