Гнев Несущего бурю - Дмитрий Чайка

class="p1">— Колесницу мне! — рыкнул Абарис и, когда ее подали, свистнул разбойничьи и помчал в порт. Биремы уже спустили паруса и шли к причалу на веслах.

— Кноссо! — заорал он, увидев тощего, загорелого до черноты критянина, одетого без обычной пышности.

Наварх выглядел довольным, но тень озабоченности залегла на его челе. С борта финикийских корабликов погнали купцов и команду. Один из них, одетый богаче всех, сиял на весь порт подбитым глазом, а правой рукой зажимал кровоточащую культю левого указательного пальца.

— Сиятельный Абарис, — поклонился наварх. — Я тут по-быстрому пленных допросил. Поговорить бы с царственными. Вести нехорошие есть.

— В колесницу садись, — показал ему легат на стоявшую рядом упряжку.

Кассандра сидела в тронном зале, занимая свое законное место верховной жрицы. Малыш Ил восседал на отцовском месте, сохраняя привычную торжественность, а диойкет Акамант почтительно стоял рядом, возвещая царскую волю сидонским купцам, которых нерадостная весть застала в этот момент в порту Энгоми. Десяток бледных мужей переминались с ноги на ногу, в растерянности опустив головы. Они не ждали ничего хорошего от то, что им сейчас скажут. А слепящая роскошь мегарона и вовсе подавила их полностью. Все они тут были впервые.

— Как вы знаете, почтенные, — зычным голосом произнес Акамант. — Ваш царь презрел наше доброе соседство и допустил нападение на корабли уважаемых торговцев из Энгоми и Пилоса. Люди захвачены в плен, за них требуют выкуп, а товар расхищен. Наше законное требование отпустить купцов и их слуг, вернуть товар, выплатить компенсацию и наказать виновных было отвергнуто. А раз так, то согласно всем законам божеским и человеческим наследник Ил, что правит в отсутствие своего отца, объявляет войну Сидону, его землям и его купцам. Пока не будут удовлетворены наши требования, люди Сидона — враги народу Моря. И спаси бессмертные боги ваши жизни и достояние, почтенные.

Купцы стояли насупившись, но диойкет смог их удивить.

— Однако, учитывая, что все вы уважаемые торговцы, не запятнанные никакими преступлениями, наследник Ил дарует вам милость свою. Все вы покинете гавань Энгоми с рассветом. Вы получите охранную грамоту, которая убережет вас на пути в Сидон. На вас нет вины, и государи наши не считают возможным карать невинных за чужое преступление. Однако, если ваши корабли после этого встретятся в море царским биремам, пощады не ждите.

— Спасибо, добрый господин! — радостно загомонили купцы, не ожидавшие такого исхода. — А может нам из порта Сидона корабли стоит подальше убрать?

— Возможно, — милостиво кивнул Акамант. — Мы не можем обещать, что Сидон будет в безопасности. Но обещаем, что не станем нападать на тех государей, что соблюдают законы добрососедства.

— Спасибо, добрый господин, — безостановочно кланялись купцы. — Всех богов за вас молить будем. И за государей Энея и Ила тоже. Пусть Баал-Хадад укрепит руку их.

Купцы вышли, а Кассандра встала со своего места и вышла из зала. Стоявшие в углу Абарис и Кноссо отчаянно подавали ей знаки, что нужно бы переговорить. И, судя по их лицам, они принесли не те вести, которыми можно похвалиться. Она показала им в сторону покоев, где собирался обычно Царский совет.

— Что у вас? — спросила Креуса у наварха, который, хоть и достиг высших чинов, оставался горяч, как мальчишка. А уж долго сидеть на одном месте он и вовсе не мог, все время порываясь куда-то бежать.

— Царь Эшмуназар флот собирает, — хмуро ответил Кноссо.

— И что? — подняла бровь Кассандра. — Он и должен его собирать. Кораблей у него примерно столько же. Ты сказал, что они тебе на один зуб.

— Его корабли — да, госпожа, — склонил голову Кноссо. — Но он призвал на помощь царей царей Библа, Тира и южного Ханаана. Вся эта мелочь: Яффо, Ашдод, Бирута… Они нас тоже не очень любят.

— Что нужно сделать? — Креуса не стала ходить вокруг да около.

— Напасть на них в тот момент, когда они соберутся в бухте Сидона, — ответил Кноссо. — Другого выхода нет. Их будет втрое больше, а то и вчетверо. Если мы этого не сделаем, то увидим их у стен Энгоми.

— Сколько мы потеряем? — спросила ванасса.

— Многих, госпожа, — не стал кривить душой Кноссо. — И по большей части потеряем пехоту. Мы можем победить, если нападем неожиданно, но ни того войска, что было, ни кораблей у нас уже не останется.

— Что же мы будем делать? — старась сохранить самообладание, спросила Креуса, обведя взглядом соратников мужа.

— Биться, — спокойно ответил Абарис. — А там как боги рассудят.

— Биться, — кивнул Кноссо.

— Я бы попытался еще раз договориться с царем Библа, — пожевал губами Акамант, — но мы уже посылали туда посольство и предложили ему лучшие цены на медь. Взамен он должен был остаться в стороне. К царю Тира мы посылали тоже. Видимо, он решил, что если нас не будет, то они и так получат лучшие условия. Беда-а…

— Что же, договариваться мы уже пробовали. Значит, будем воевать, — решительно ответила Креуса, — но не так, как всегда. План Б. Наш господин говорит, что всегда должен быть план Б.

— А он у нас есть? — непонимающе посмотрел на нее Кноссо.

— Немного сыроват, но есть, — поморщилась ванасса. — Господин не спешил с ним, но он оставил мне кое-какие распоряжения на случай своей смерти. Он говорил, что действие всегда равно противодействию. А раз так, то не стоит в начале игры ходить с козырей. Ты же играешь в карты, Кноссо?

— Играю, госпожа, — кивнул наварх. — И я молю богов, чтобы ваш козырь оказался таким, чтобы перебить целую колоду, которую собрал царь Эшмуназар.

— Мы встретим их здесь, — спокойно ответила Креуса. — Всех сразу. И здесь же они останутся. Я не позволю погубить войско, которое создал мой муж. Я уже послала во Фракию. Царевич Элим должен привести конницу. Когорты из Трои и Угарита тоже пришли. Теперь осталось разобраться с распоряжением нашего господина. Там без него все идет непросто.

— Я займусь этим, — встала из-за стола Кассандра. — А ты, Кноссо, пока можешь и дальше пахать морские волны. Но у нас будет условие. Ты не уходишь из порта больше, чем на пять дней. И ты не теряешь ни одного корабля.