Староград - Артем Рудик

жидкости, щедро разлитой по полу и размазанной по стенам. От жидкости всё ещё веяло каким-то теплом и пахло жжёной резиной. Сами стены были явно точно опалены, и никаких признаков живого внутри них не было.

— А вот это уже сложно объяснить, тем более газом... — заключил я.

— Да, — согласно кивнула Варяг. — Но, судя по тому, что в предыдущих машинах тело Ришар мы не наблюдали, то она, скорее всего, была именно тут, а теперь испарилась вместе с остальным экипажем.

— Или она могла быть в одной из предыдущих машин, но её забрали до нападения.

— Или после, а нападавшие в свою очередь забрали лишь её труп.

— И ни один из этих вариантов не даёт ответа, зачем кому-то понадобилось такое устраивать.

— Быть может, Салем таким образом попытался сорвать сделку? Или Глиммер...

— Какого же плохого вы обо мне мнения! И это после всего, что я для вас сделала? — внезапно в разговор вмешался третий, слишком хорошо знакомый мне, голос.

— Я смотрю вы, доктор, легки на помине? — язвительно бросила Варяг направлявшейся в нашу сторону женщине в неизменном белом халате, со слегка испачканными грязью полами.

— Ещё бы, как только я узнала, что вы допустили, чтобы такое случилось с моей дорогой Вивьен, я моментально отправилась сюда, бросив все свои дела. И я бы на вашем месте радовалась тому, что вам снова будет помогать один из величайших умов этой планеты, даже несмотря на то, что вы столь резки в своих высказываниях.

— С чего вдруг такая щедрость? — спросил я, подозревая, что здесь явно что-то нечисто.

— С того же, с чего и всегда. Я на вашей стороне, что бы вы там обо мне не думали. А ещё я на стороне милейшей Ришар, которую было бы неплохо найти и защитить, если ей сейчас угрожает опасность.

— Почему тогда ты просто не могла остаться в министерстве и работать вместе с другими яйцеголовыми? К чему все эти игры в самостоятельную науку?

— Во-первых, потому, что министерство позволяет таким, как ты, называть учёных яйцеголовыми. Во-вторых, на меня слишком давили эти ваши вездесущие правила и нормы, абсолютно не оставляющие места для творчества. Тем не менее, несмотря на них, я всё же могу позволить вам получить часть моих трудов, взамен на помощь в делах, подобных транспортировке Ришар, с которой, я напомню, вы не справились.

— То есть ты хочешь сказать, что ты всё это время кидала нам подачки?

— Это не подачки, а помощь от более разумной персоны, вроде меня, множеству менее разумных, вроде вас.

— Ну раз уж вы прибыли помогать, то вперёд! Покажите, на что способна знаменитая Элл Глиммер со своим интеллектом... — уже менее язвительно и чуть более злобно произнесла Варяг.

Окинув взглядом всё место происшествия и с силой забрав носом воздух, доктор тут же заключила:

— Чувствуете? Лёгкий фруктовый запах. Боевой отравляющий газ. Если конкретнее, то, несомненно, табун. Из той капсулы, я полагаю. Был в очень большой концентрации здесь, но из-за воздействия высокой температуры быстро улетучился, параллельно убив всех, кто находился прямо по направлению ветра, то есть всю автоколонну.

Лёгкость, с которой доктор сделала такое заключение, не оставляла сомнений в её способностях. Действительно, это объясняло, почему все в конвое умерли столь быстро и без видимых повреждений. Также становилось понятно, почему никто особо не сопротивлялся воздействию токсина, ибо счесть фруктовый запах в воздухе за что-то необычное довольно сложно. Но табун не простой газ, его родина — Баварское Королевство Рабочих, и нигде, кроме него, он и не производился, согласно «Римской Конвенции по Контролю Производства и Применения Боевых Веществ».

Глиммер, видимо, пришла к тому же выводу:

— Арбер Цвейт. Предположу, что миномёт, из которого эту капсулу и выпустили, также их производства. А значит, что стреляли те, кому они поставляли своё вооружение. Повстанцы... Это, определённо, они, ибо, насколько я знаю, не так давно Дальневосточная Рабочая Республика открыто спонсировала революцию в старой Ронии, сомневаюсь, что ячейки баварцев или неаполитанцев, которых они поддерживали, исчезли с того момента. Конечно, это всё ещё может быть Боевой Отряд или какая-нибудь другая интернациональная организация Арбер Цвейта, но я сомневаюсь, что их интересует Рония в столь плачевном её состоянии.

— Ну, любое преступление можно раскрыть, если знаешь, кого в нём обвинить! — заметила Варяг. — Пусть всё это пока звучит достаточно логично, но что насчёт произошедшего с БТР?

— Тут всё ещё проще. Эта чёрная жидкость — переработка всего того, что находилось внутри в момент инцидента. Там абсолютно точно произошла вспышка высокой температуры, подобная направленному взрыву. Скорее всего, температура была настолько высокой, что всё то, что находилось вблизи, обратилось в плазму, она же моментально испарила табун и всех тех, кто находился внутри бронемашины.

— И что же вызвало такую вспышку?

— Это вряд ли был какой-то снаряд, а потому я думаю, что мы с вами точно знаем, кто, а если точнее, то что стало его причиной...

«Когда на очередной встрече с журналистами спрашивают о том, что же всё-таки произошло в тот день в Киотове, меня всегда пробирает до дрожи от воспоминаний. Ибо только тогда я узнал, что кошмары не приходят извне, их создают люди, сами того не ведая. И самое страшное то, что все они абсолютно материальны».

(С) Пётр Топски, «Воспоминания вояки»

———

Acedia «Политика без принципов»

Акт VI — Власть

«Бог решил создать существ, что будут гораздо совершеннее и сильнее людей.

Что не будут наделены недостатками рода человеческого и смогут самолично избавиться от болезни, под именем Человек.

Существа получились умными и смертоносными, в гораздо большей степени, чем люди.

Они взялись за своё кровавое ремесло со всей ответственностью.

И установилась новая власть.

И было это царствие Зверя.

Бог увидел, что это хорошо.

И был вечер, и было утро: день шестой».