Кротовский, не начинайте - Дмитрий Парсиев

сорвались, но пока никуда не приткнулись.

Настасья пошла к своему мотоциклу, а мы с Комаринским пошли к его грузовику. У нас обоих в Семигорске дела. Только его грузовик заводиться не пожелал.

— Да что ж навалилось со всех сторон, — расстроился подпоручик.

— Брось. Мужики посмотрят сегодня. Уж как-нибудь починят. На моем пока съездим.

Мы вдвоем втиснулись в кабину к Филиппычу. Тесновато, но ехать можно. Когда мы выехали из Лучково навстречу протарахтел мотоцикл Кобылкиной. Видимо, успела позвонить и уже ехала обратно. Она помахала нам рукой в кожаной перчатке. Комаринский махал в ответ двумя руками.

— Эх, какая женщина, — восхитился он, проводив Настю взглядом, — И как я в такой просак попал… ээ, дурачина, ляпнул, что благородные по Изнанке не шляются… обиделась, наверно…

— Ты уж постарайся загладить вину, подпоручик, — усмехаюсь, — Тебе по роду службы с ней бы в связке работать… тебя где высадить?

— Давай к главному зданию. У меня бланки там в сейфе… э, а ты, Кротовский, не туда же поедешь?

— Мне к Миле надо. Нам железо нужно, портал обносить.

— Ну уж нет, — возмутился Комаринский, — Ты к Миле, а с помещиками мне объясняться? Наверняка уже очередь перед конторой. Давай вместе заедем… а потом езжай к Миле.

— Да, ты прав. Девчонки мои все в деревне.

Филиппыч высадил нас у главного здания и мы с Комаринским пошли в класс. Никаких ожидающих меня посететилей в коридоре не обнаружилось. Я уже хотел было разворачиваться, но подпоручик жестом привлек мое внимание.

— Гляди, Кротовский, — сказал он негромко, — Дверь в класс не заперта.

— Разве? Мы вчера запирали, я точно помню.

Подпоручик достал из кобуры револьвер, а я взял в руку пронизывателя. Видимо, нам обоим пришла одна и та же мысль, что в класс мог забраться вчерашний убийца. Комаринский резко распахнул дверь и направил дуло в проем.

В классе оказался человек. Он сидел на ученической скамье навалившись на парту, как будто уснул. Мы осторожно подошли к нему, продолжая в него целить. Человек никак не отреагировал. Комаринский протянул руку и приложил пальцы к его шее.

— Мертв, — констатировал он.

— И как это понимать?

— Не имею представления, — Комаринский приподнял голову мертвеца, — Кротовский, ты его знаешь?

— Первый раз вижу.

— И я первый раз…

Мы сходили за целителем, благо он рядом в соседнем крыле.

— Внезапная смерть без признаков насилия, — сообщил он после осмотра.

— То есть он умер так же, как и вчерашний?

— Так или не так, не мне решать. Но по внешним признаком смерти полностью схожи.

Я оставил подпоручика с целителем строить догадки, а сам отправился к Миле. Ловить таинственного убийцу не моя забота, а вот обеспечить безопасность деревни моя прямая обязанность.

У Милы в особняке я застал и Чибисова. Сняв с себя бремя владельца завода, он будто стал добрее, дружелюбнее, как-то легче нравом. Мила приняла его на должность управляющего, вернув в зону комфорта, в рамки собственных компетенций, а главное, на тот сословный уровень, в котором он ощущает себя естественно.

— На полные мощности оборудование еще не выведено, — посетовал он, — Увы, граф, у нас пока по-прежнему прутка завались… швеллера и уголка пока мало.

— А мне сейчас как раз понадобится пруток… и довольно много, — успокаиваю Чибисова, — Сколько сможете поставить?

— Обеспечим прутком, — обещает Чибисов, — Мы под Клещова готовили большую партию, а он не забирает. Никак не может решить проблемы с порталом. Так что… если Мила Петровна не будет возражать…

— Мила Петровна возражать точно не будет, — подтвердила Мила, — Чибисов, голубчик, обождите меня в приемной. Мне нужно переговорить с графом Кротовским.

— Не смею мешать, — Чибисов сама любезность, — Если не возражаете, я на завод поеду. Прослежу…

— Вот и хорошо, езжайте, — отпустила его Мила, — А теперь, Кротовский, рассказывай. Что там за события в твоем Лучково. Ух, как я не люблю узнавать все последней…

— К тебе первой поехал.

— Сказал бы что-то новое…

Мне пришлось выложить Миле все новости, включая прибытие Настасьи Кобылкиной. Без этого она меня не отпустила.

— Кобылкина, значит… — Мила сурово сдвинула брови, — Папенька говорит, где Кротовский, там пахнет деньгами. Я бы добавила… и женщинами.

— Я надеюсь, ты не собираешься меня ревновать.

— Еще чего. Ладно уж, ступай. Вечно несешься куда-то.

Я решил снова ехать в контору. Если Анюта оставлена в деревне, это не значит, что с клиентами можно не работать. Но едва зашел в класс, наткнулся на возбужденного подпоручика. Он вытряхнул из револьвера обычные пороховые патроны и загонял в барабан достанные из сейфа патроны на магических накопителях.

— Комаринский, что стряслось?

— Мои парни выследили убийцу.

— Ого. И кто он?

— Пока не знаю. Обложили гаденыша в номере над рестораном. Ждут меня.

— Я с тобой. Понимаю, что ловля убийц не мое дело, но у меня есть все основания подозревать, что рыщет он по мою душу.

— Черт с тобой, Кротовский, пошли… только под руку не лезь. Ты ведь помнишь, как он убивает. Ни следа, ни раны…

— Обещаю.

Мы прибежали в ресторан. Чем хорош Семигорск, основные заведения находятся в шаговой доступности. На входе нас уже поджидал половой с неизменным полотенцем, перекинутым через согнутую руку.

— За мной господа, я покажу.

— Да знаю… — Комаринский отодвинул полового и первым побежал вверх по лестнице. Поднявшись на второй этаж с номерами, мы увидели в коридоре пятерку его погранцов.

— В пятом нумере, ваше благородие, — доложил один, — Караулим.

— Значит так… — Комаринский принялся отдавать распоряжения, — Ты Ведмедчук, переходи в медведя. Выбьешь дверь… забегаем все вместе. Главное застать его врасплох.

— Не застанем врасплох, — повинился Ведмедчук, — Он уже знает, что мы здесь. Он готов нас встречать.

— Вот черт. Плохо. Очень плохо. Могут быть жертвы.

— Комаринский, одну минуту…

— Кротовский, ты обещал не лезть, — раздраженно отмахнулся подпоручик.

— Да обожди ты, я знаю, кто там, — вклиниваюсь решительно, — Я сам все улажу.

— Кротовский, не лезь…

— Успокойтесь, все! И опустите оружие, — прикрикиваю на возбужденных погранцов и подхожу к двери номера, в котором радар безошибочно определил «магию ядов 3:7», — Ева, открывай,