Телохранитель Генсека. Том 4 - Петр Алмазный

«Абсолютно правильно, мы это не раз проговаривали. И давайте не будем к этому снова возвращаться. Я беру на себя работу с отцом, а задача остальных — расчистить для него путь. Евгений Иванович, что вы можете сказать о здоровье вашего… и нашего пациента?»… — в голосе Громыко-младшего появились смешливые нотки.

«А что я могу сказать? Все в порядке. Сам удивляюсь, как за год с небольшим Брежнев из дряхлой развалины стал таким живчиком. Но мы что-нибудь придумаем. Тем более, что Медведева сейчас при нем нет, пошел на повышение»

«Подождите, товарищи! Вот вы обсуждаете планы, задачи… — послышался голос Вадима Медведева. — А не подумали, что существует еще бюрократические процедуры? Как созвать Политбюро. Кого пригласить, кого не пригласить, а, напротив, позаботиться о нелетной погоде и неисправности самолета. Как провести нужные нам решения»

«Так в этом мы на вас и полагаемся, Вадим Андреевич! — воодушевленно сообщил Анатолий Громыко. — Вы же знаете, какие программы стоят на кону. И как ждут зарубежные инвесторы наших действий. А мы медлим и теряем в нашей команде одну ключевую фигуру за другой. Сначала Гвишиани и его ставленница Коровякова, у которой почти получилось. Потом Горбачев, у которого не получилось ничего, кроме как опозориться. Теперь вот Бобков с историей более тревожной…»

— Дальше можно не слушать, ничего интересного. — Удилов остановил запись. Сейчас он был доволен, и чем-то напомнил кота, дорвавшегося до сметаны. Показалось, что едва руки не потирает от предвкушения интриги.

— Заговорщики уже задержаны? — спросил я о самом главном.

— Конечно! Главные слова были сказаны и зафиксированы, — Удилов постучал пальцем по пластиковому корпусу, — хотя, магнитофонная запись и не является доказательством, но благодаря ей наши следователи практически немедленно получили признания от одного из фигурантов.

— Небось, от Бовина? — усмехнулся я.

— Да, он активно сотрудничает со следствием. Для этого было достаточно задержания в Завидово. Еще до одиночной камеры в КПЗ не довезли, а он уже начал сдавать все имена, пароли, явки, — улыбнулся Удилов. — Возможно, мы пока видим только верхушку айсберга, но вскоре выясним имена всех участников, исполнителей, а также зарубежных «партнеров».

Я был рад не меньше Удилова. Неужели нам действительно удалось наконец-то распутать клубок заговора, с которым боролись все это время?

— Сегодня назначена встреча в Заречье. — продолжал Вадим Николаевич. — Леонид Ильич попросил Громыко-старшего явиться для разговора. Нам тоже рекомендовано присутствовать. Как, впрочем, и Циневу с Цвигуном. Так что, — Удилов посмотрел на часы, — пора выдвигаться.

Глава 21

В Завидово мы приехали раньше всех. Брежнев уже ждал нас в своем кабинете, рядом с ним находился Рябенко.

Леонид Ильич пригласил нас к столу. Причем на те места, которые обычно занимали члены Политбюро. Он отодвинул от себя бумаги, налил в стакан воды, выпил, и только потом произнес:

— Я ознакомился с материалами. Распечатку разговора уже сделали, тоже прочел. Ну что тут сказать… Это просто ни в какие ворота не лезет! Ни в какие рамки не укладывается! Я, наивный, думал, что товарищи действительно одобряют мои решения и руководство страной. Но если имеются такие претензии, что даже готовы устраивать покушения, почему бы просто не поднять вопрос об избрании другого генерального секретаря? Но чтоб без интриг и заговоров, честно и открыто. Тем более, я сам давно прошусь на пенсию. Еще перед двадцать пятым съездом просился…. Но в наше-то время и додуматься до покушения⁈ Ведь существуют процедуры, которые позволяют менять генсека законным способом. Никиту вполне демократично сняли, пленум провели. Большинство проголосовало «За». И не посадили его, не было расследования, просто человек ушел на пенсию. Дачу ему оставили, он там сельским хозяйством занимался, говорят, очень даже преуспевал. Ну да ладно, не о нем речь. В общем, ситуация неприятная, с какой стороны не посмотри.

— Леонид Ильич, ну как они вас снимут? Нет даже таких, кто рискнул бы предложить подобную инициативу, — Рабенко покачал головой в ответ на слова Леонида Ильича. — Это ведь нужно создать группу, поговорить с членами ЦК. Вы же помните антипартийную группу, когда пытались снять Хрущева? Молотов, Каганович, Маленков и примкнувший к ним Шепилов? У них-то авторитет был в партии ого-го какой. А здесь кто? — генерал взял со стола лист бумаги, пробежался глазами по списку фамилий. — Пустышки. Все они никто и звать их никак. Да и вас обвинить ведь не в чем, чтобы какие-то претензии предъявлять.

— Ну да, за Никитой столько грехов было, куда мне с моей охотой…

— Разве охота — это что-то порочащее образ генсека? По существу ведь предъявить нечего!

— Спасибо, Саша. Я и правда не знаю, в чем еще упрекать меня, кроме того, что люблю из ружьишка пострелять…

Воспользовавшись паузой в их диалоге, Удилов спросил:

— Громыко еще не знает, чем вызвано задержание его сына?

— Пока нет, — ответил Рябенко. — Сообщили только ту причину, которую вы указали при аресте.

Удилов не успел ничего сказать, как дверь открылась и в кабинет заглянул секретарь:

— Цвигун с Циневым пришли. Впускать?

— Мы с Тамарой ходим парой, санитары мы с Тамарой, — пробормотал Леонид Ильич и со вздохом сказал:

— Пусть заходят. И еще, Громыко подъедет, так его сразу проводи ко мне, без лишних церемоний.

Вошли Цвигун и Цинев, только они успели присесть, как в кабинет буквально ворвался Громыко-старший.

— Леонид Ильич! Ну разве можно так поступать⁈

Куда пропал его тихий, ровный голос, благодаря которому этот дипломат добился больших успехов в международной политике? Сейчас голос Андрея Андреевича срывался почти на визг:

— Почему из-за какой-то бюрократической глупости с непродлением пропуска арестовывают видных ученых, общественных деятелей и работников аппарата ЦК⁈ Почему их тогда пропустили на территорию комплекса Завидово? Если в Завидово идут следственные действия, то их должны были предупредить!

Громыко глубоко вздохнул и, выдержав многозначительную паузу, сказал более ровным голосом:

— Ну вы понимаете, что я имею в виду. Инцидент с Бобковым…

— Андрей Андреевич, дело совсем не в этом, — Брежнев вздохнул и указал на место по другую сторону стола от нас с Удиловым и Рябенко. Там уже сидели Цвигун и Цинев, но между ними оставалось пустое кресло, в которое как раз и опустился Громыко.

— Дело в том, о чем они вели очень нехорошие разговоры на территории гостевого