Союз Аустерлица - Августин Ангелов

успели оборудовать лабораторию кое-как, но я не успел еще ничего толком синтезировать. Чашки Петри с плесенью для антибиотиков, к счастью, не пострадали, а пару разбитых колб и реторт заменить не представляло труда. Потому на первый раз дебошира можно было и простить.

Выяснилось, что его звали Габриэлем Мнишеком. И он, в основном, занимался сбором трав и изготовлением из них лечебных настоек, которые и продавал за дорого в своей аптечной лавке под видом чудодейственных бальзамов, будто бы исцеляющих от любых болезней, обманывая состоятельных горожан. Мы не стали бить этого мошенника, а просто заставили его насильно взглянуть в микроскоп, чтобы он сам увидел микробов. И он, разумеется, задумался, когда лично убедился в существовании микромира, населенного крошечными существами.

Как и многие его коллеги, Мнишек отрицал все новое, придерживаясь устаревших методик, граничащих с шарлатанством. И это, казалось, было неотъемлемой частью его жизни, но теперь, когда он увидел перед собой веские научные доказательства, его мир начал рушиться. И я с удовлетворением наблюдал, как упрямство Мнишека начинает трещать по швам. Влад, стоя рядом и придерживая микроскоп так, чтобы свет от масляной лампы надежно попадал на рассматриваемый препарат, едва сдерживал улыбку, глядя на удивленного дебошира.

Когда мы отпустили его, заставив поклясться, что расскажет о существовании микробов всем своим коллегам-шарлатанам, это произвело эффект. Но, противостояние с местными лекарями не закончилось на этом. Вскоре мы столкнулись с новыми вызовами: слухи о нашем научном подходе и об успешном лечении на его основе начали распространяться все больше. И, разумеется, новейшие методы лечения, разрабатываемые нами, по-прежнему вызывали гнев у тех лекарей, кто упорно продолжал пытаться зарабатывать традиционными лечебными практиками. Они даже начали настраивать против нашей научной медицины своих влиятельных покровителей среди аристократов в надежде остановить нас. И с каждым днем ситуация в этом противостоянии продолжала накаляться.

Потому я предложил немедленно начать популяризировать науку, проводя работу с населением. А Штайнер и Влад согласились со мной. Мы запланировали встречи с местными жителями, чтобы объяснять им на живых примерах выздоровевших солдат, как новые методы научного подхода к лечению спасают жизни. Я решил, что это будут не просто лекции, а настоящие презентации. И начали мы с самых влиятельных горожан, устроив просветительский прием под предлогом благотворительного вечера прямо в здании госпиталя перед самым наступлением нового 1806 года.

Были приглашены все представители высшего общества Здешова, в том числе граф Йозеф, барон Томаш, виконт Леопольд, а также графиня Радомила и ее друзья. Вечер благотворительности в госпитале Здешова обещал быть не только важным событием, но и решающим моментом в борьбе за признание наших новейших методов лечения. Мы тщательно подготовили программу, чтобы произвести впечатление на аристократов и заручиться их поддержкой. Стены госпиталя были украшены зелеными еловыми ветками и золотистыми лентами, а столы уставлены изысканными угощениями, которые должны были подчеркнуть важность нашего мероприятия. Но, когда гости начали собираться, я заметил, как некоторые из них шептались, бросая недовольные взгляды в сторону нашей команды.

В начале вечера я представил нашу команду врачей, рассказав о последних достижениях в области медицины и о том, как новые методы лечения уже помогли многим раненым солдатам. Мы показали собравшимся и самих выздоравливающих. Их радостные лица произвели впечатление. Люди в зале начали перешептываться, и я заметил, как некоторые из них начали проявлять интерес. Штайнер и Влад, следуя моему примеру, выступили с рассказами о конкретных случаях, подкрепленных научными данными. Мы использовали простые и доступные метафоры, чтобы объяснить сложные медицинские термины, рассказывая о микробах и о важности соблюдения правил гигиены. И вскоре атмосфера в зале стала более дружелюбной.

Но графиня Радомила и ее друзья все время ворчали и вставляли реплики за консервативный подход к медицине. И я понял, что вся эта компания как раз и покровительствовала лекарям-ретроградам. Граф Йозеф и барон Томаш в медицине разбирались слабо. И потому эти двое главных лиц больше молчали. Мне же приходилось постоянно сбиваться с темы, чтобы парировать словесные выпады партии консерваторов, возглавляемой Радомилой.

Внезапно, когда мне показалось, что я уже успешно ответил на все вопросы, неожиданно встал виконт Леопольд, и, прервав мое выступление, начал говорить пьяным голосом. Я даже не успел заметить, когда же он успел напиться. Но, он явно уже перебрал. И это означало, что выдать может все, что угодно. Ведь он сам признавался мне не один раз, что, как только напьется, так и не помнит себя. И теперь его пьяный голос был полон презрения, когда он безапелляционно заявил, что никакие современные методы лечения не могут сравниться с традиционными практиками, которые проверены временем. Он указал на несколько неудачных случаев, помня, что кто-то из солдат умер от ран за время нашего похода из Гельфа в Здешов. На этом основании он утверждал, что мы лишь играем с судьбами людей, рискуя их жизнями ради своих экспериментов.

Ситуация накалилась. Пьяный дурак испортил всю мою презентацию, и я почувствовал, как напряжение в зале возросло. Но вместо того, чтобы сдаться, я собрался с духом и ответил на его упреки, приводя факты, которые подтверждали эффективность наших методов. Пришлось задействовать и самый главный сюрприз для публики. Им стало появление молодого выздоравливающего корнета Василия Жиркова, которому, благодаря нашим с Владом усилиям, удалось сохранить большую часть ноги.

С левой ступней и с нижней третью голени молодому офицеру пришлось попрощаться. Но, от гангрены парень избавился. И, несмотря на свое увечье, темноволосый гусар уже был бодр и весел, резво передвигаясь на костылях. Поскольку он тоже принадлежал к аристократам и прекрасно владел аристократическим французским прононсом, все внимание присутствующих тут же переключилось на него. Ему начали задавать вопросы наперебой. И он охотно отвечал, нахваливая врачей и госпиталь, в котором очутился. Таким образом, моя презентация была спасена.

Одобрительно рассматривая молодого корнета, которого мы вернули к жизни, граф Йозеф неожиданно встал со своего почетного места во главе стола и поддержал меня, заявив, что прогресс требует открытости к новым идеям. Со всем своим ораторским красноречием он призвал остальных присутствующих не бояться перемен и поддержать мою инициативу, которая поможет спасти много жизней. И его слова произвели впечатление. Многие из аристократов даже начали кивать в знак согласия.

Я же посчитал, что момент подходящий, чтобы продемонстрировать всем микроорганизмы. По моей просьбе Влад приволок микроскоп, и аристократы с интересом по очереди долго рассматривали шевеление инфузорий. Потом все задавали вопросы уже про обитателей микромира, а я с удовольствием рассказывал, рисуя мелом на доске для наглядности кишечных палочек, амеб