Офис - Юрий Ра

думать надо было что ли? Сами отбились, и ладно. — Алексей покачал рыжей головой, удивляясь такой непонятливости начальника.

— Да. Если не вызвали, так и радуйся, шеф! — Посоветовал Дима.

— Не, пойду спрошу, что за фигня. Я, может, переживаю! Может, меня уже со счетов списали, а я тут как дурак работаю.

И Фролов на самом деле пошёл к Карасюку выяснять, почему его не аттестовали. Объяснение его обескуражило — оказалось, что его сочли как минимум достаточно компетентным, не нуждающимся в проверке знаний.

— А во-вторых, Петя, у комиссии просто не хватило квалификации тебя аттестовывать. Там никто не смог придумать нормальных вопросов для тебя, решили не позориться, — признался Карасюк.

Можно было гордиться такой репутацией, чем и занялся Пётр по возвращении в свой кабинет. Рабочий настрой пропал, и до конца трудового дня осталось меньше часа, так что он просто выдохнул и расслабился в своём директорском кресле. Тем более, что новый генеральный не одобрял долгих зависаний в офисе по окончанию рабочего времени. Его ремарка: «Видимо плохо работаете, раз вам дня не хватает», обращенная к пойманным в полвосьмого вечера подчиненным, быстро разлетелась по офису. Конечно, никто из руководителей отделов не обрадовался такой постановке вопроса. Кроме Фролова, он тоже считал, что если человек задерживается после работы в офисе, то это неправильно. Скорее всего, его труд не организован должным образом. Или на него слишком много навалили, впрочем, это тоже от неправильной организации процессов. И вообще, задерживаться может только ответственный человек, так он и так весь день пашет как лошадь. А бездельник будет сачковать, даже оставшись на работе лишний час.

Следующий приезд на станцию Перспективная, обусловленный припиской новой партии вагонов, закончился ничем. Фролову всего и надо было, получить подпись начальника и штампик станции на письме да вручить ему конверт с денежкой. Этот щекотливый момент он не мог поручить никому другому. Чего проще, тем более что дата и время визита были согласованы по телефону. И тут началось:

— Пётр Семенович, тут такое дело. В Отделении дороги узнали, что я разрешил приписывать собственные вагоны к своей станции.

— И что? Ничего противозаконного мы не сделали.

— Они сказали, что вы должны ехать к ним и там решать вопрос.

— Какой? Зачем? — Фролов уже понял, какой вопрос и как решать, но его это почему-то слегка взбесило. Он захотел услышать это вслух.

— Сказали, что вы должны платить за вагоны им. И не по столько, на сколько мы договаривались.

— Я понял. Я подумаю.

— Что передать в Отделение?

— А ничего не передавай. Покедова! — У Петра не возникло желания что-то обсуждать или уговаривать ДСа, от этого человечка уже ничего не зависело.

Административный ресурс, ты где? Где доблестная крыша в лице самого главного человека в министерстве и статус неприкасаемых? Может быть, вопрос можно было решить через высшее руководство фирмы, но «Остапа понесло», он решил, что сам разрулит ситуацию, причём совсем не так, как этого желают функционеры с железной дороги.

И он уехал в Москву, благо время было еще даже не обеденное. Почему благо? Фролов решил, что такое взвинченное состояние организма грех упускать, так что направил свой синий автомобиль к Управлению Московской дороги, что рядом с Казанским вокзалом. «Шалите, братцы! Фролова еще знают, Фролова пускают в такие места, куда вас только под конвоем водят!» — Приговаривал он вслух. И в самом деле, сам по своей воле и инициативе ни один железнодорожник к начальству в пасть не полезет. А он теперь не в МПС трудится, он из коммерческой фирмы, так что все эти начальники вроде как партнеры по бизнесу, а если и начальники, то не его.

И снова старенький поддельный «аусвайс», то есть удостоверение личности служащего МПС сослужило свою службу. Махнув красной книжечкой с гербом СССР на обложке Петр деловой походкой прошел вахтера и поднялся на нужный этаж. С развалом Советского Союза никто не бросился менять серпастые-молоткастые документы на новые с двухглавыми орлами. Паспорта только-только начали выдавать на новых бланках, и то не везде. Даже милицейские ксивы у большинства сотрудников оставались советскими.

Самый главный движенец, начальник Службы перевозок, высочайшего масштаба величина и шишка, каким он казался когда-то, сейчас небожителем не показался. Да что говорить, у него даже секретарши нет! Заходи, кто хочет. Никто не хочет? А тогда Фролов первый. Тем более, что если верить табличке, то дядька знаком — встречались по работе когда-то, года три назад последний раз. Деликатность как одно из главных качеств героя не включилась и в этот раз, он погнал коней вскачь. Впервые с момента своей деятельности, он выложил свой второй козырь — визитную карточку. Да! Пётр теперь как самый настоящий фирмач ходил с визитками, на которых на двух языках были указаны и его должность, и фамилия, и компания. Ну и телефон до кучи, естественно служебный.

— Здравствуйте, моя фамилия Фролов и я представляю известную вам компанию «Транзит Группас». И нам нужна ваша помощь. — Насколько его фирма была известна начальнику Службы, Петр не знал. Но эта фишка, используемая нахрапистыми продаванами, ему была знакома. А сейчас пущена в ход.

— Здравствуйте. — Повертев визитку в руках, товарищ Широков, а господами железнодорожным чиновникам уровня выше среднего пока становиться не разрешало высшее руководство, вероятно что-то вспомнил. — Я вас внимательно слушаю, Пётр Семенович.

— Наша компания активно развивается сама, и одновременно помогает своим партнерам по бизнесу. Мы расширяем парк собственных вагонов, выбрав в качестве опорной станцию Московской дороги — Перспективную. Приписываем к ней вагоны, оснастили товарную контору современными средствами связи за свой счет…

— И что дальше?

— А дальше вышло так, что руководство Отделения дороги пытается заблокировать нашу работу. Недавно прямым текстом запретили начальнику станции подписывать телеграммы согласования приписки вагонов, пока мы не положим в чей-то карман определенную сумму.

— Я не очень понял, за что они хотят денег. За подпись ДСа?

— Да. Притом, что никакой помощи я от них не вижу и не ожидаю. Прямо ГАИшники на рельсах какие-то. Так дела не делаются. — И Фролов