Царь нигилистов 4 - Наталья Львовна Точильникова

холл для общения и встреч. И чтобы это было в пешей доступности от университета.

Я бы попросил у отца, но знаю, в каком состоянии сейчас бюджет.

Да, я понимаю, что дорого.

Что вы об этом думаете?

— Поможем, — сказал Гучков.

И поднялся на ноги.

— Скинемся для господ студентов? — вслух спросил он.

Подозвал лакея и что-то ему шепнул.

Тот исчез и вернулся с большим позолоченным блюдом, похоже с тем самым, на котором Саше подавали хлеб-соль.

Гучков поставил блюдо на стол, и извлек из кармана увесистый бумажник. Коричневый, явно дорогой кожи, с тиснением и тонким ремешком с золотой пряжкой.

Вынул пару бумажек и положил на блюдо.

— Да я бы вообще не стал требовать с погорельца, — заметил Саша.

— Как погорелец подаю? — поинтересовался Гучков.

Вздохнул и добавил еще одну бумажку.

Хотел было отдать блюдо дальше…

— Стоп, — сказал Саша, — давайте сюда!

И выложил по примеру Гучкова три десятки.

Собственно, из своих коммерческих доходов он взял с собой на дорогу полтинник. И не потратил ровно ничего. Но оставаться совсем ни с чем считал рискованным.

Конечно, если вдруг Гогеля хватит удар, можно будет стрельнуть денег у того же Гучкова: «Сами мы не местные». Но на поезд до Питера пусть лучше будут.

— Мне простительно, как купцу третьей гильдии, — негромко прокомментировал он.

К его удивлению, гувернер, тоже раскошелился на две бумажки.

И блюдо пошло дальше.

Слышались смешки, приглушенные разговоры и звон металла по металлу.

Мелочь что ли кидают?

Наконец, блюдо миновало круг и вернулось с горой банкнот.

— Ефим Федорович, посчитаете? — спросил Саша.

Гучков кивнул.

И начал раскладывать банкноты по пачкам с истинным профессионализмом.

Кидали не мелочь: под бумажными деньгами обнаружилось россыпь золотых монет номинал по 5 рублей. По кругу имелась надпись: «1 золотникъ, 39 долей чистаго золота».

Это который мал, да дорог. Не так уж и мал: сантиметра два в диаметре.

На обороте золотника красовался толстый двуглавый орел с гербами городов.

Скоро на подносе у Гучкова рядом с пачками банкнот выросло четыре стопочки золотых.

— Восемь тысяч пятьсот шестьдесят, — выдал вердикт Городской голова.

— Супер! — отреагировал Саша.

— Александр Александрович! — вмешался Гогель. — Здесь более ста человек. И они собрали восемь с половиной тысяч ассигнациями. Это значит, что давали рублей по восемьдесят. Да им этого не хватит один раз в ресторане погулять!

Саша вопросительно взглянул на Гучкова.

— Это если всю ночь гулять, — со знанием дела ответил тот.

— Что бы я делал без ваших советов! — сказал Саша Гогелю.

И поднялся на ноги.

— Тут мой гувернер говорит, что вы в ресторанах больше тратите, — громко сказал Саша. — Прав или клевещет?

Тимофей Саввич Морозов сделал знак рукой, подзывая блюдо. И кинул туда еще две бумажки.

Блюдо пошло на второй круг и вернулось пополненным.

— Одиннадцать тысяч пятьсот! — объявил Гучков.

— На проект-то хватит? — поинтересовался Саша. — Архитектору заплатить?

— Обижаете, Ваше Высочество, — улыбнулся Гучков. — На все хватит. У меня дом столько стоит.

— Сколько этажей? — спросил Саша.

— Четыре, — сказал Ефим Федорович.

И слегка вздохнул, видимо вспомнив про этажность сгоревшего фабричного корпуса.

— Но без позолоты, — уточнил он.

— На хре… зачем нам позолота? — спросил Саша. — И росписей не надо. Лучше сделать побольше комнат для студентов. Стиль: минимализм. Только чтобы вписывался в городскую среду. Господа! Вы Ефиму Федоровичу доверяете? Он ведь у вас выборный.

— Да! — послышалось с разных сторон.

— Отдадим ему деньги на хранение?

— Да!

— Решено, — сказал Саша.

— Ефим Федорович, найдете архитектора?

— Найдем, — кивнул Гучков.

— Тогда проект мне и студенческому совету. У меня есть некоторые представления о том, как должно выглядеть студенческое общежитие, а студенты лучше знают, что им надо.

— Хорошо, Ваше Высочество, — сказал Гучков.

— Когда будет проект?

— Вопрос к архитектору, но, думаю, к осени будет.

— Договорились, — сказал Саша.

И снова обратился к купцам.

— Господа! Когда я затевал этот сбор, я думал, что, если мы соберем хотя бы на архитектурный проект — это будет уже удача. Но вы собрали полную сумму. И я поражен. Вы лучшие!

Купцы захлопали.

— Это вам аплодисменты, — прокомментировал Саша. — Теперь, чтобы деньги работали… Ефим Федорович, в Москве есть надежный банк, который гарантированно не прогорит в ближайшие два года?

Гучков покачал головой.

— Сохранная казна, но оттуда вклады забирают.

— Ага! — отреагировал Саша. — Не к добру, конечно. А почему забирают?

— Они проценты снизили с четырех до трех, — объяснил Савва Васильевич.

— Ну-у, — протянул Саша. — А почему снизили?

— Потому что расплатиться не могут, — терпеливо объяснил Морозов.

— Понятно, — кивнул Саша. — А другие банки?

— Сберегательная касса, — сказал Гучков. — Но она нам не подойдет.

«Сберегательная касса» звучало до боли знакомо и отдавало советским детством.

— Она что, государственная? — спросил Саша.

— А то! — включился Савва Васильевич. — По указу вашего дедушки государя императора Николая Павловича и открыли.

Идея класть все деньги в государственный банк, учитывая состояние казны, Саше как-то очень не нравилась.

— А почему не подойдёт? — спросил Саша.

— Она для мелких вкладчиков, — объяснил Гучков. — У нас сумма большая. В Сберегательную кассу принимают не больше трехсот рублей от одного вкладчика, и вносить за один раз можно не более десяти рублей.

— А коммерческие банки? — спросил Саша.

— Только в Питере, Одессе и Бердичеве, — доложил Гучков.

— Где? — удивился Саша. — Бердичеве? Это еще что за столичный город?

— Бердичевского уезда, — пояснил Ефим Федорович. — В Киевской губернии.

— Жиды банки держат, — пояснил Савва Васильевич. — Восемь банковских домов на одной улице. Золотая, называется.

Сашу передернуло от слова «жид», но он сдержался. Это мерзкое слово было настолько общепринятым, что его употреблял даже либеральный дядя Костя.

— Ну, не ехать же в Бердичев, к евреям, — сказал он. — А Сохранная касса тоже государственная?

— Конечно, — кивнул Гучков.

— А почему она не может расплатиться?

— Потому что мы внесем туда вклад под три процента, а Сохранная касса выдаст наши деньги барину под залог имения под пять