Артём Рыбаков - Три кольца (СИ)

— Так… А бригадир с вами пошёл?

— Нет, его Рябой с ребятами к себе, в Михнево, вызвал. Там, вроде, Лавочника строить будут. Но это я так, краем уха слышал, перед самым отъездом.

«Ещё одно знакомое имя!» — Картинка потихоньку начинала складываться.

— Расскажи капитану подробно, как готовились, а я на минутку отойду, хорошо?

Поманив за собой Говоруна и полковника, я удалился на пару десятков метров от пленников.

— Сергей Сергеевич, ситуация простая. Мы вчера разговаривали с доверенным лицом михневского мэра, а может, и с ним самим, поскольку в лицо никто из нас его не знает.

— И?

— А Рябой с чего-то решил, что Лавочник против него зло замышляет. Они все тут немного параноики. Верно, Федя? — Дейнов закивал в ответ.

— Так нас это каким боком касается? — похоже, что полковник не до конца въехал в ситуацию.

— Рябой сам пользуется услугами сторонних подрядчиков, если так можно сказать. Фрезер этот, бригада, опять же из Малино, а это, если мне память не изменяет — полтора десятка километров от его штаб-квартиры. Что же, у него под рукой бойцов не нашлось? Не верю! Очень похоже на то, что решил Рябой нас превентивно, так сказать, зачистить. Ну и заодно мэра прижать… Федь, твоё впечатление какое?

— Да верно всё говоришь. У них тут такие игры в порядке вещей. Но понятия тоже присутствуют — так что ни за чих собачий Рябой на мэра не попрёт, Даур не даст и вообще…

— Ну а нам-то какая со всех этих разборок беда? Режут бандиты друг друга — и ладно.

Идея пришла мне в голову уже пару минут назад, но оформилась только что — пока я выкладывал своё понимание сложившейся ситуации, а потому высказал я её, собрав в кулак всю свою уверенность:

— Мне кажется, что неплохо бы Лавочнику помочь. В рамках собирания земель русских и налаживания мостов.

Похоже, слова мои произвели впечатление на полковника — от удивления у него даже глаза немного округлились, но не сильно, а так — самую малость:

— Ты, Васильич, иной раз как скажешь, так хоть стой, хоть падай! Ну на хрена тебе эти бредуны сдались, а?

— А на хрена тебе, Сергеич, Москва сдалась? — в тон ему ответил я. — Смысла как бы не меньше, а?

— Товарищ полковник! Товарищ полковник! — голос Афанасьева, прервавшего наш разговор своим криком, был и взволнован и встревожен одновременно.

Топоча ногами, словно молодой лось, старлей подбежал к нам, неся в руках какой-то предмет, который я сперва принял за небольшой чемоданчик, вроде тех, что до Тьмы пользовались популярностью у сотрудников всяких контор. Твёрдый, отделанный металлом. «Кейсами» их, кажется, называли.

— Ну и что у тебя там?

Старший лейтенант повернул его к нам «лицом», щёлкнул замками и поднял крышку.

«Ох, мать моя женщина!» — приподнявшись на специальных амортизаторах, на меня смотрела радиостанция. Серьёзная, с жидкокристаллическим дисплеем, кучей кнопок и ручек. В правом верхнем углу гордо поблёскивал шильдик «Ericsson». И ещё — рация была новая!

— Да уж… — после паузы пробормотал полковник, а я подумал о том, что эта станция очень сильно похожа на те, что были установлены в наших «тиграх».

— Старлей, а сколько в ваших краях стоит такая красавица? — спросил подошедший Тушканчик.

— Ну… — Афанасьев на секунду задумался, — такую вряд ли можно купить, но аналогичная вполне на пять сотен золотом потянет.

— Весомо… — но я прервал Ивана:

— Сергеич, теперь резон вернуться в Михнево и задать кое-кому пару вопросов есть?

— Да уж не было печали, так черти накачали! — полковник достал сигарету и закурил. Потоптавшись на месте и выпустив несколько клубов дыма, он продолжил:

— Пару вопросов мы уже сейчас зададим этому мастеру народной резни по мясу, а ты, Васильич, если не сложно, продолжи с мужиками местными — информация, сам понимаешь, нам сейчас нужна, кровь из носу, — и, отвернувшись, он скомандовал своим: — «Слонозавра» этому ножевому маньяку организуйте в темпе вальса!

«А это ещё что за фигня?» — несмотря на то, что приколы южан меня заинтересовали, но дело — прежде всего:

— Пойдём, Сантик, обговорим кое-что… — пленные, хоть и без наручников, по-прежнему сидели на земле под прицелом нескольких автоматов, и я дал знак караульным, чтобы им позволили встать.

— Пойдём, отчего ж не пойти? О, Следопыт, что это друганы твои делают? — в голосе бредуна сквозило нешуточное удивление.

Оборачиваться в такой ситуации — глупость несусветная. Делать так нас давно отучили, так что повернулся я, только когда шагнул примерно на метр в сторону и встал левым боком к пленному — таким образом, что моя ведущая рука, как впрочем, и оружие оказались прикрытыми от захвата корпусом. Привычка, что поделать?

Два крепких прапора (в группе Удовиченко рядовых и сержантов просто не было — одни офицеры и прапорщики) вывернули наемному убийце руки за спину, поставили его на колени рядом с одним из «Донов», и дополнительно зафиксировали его, наступив своими «сорок последними» лапами на голени. Удовиченко, встав сбоку, наклонился к нему и что-то негромко спросил. Что именно, я, несмотря на небольшое расстояние, не расслышал. Фрезер мотнул головой, видимо, показал, что не готов к сотрудничеству… Даже если он что-то и сказал, то надетый на него противогаз звуки глушил хорошо. Полковник сокрушённо всплеснул руками:

— Ай-яй-яй, а ведь всё так хорошо начиналось! Ну, значит, «слонозавр»…

Капитан Верстаков деловито оттянул гофрированный шланг и… просто засунул его свободный конец в выхлопную трубу!

«Технологично и эффективно! А главное — эмоции не включаются и нервы экономятся. Бить связанного человека совсем не так легко, как кажется людям, с нашей спецификой незнакомым. Я, к примеру, очень не люблю экспресс-допросы проводить. Нет когда надо, значит — надо, но не люблю… А тут вроде как ничего и не делаешь — вставил трубу. Вытащил. Вставил- вытащил…»

— Пойдём, Сантик, пойдём, — повторил я, и потянул бредуна за собой.

Глава 8

Михнево, 53 километра от Города.

«Если у людей нет одной цели, а только маленькие собственные проблемки, то управлять ими вы сможете с лёгкостью!» — эти слова сказанные Виталием Андреевичем много-много лет назад в раз подтвердились снова. Бредун Володя после непродолжительного разговора со мной согласился с большинством предложений, вытер правую руку о штаны и протянул её мне:

— Замётано, Следопыт! Много не много, а десяток надёжных ребят у меня есть. А к Дауру я сам пойду — только машину дай.

Второго пленника он уговаривал уже сам, и, надо сказать, справился с этим делом отлично — татуированный парень с загадочным прозвищем Мувит голосу разума внял и даже согласился поработать гонцом, отправившись в родное Малино.

В настоящий момент мы как раз ждали его возвращения, с комфортом разместившись в густых зарослях орешника рядом с остатками почти совсем развалившейся пригородной станции у заброшенной железнодорожной ветки. До штаб-квартиры Рябого — местного кирпичного завода отсюда было чуть меньше трёх километров. Полчаса назад мы встретились с Сантиком, который рассказал, что в самом Михнево всё относительно спокойно, если, конечно, не учитывать того, что «Столбовые» собирают бойцов, половина заведений, принадлежащих Лавочнику закрыта, а глава «Тараканов» Даур часа три как уехал на какую-то важную встречу в Чехов.

— Да, и ещё… полицейские наши на стрёме все, Следопыт. Записку твою я для Ризена передал, но не думаю, что кто-то из них сможет подтянуться.

— Это почему? — Верстаков оторвался от подробной, «километровой» карты местности, имевшей на мой взгляд только один недостаток — она была выпущена лет за пятнадцать ДО Тьмы, и половину новых ориентиров мы на ней проставить не успели.

— Их всего полсотни, может, чуть больше, а у Рябого только под рукой двести всегда есть! Ну, или почти двести… Два десятка вы с утра пораньше положили… Так люди Лавочника ещё и имущество охранять должны.

— А что полиция — это всё, что у него есть. А как же работяги?

— Работяги в перестрелке в зачёт не идут. Помахаться — это да, а стрелять — совсем другой коленкор.

— А ты сам? — я посмотрел на лежавший у бредуна на коленях «калаш».

— Так я в стрелки давно ушёл, как Рябой мою контору разнёс так я и ушёл. Только он, скорее всего, и забыл об этом… Ну ничё, напомню… — и Володя смачно сплюнул через плечо.

Капитан в ответ на такое заявление не сказал ничего — достал из планшета красный карандаш, проверил пальцем качество заточки и протянул его вместе с картой бредуну, на, мол, рисуй.

Вова положил планшет с картой на колено и стал красными крестиками отмечать известные ему места базирования членов банды. Вид у него при этом был очень сосредоточенный. Вскоре всё Михнево покрылось красными пометками, а на полях бредун проставил комментарии вида: «3–7 брат, 3 бл.» или «14 — 3 бр, 12 бл.»