Танкист-3 - Константин Георгиевич Калбанов

это блюдо нигде не готовили. В этом он был убежден. И ведь казалось бы, они с Романом только из-за обеденного стола. Но к-куда та-ам. Уплетали за обе щеки.

Когда обед был съеден, а первое любопытство удовлетворено, Рита вдруг куда-то засобиралась. Встав в дверях, отдала строгий наказ никуда не уходить. Всех впускать, разворачивать и давать пинка, ибо в комнате и так тесно. Послала присутствующим воздушный поцелуй и выбежала в коридор.

— Шебутная, — покачав головой, проводила ее Зина.

Вино ударило девушкам в голову. Но ровно настолько, чтобы отпустило напряжение последних дней, подготовки к зимней сессии. Требования возрастали год от года, по мере того, как Эфир все плотнее входил в обиход. Прежние программы обучения уже не удовлетворяли духу нового времени. Нечего было и сравнивать уровень подготовки сегодняшних выпускников с теми, что окончили учебу хотя бы лет десять назад.

Вообще-то, существовало мнение, что фармацевты это отмирающая профессия. Еще лет десять-пятнадцать, и рынок насытится таким количеством «Аптечек», что отпадет необходимость не то, что в лекарствах, но и в медиках как таковых. Но хватало и тех, кто полагал, что «Аптечки» это не панацея, и к вопросу здоровья необходим комплексный подход. Тем более, в свете того, что инициированные пока еще составляют меньшинство населения Земли. А против хронических заболеваний артефакты попросту бессильны. Они их словно не замечают.

Словом, если когда и отпадет потребность в медиках, случится это ой как не скоро. А потому приходилось грызть гранит науки. Разумеется, если было желание закончить академию. Ну и такой момент, что высшее образование открывало возможность к дальнейшему росту Сути, а значит и возможности получить дополнительное возрождение.

Желая отвлечься от предстоящих экзаменов, девушки начали засыпать Виктора вопросами относительно его службы в Китае. Виктор предпочел отшучиваться, представляя войну, как некую легкую прогулку. Перед ним ведь не однокашники, и не парни, которым возможно придется оказаться в бою. В случае войны их конечно могут мобилизовать, и они окажутся на фронте в качестве фельдшеров. Но когда это будет, и будет ли вообще. Так что, не следует им знать о всей этой грязи.

А там и Ромка подключился, начав травить об училищных буднях. Получалось это у него весело и непринужденно. А главное, интересно было всем. Девушки заливались смехом. Виктор, отделяя зерна от плевел, узнал многое о своих однокашниках. Даже где-то немного пожалел, что побежал впереди паровоза.

Приобрел он конечно много. Но и немало потерял. Как говорится — молодость это тот недостаток, что с годами проходит сам. Он же как-то уж резко пролистнул страницу этого беззаботного времени. Где-то даже поймал себя на том, что завидует Ромке, двигавшемуся к цели размеренно, но неуклонно.

— Здравствуй, Витя. Рома, девчата, — произнесла Таня, входя в комнату.

— Сю-урпри-из! — выглянула из-за ее спины улыбающаяся Рита.

— Здравствуй Таня, — с нескрываемым удивлением, поздоровался Нестеров.

— Ритка! Ну т-ты!.. — возмутилась Зина. — Таня, извини, но от обеда остались только рожки да ножки. Чаю.

— Отставить чай! — взвился Аршинов. — Есть предложение подкупающее своей новизной. Если поспешим, то успеем на сеанс в кинотеатр. Там как раз новую картину крутят. «Звезда надежды», называется.

— Про войну? — с сомнением поинтересовалась Надя.

— Про любовь, — указав на нее пальцем, ответил Роман. — А перед сеансом можно посидеть в кафе. Мороженое, коктейль, чай, кофе, лимонад, соки и все причитающееся в ассортименте. Друг из Китая приехал, угощает, — слегка разведя руками, словно желая обнять Виктора, закончил балагур.

— Ох и наглый же ты Ромка, — усмехнулся Виктор. — Но у меня нет возражений. Как, подруги, ударим сладким по фигурам!?

— Искусители! Вон из комнаты, мы будем одеваться! — заявила Рита.

Улыбающаяся Таня вышла вместе с парнями. Сложно было не приметить, что она волнуется. Как и нерешительно виноватый вид. Аршинов не был дураком, и прекрасно понимал, что между его друзьями пробежала кошка. Поэтому оказавшись в коридоре, тут же вспомнил, что забыл купить папиросы, и решительно направился в табачную лавку, благо таковая имелась неподалеку. Нестеров же с Баевой, решили обождать подруг на крыльце.

— Витя, я извиниться хотела за то, что было в Китае, — заговорила она, едва они остались одни.

— Тебе не за что извиняться, — неспешно идя по коридору возразил он. — Ты высказала свое мнение. И где-то я его даже понимаю. Не принимаю, да. Но это уже совсем другое.

— В тот день, наша бригада отправилась на освобожденную территорию, для оказания первой помощи. Иволгина попросил об этом тот полковник, что приезжал к тебе. В Уцяне оставался основной госпиталь. И туда же мы должны были переправлять пострадавших нуждавшихся в госпитализации. То что мы увидели на освобожденной территории… Ты был абсолютно прав, ни в коей мере нельзя было допустить прорыв японцев. Страшно подумать, что тогда произошло бы в деревне. Эти маленькие улыбчивые… Они даже не звери. Меня от одних только воспоминаний бросает в дрожь.

— Все нормально, Таня. Ты ведь не знала. А то, что рассказывают… В общем, мнению властей и военных традиционно веры нет. Так было, так есть, и так будет всегда. Наш Ярик Потапов рискуя своей жизнью отправился снимать документальный фильм о японском концентрационном лагере, о поставленном там на поток убийстве военнопленных и просто гражданских, ради получения опыта. Он представил свою картину в качестве дипломной работы. А его обвинили в том, что вместо того чтобы думать о достойной защите, он занимался выполнением заказа отдела пропаганды правительства ДВР.

— Ярик пошел в кинематограф? — удивилась она.

— Представляешь.

Шли они без спешки. Коридор достаточно длинный, вот и получилось, что едва успели дойти до лестничной клетки. Вышли на площадку и начали спускаться. Таня взяла Виктора под руку, и поинтересовалась.

— И что с картиной?

— Без понятия. Мне об этом перед отбытием полковник Григорьев рассказал. Ярика вроде как обязали сменить тему. Но как там и что, я не в курсе. А ты тут как? Я думал, что ты все еще в Китае.

— После того как я увидела все те зверства, пришла к Иволгину и потребовала, чтобы он порвал ту докладную. В противном случае буду свидетельствовать против него.

— И? — остановившись, и посмотрев на нее не скрывая своего удивления, поинтересовался он.

— Я была убедительна, — пожала плечами подруга, как это бывало в гимназии. — Спасибо, что сказал о его Харизме. Максим, конечно, пытался мною манипулировать, но для этого его показателей и уровня моего расположения было явно недостаточно. Поэтому он просто подписал мой дневник о прохождении практики, после чего попросил оставить бригаду,