Дмитрий Светлов - Закон меча

– Трон из цветного стекла? Он не рассыплется под весом будущих правителей?

– Ну что ты! На самом деле трон чугунный, стекло нанесено в технике гута.

– Гута? – переспросил Норманн. – С латыни gutta переводится как капля.

– Правильно понял, лепку из стекла освоят лет через пятьсот. Ты имеешь полное право гордиться своими мастерами. Садись!

– Прямо сейчас? Может, подождем несколько дней, организуем церемонию присоединения Лифляндского княжества?

– Привыкай к своему «рабочему месту».

– Ага, отныне у меня начнет работать только задница.

– Хватит болтать! Народ уже заждался!

Норманн непроизвольно перекрестился и сел. Тотчас трон засверкал алыми искрами.

– Ты туда еще и елочную гирлянду засунул? – зашипел «правитель».

– Стоп-сигналы от верблюда! – усмехнулся Максим. – Внизу система зеркал и плошки с осветительным маслом.

– Идею у фараонов спер?

– Упрощенный вариант трона из Влахернского дворца басилевсов в Константинополе.

– Внизу, – Норманн слегка притопнул ногой, – потные рабы, а надсмотрщик с плетью следит за моим задом?

– Зеркала разворачиваются одним рычагом. Под тобой комната для охраны с дополнительным выходом за спинкой трона.

– Для безопасности следовало в ногах установить пулемет с дистанционным управлением, и любовь народа была бы обеспечена до гроба.

– Хватит болтать! Скажи народу пару слов! – Максим низко поклонился и, пятясь задом, скрылся за колоннами.

Только после этого Норманн обратил внимание на собравшихся. В зал вошло более сотни человек, и все они свободно разместились между троном и фонтаном. Прав Максим, надо было что-то сказать, только в голове не нашлось ни одной путной мысли.

– Тебе, Владимир Данилович, надлежит стоять по мою правую руку, а рядом – Симеоновичу. – Первые пришедшие на ум слова сняли внутреннее напряжение.

– Благодарим за честь, великий князь! – Родственники синхронно поклонились и заняли указанное место.

– Моему наставнику по прозвищу Максим стоять по левую руку.

Главарь припортальной братвы, согнувшись, словно от острого приступа радикулита, посеменил к трону.

– Учителю воинского дела Ахиллу Фаттори стоять рядом.

– Я здесь зачем? – прошептал Ахилл, занимая указанное место.

– Назови другого, кто лучше тебя знает военное дело, – так же шепотом ответил Норманн.

– Воевод не забудь! – не поднимая головы, напомнил Максим.

– Воеводе Захару Дидыку и корабельному воеводе Тимофею Шушуну стоять за моей спиной, – без промедления откликнулся Норманн.

Оба воина некоторое время стояли неподвижно, словно не веря своим ушам, но поздравления друзей с шутливыми пожеланиями не зазнаваться вывели их из ступора. Воеводы, не стыдясь, заплакали и, гордо вскинув головы, заняли указанные места.

– Сотнику княжеской сотни Нилу стоять продомос[18].

– Не много ли чести? – недовольно спросил Владимир Данилович.

– Это посыльный на побегушках, – пояснил Норманн.

Тем временем необычайно довольный Нил (нос вверх, грудь колесом), прошел через зал и встал перед ступенькой.

– Обед через два часа, – тихо напомнил Максим.

– Справа под окном нужно поставить три конторки, – продолжил Норманн, – каждое произнесенное здесь слово должно быть записано для потомков.

Максим недвусмысленно хмыкнул, и далее Норманн уже под его диктовку принялся указывать места для бояр, баронов и сотников. После завершения первой в жизни Норманна официальной встречи Максим провел ознакомительную экскурсию по дворцу. Рядом с парадным залом находился аванзал, где сановники могли собираться в зимнее время или в ненастную погоду. За троном находился контрзал, а это уже место сбора приближенных. В целом строительство дворца можно было считать завершенным, но большинство помещений следовало украсить росписью и позолотой.

Как ни странно, несмотря на необжитое помещение, Норманн прекрасно выспался в своей новой спальне. Завтрак проходил в расширенном составе, за столом по правую руку разместились князь Лифляндии с фон Вейсенштейном. Слева несколько скованно сидели тверской и ярославский княжичи. В двадцать первом веке можно было бы начать разговор о делах, но сейчас подобный шаг всех обидел бы. В трапезной говорили о еде или на темы общего характера типа: «как я съездил на деревню к дедушке». Желая снять царящее за столом напряжение, Норманн рассказал несколько забавных рецептов из аквитанской кухни и поделился своими впечатлениями о плавании через Гасконский залив. Вскоре завязался общий непринужденный разговор, а после завтрака гости дружной толпой отправились к пушкарям.

– Поговорим? – Максим бесцеремонно прервал изучение текущей финансовой документации.

– У тебя что-то срочное? – поморщился Норманн.

– В этом мире срочных дел не может быть по определению. – Максим устроился в кресле и спросил: – Тебя не интересуют результаты переговоров с ханами и боярами московского князя?

– Меня интересует только портал! – отрезал Андрей. – Через три месяца я вернусь домой, а что тебе сказали послы, мне абсолютно безразлично.

– Ты просто уходишь или надеешься вернуться в свое время?

– Я хочу домой! – жестко ответил Норманн. – В крайнем случае останусь в России, если разрыв по времени от даты моего исчезновения будет не очень большой.

– Это невозможно, – тихо ответил Максим.

– Два года назад ваша баронесса и моя мачеха рассказывала душещипательную историю о том, как она ушла и вернулась обратно.

– Ты сможешь собрать из подручных средств пеленгатор альвеновских полей? Или знаешь методику расчета сферически симметричного прорыва через гюгонический цикл?

– Мне нужен портал, а не лекция по физике!

– Как ты его найдешь с обратной стороны? Разве ты на своей машине въезжал в какие-то ворота?

– Нет, – растерялся Норманн.

– С этой стороны ты видел портал лишь потому, что знал о его существовании!

– Но вы ходите через портал! – возмутился Андрей. – Я сам видел «путешествие сквозь время», которое совершила Нина Михайловна.

– Она осталась последней, кто успешно проходит хронопоглощающую сферу. Лично я боюсь туда соваться.

– Максим, скажи честно, ты хочешь меня отговорить от возвращения в свое родное время?

– Ты неправильно поставил вопрос. – Максим вздохнул и отвернулся. – У тебя нет шанса вернуться обратно! Возможность повторно пройти сюда не превышает одного процента.

– Что тебе ответили итальянцы?

– Антонио и слуги уйдут, Ахилл еще не принял окончательного решения.

– А как же английские солдаты? Они послали разведку, затем все ушли через портал!

– Обратно вернулся только Крис, кстати, ты не встретил его в Англии?

– Опасаешься его влияния на историю развития зарождающегося королевства? – засмеялся Норманн.

– Мы уже говорили на эту тему. Он англичанин, а там сейчас правят французы. В случае стремительной победы Эдуарда III история останется прежней.

– С этим я согласен, в Париже сядет последний из рода Плантагенетов. В Лондоне наденет корону его второй сын, а гражданские войны пойдут своей чередой.

– И все же ты не заметил в Англии каких-либо инженерных новшеств? – настойчиво переспросил Максим.

– Был свидетелем рекорда, когда на городской площади в один день сожгли сто двадцать восемь еретиков. – Говоря это, Норманн повел плечами, как бы стряхивая с себя неприятные воспоминания.

– Ты прав, сейчас время «охоты на ведьм», на вопрос священника: «Credis in Deum Patrem omnipotentem, factorem coeli et terrae, visibilium omnium et invisibilium?»[19], надо дать немедленный ответ на латыни.

– А Крис латыни не знает, – догадался Норманн.

– Он не собирался уходить от портала. – Максим на секунду задумался, затем неожиданно сказал: – Спасибо за Криса! Только благодаря тебе мы поняли его интригу и осознали свою зависимость.

Максим начал рассказывать о незатейливом шантаже, когда англичанин сталкивал лбами портальную братву и постепенно прижимал на основании мелких бытовых прегрешений. В результате Крис постепенно взял лидерство, а застрявшая в четырнадцатом веке экспедиция как-то незаметно пришла к беспрекословному подчинению.

История бытия застрявшей во времени экспедиции совершенно не интересовала Норманна. Он заелозил, пытаясь найти предлог и выпроводить Максима из рабочего кабинета. Несколько раз поправил аккуратно сложенные конторские книги, поменял местами шариковые ручки, и тут в кабинет заглянул слуга:

– Господин герцог, к вам просится один из норвежских ярлов. Он говорит о необычайной срочности и важности своего дела.

– Веди, – разрешил Норманн, надеясь, что Максима не заинтересуют разборки мурманов.

– Твои слуги принципиально не говорят по-русски? – ехидно спросил Максим.

– Не знаю, мы говорим по-немецки, и прислуга у меня из немцев. – Норманн не успел пояснить причину подобного выбора, поскольку дверь резко распахнулась.