Авиатор 15. Балканы - Михаил Дорин

Я сделал пару шагов к Виталику и повернулся в сторону полосы. Сначала на полосу сел один МиГ-29 и плавно начал тормозить. Затем второй и следом третий. На душе хоть немного, но стало легче, поскольку в Голубовичах приземлились мои подчинённые.

Судя по внешнему виду самолётов, из боя они вышли без повреждений. Но ракеты отстреляли все.

— Как самочувствие? — спросил Виталик, отвлекая меня от рассматривания самолётов на стоянке.

— Всё хорошо. У тебя как?

— Немного пришибло. Дырку вон на заднице сделал. А так всё штатно! — ответил Виталик, показывая разорванную штанину на ягодице.

Я присел рядом с ним, и он предложил мне чай из термоса. От горячего напитка отказаться не мог. На магистральной гудели двигатели МиГов, заруливающих на стоянку. Странно, что всей нашей группе получилось сесть на одном аэродроме. Здесь и укрытий-то нет специальных.

— Два АВАКСа поражены. Один сбит. Второй еле дотянул до ближайшего аэродрома. Очередной успех ВВС Сербии, — сухо констатировал итог сегодняшних вылетов Виталик.

— И какой ценой?

— Немалой. Три лётчика катапультировались и… Гаврюк погиб.

Я вспомнил, что Валера сначала прикрывал молодого лётчика. Затем вклинился в мой воздушный бой над морем. Благодаря ему и Радичу я смог выполнить задачу.

— Ты видел, как это было? — спросил Казанов.

Почему-то в этот момент я вспомнил, что не видел. В эфире только с ним оборвалась связь, а в воздухе была яркая вспышка. Купола парашюта не наблюдал. Похоже, что Валера заплатил самую высокую цену, чтобы остаться в памяти сербов героем.

— Видел. Надо самолёты убирать, Виталь. Мой не в строю, но восстановить ещё можно…

— Не надо ничего убирать. Мы закончили здесь, дружище, — прервал меня Виталик и повернул на меня голову.

— То есть как закончили? — спросил я.

Загадки и намёки Казанова сейчас мне сложно разгадывать. Но зато я могу поверить тому, что вижу.

А вижу я, как из облаков показался огромный самолёт. Он включил все фары и медленно шёл к полосе. Касание бетона и через несколько секунд окрестности аэродрома услышали рёв его реверсов.

Пожалуй, давно я так не был рад посадке Ил-76 с советским флагом на киле. В голове только одна мысль — дождались! Техники на стоянке были в недоумении. Здесь давно не приземлялись такие самолёты. А уж в нынешней ситуации это сравнимо с чудесами.

— Решение принято, да? — спросил я у Казанова и тот довольно кивнул.

Сколько же людей не дождались и не увидели этого момента. Мимо нас проковылял генерал Радич, который с трудом сдерживал эмоции. Поздравив нас, он сел в машину, и его повезли к перрону, куда заруливал Ил-76. Следом на посадку зашёл ещё один. Через пару минут ещё, а затем и ещё!

Ни я, ни Виталик в этот момент не могли и слова сказать. Иногда и правда лучше посидеть и помолчать. Но не выходил у меня из головы вопрос — как смогли пролететь наши самолёты?

Ведь вокруг страны, взявшие курс на вступление в НАТО.

— С кем договориться смогли, чтобы самолёты пропустили? — уточнил я.

— Венгрия. Ахромеев как раз сейчас там. Что он им обещал, не знаю, — пожал плечами Казанов и встал с ящика.

К нам подошли Вдовин, Долгов и Токаев. Все трое начали меня обнимать и рассказывать, как им удалось массированным залпом сбить Е-3. Активнее всех был Вася, который ещё успел и в один Ф-16 попасть.

— Лётчик прыгнул, но мне же победа засчитана, верно? — бил себя в грудь Долгов.

— Засчитана, только неофициально, — ответил ему Пётр Аркадьевич.

— Почему? — расстроился Вася.

— Потому что нас тут не было. И быть не могло, — сказал я.

Тут же в стороне от нас прокашлялся Виталик, поправляя автомат на плече. Возможно, он что-то собирается нам сказать.

— Пожалуй, на этом месте пора нам и заканчивать, — сказал Казанов и достал из внутреннего кармана… документы.

Это оказались удостоверения личности офицеров. На каждого из трёх моих товарищей. И… документы о помиловании.

— Внутри есть предписание, куда вам прибыть к новому месту службы и когда. Также от меня небольшой бонус, — достал сигарету Виталик.

Долгов первым нашёл вложенную Сберкнижку. Оказалось, что каждому из ребят был открыт счёт с крупной суммой денег. Пока дефолта нет, так что первое время есть на что жить. А там и на службу выходить.

— Иваныч, если честно, я думал, что ты козёл. А ты оказался человеком, — подошёл к нему Рустам и крепко обнял.

Виталик аж сигарету выронил из рук. Думал, сейчас состроит гримасу, но себя Казанов пересилил. Как только Рустам закончил с объятиями, Виталик пожал каждому руку и остановился напротив меня.

— С тобой проще, — улыбнулся он и протянул мне советский паспорт.

— Спасибо. А ты?

Виталик вздохнул и посмотрел по сторонам. Из транспортных самолётов быстро выгружались советские десантники. Тут же выезжала техника, которая готовилась выдвигаться в указанных сербскими военными направлениях.

Громкие указания, шум двигателей машин и топот десятков ног — вот как советский контингент начинает службу на территории Сербии и Черногории. А на полосу вновь приземляется Ил-76. Меня уже начинает беспокоить, как они обруливают яму в центре полосы? Слишком уж лихо разворачиваются.

Я ждал, пока Виталик ответит на вопрос, но он молчал. Понятно, что он в ближайшее время отсюда не уедет.

— У меня много работы. А вам вон на тот борт. Он летит в Чкаловский. Там вас ожидают каждого из вас.

И тут Виталик позаботился. Значит, Вере и моей дочери сказали, что я жив. Не представляю, сколько им пришлось пережить.

Но я почему-то сейчас задумался о тех, кто уже не вернётся. Скольких сыновей и дочерей потеряла Сербия за эти дни? И сколько сегодня погибло парней, чтобы дать возможность приземлиться здесь нашим «Илюшам»?

Парни пошли на самолёт, а я протянул руку Виталику. Он крепко её пожал и, не сдержавшись обнял меня по-дружески.

— Ну, в этот раз можно, — сказал я.

— Хочешь сказать, что я заслужил твоё прощение?

— Пока не решил. Но ты на правильном пути.

— Кстати, о пути. Не думал, что дальше? В политику не хочешь?

— Ты настолько мне желаешь зла? — удивился я.

— Нет конечно. Но к тебе ещё придут люди с определённым предложением.

Над нами низко пролетел Ми-8 и начал