Кай из рода красных драконов 3 - Кристиан Бэд

что времени убить сначала одного мальчишку, потом другого ему теперь хватит.

Кима видел, как капли крови взметнулись с лезвия и упали в воду. Как блеснул нож…

И тут же вода вспыхнула, окружая Эльдэ пылающим кругом!

— Кима! Ползи сюда! Ко мне! — завопил Ярен.

И Кима пополз.

Глава 21

Дым

Мы очень хорошо полетали с Мавиком. Волк отъелся в горах, окреп, успокоился. Теперь он, казалось, вообще не ощущал такого лёгкого всадника, как я. Виражи закладывал — прямо ух!

Да и остальные волки старались. Почему они улетали? Почему вернулись? Загадка.

Я снова вспомнил про Бурку. Хотелось надеяться, что с ним всё в порядке. Рана его зажила, дух волка тоже был вроде бы благосклонен к своему волчонку.

Раху… Странное какое-то имя, рассчитанное именно на призрачного исполинского зверя. Бурка до него ещё не дорос. Маленький он был, хоть и бесстрашный.

Йорд выкрикивал нам снизу команды: умело, длинно, протяжно. Он прикладывал ко рту руки и орал. И я, кажется, начал понимать, откуда его вечная хрипотца.

Горло наставника было профессионально сорвано постоянным криком — он же управлял раньше своею дюжиной.

Пожалуй, Ичин с железякой оказался хитрее. Хоть горло в бою не сорвал.

«А что, если использовать дудки?» — подумал я…

Но тут Йорд прокричал «опускаться», и не дал мне развить идею. Солнце уже потихоньку садилось, а ночь предстояла бурная. И занятия наставник решил закончить пораньше.

Довольный Йорд велел ученикам отдыхать. А сам пошёл туда, где пыталось общаться наше разношёрстное начальство — высокородный Айнур и два матёрых плебея. Тянуло его к ним, понимаешь.

Ни Ичин с Майманом (всё-таки военные вожди своих родов, хоть и не родичи правителя Юри), ни тем более Айнур (воин драконьей крови и вынужденный командир остатков профессиональной армии) в друзья нашему наставнику совсем не годились.

Йорд был безродный вайгалец, выбившийся в командиры старанием и талантом. И родное командование радостно отправило его самоубиваться вместе с дикарской бандой мальчишек. Остальные командиры отрядов, верно, были кому-нибудь да родня, а этого можно и в расход.

Я плюхнулся на травку рядом с близнецами и Лойченом, и стал наблюдать, как Йорд остановился у костра — вроде и рядом с тремя вождями, а вроде и просто к огню подошёл порелаксировать.

Но тут к Айнуру подкатили сразу три шамана (и у каждого по три руки), и всё смешалось в доме Облонских.

Дедки начали качать права. (Слов я не слышал, но по жестам было понятно — руководят). Близилось время камлания, и старички явно явились по процедурному вопросу.

Айнур тут же подозвал на помощь Йорда и взялся усиливать «светскую» группировку — заорал, чтобы разыскали Чиена и Симара и Вигру.

Как же, найдёшь их…

Чиен ловил с барсами и волками рыбу, Симар дегустировал арку в юрте у толстого Чонка (мне пацаны донесли), а Вигра сдался на милость Шасти — видно раны очень его беспокоили. Девушка перевязала воина по-своему и усыпила.

Шаманы наседали, и Айнур всё-таки отправил к реке бойца за Чиеном. Потом оглянулся на меня, замялся. Понятно было, о чём он размышляет: мол, позови сейчас этого зайца, а дальше что?

Я как был для него мальчишкой безродным, так и остался. Разве что пообтрепался в лагере. Только владение мечом да сам клинок, что стоил, наверное, вооружения целого отряда, и выделял меня из компании старших парней.

Айнур потоптался-потоптался — и не стал меня звать. Ну, каждому овощу своё время. Сейчас я и тут хорошо сижу.

Темир увидев, что я освободился, плюхнулся рядом. Руки у него были заняты — что-то вырезал из обломка ветки.

— Это чего? — удивился я.

— Берёза, — удивился Темир. — Сам не видишь?

— Режешь чего?

— Жена твоя попросила пробки сделать для своих колдовских горшков. Горшки каменные, горлышки узкие, а пробки побились. Берёза — самое подходящее дерево. Хотел свалить на Истэчи, а он рыбу ушёл ловить. Как они без него?

Я фыркнул. Хитрая у меня жена: сразу воспользовалась знакомством. Надо и мне подумать на тему того, что барсы с волками — мастера на все руки.

Пока мы летали, наш лагерь успел преобразиться. Полдня всего гостили у нас сородичи лесные. А всё зачистили, прибрали, достроили. Ям новых накопали под туалет.

Пусть и нету у нас пока войлока, но зато есть теперь две огромных юрты, крытых корой. А внутри, наверное, и свежий лапник, и всякие деревянные удобства, чтобы просушить у огня одежду. Всё, как заведено было в военном лагере барсов.

И везде у нас теперь чистота и порядок. Даже сушёные головы ютп уложили так, чтобы смотрели в сторону леса и тоже вроде как «охраняли» лагерь.

Нас тут собралось уже полсотни мужиков и три десятка мальчишек. И это Айнур ещё не знает, что волки с барсами показали ему лишь малую часть своих людей.

Я не видел пока ни одного знакомого дюжинного. Похоже, все они остались в горах, и им есть чем заняться.

Значит, охотники и в самом деле уходят в лес, к волкам и барсам. А это — взрослые мужики, умеющие убивать, а заодно и заготавливать провиант, устраивать ловушки.

И организация военных лагерей вдоль торговой тропы идёт сейчас, как мы и уговаривались с Ичином. «Хорошо!» — как сказал бы Истэчи.

Из юрты показалась Шасти с горшком грязной воды — опять перевязывала кого-то. Она уже набила руку как медик, и воины ей доверяли.

У Айнура имелся свой лекарь, но, судя по Вигре, ремесло его оставляло желать лучшего. Воины оценили умения моей жены и стали потихонечку захаживать к ней в юрту с застарелыми ранами.

Помахал Шасти, и она подбежала ко мне. Со смехом втиснулась между мной и Темиром — обрадовалась старым