Анти-Горбачев-6 - Сергей Тамбовский

в полночь висит, как мой портрет в кабинетах чиновников, — пошутил Романов, — и когда этот ваш день заканчивается?

— Уже скоро, через неделю-полторы…

— Как вообще у вас тут дела, Владимир Николаевич? — продолжил интересоваться генсек.

— Похуже, конечно, чем в Ленинграде, — ответно пошутил секретарь, — но жаловаться грех, каких-то особенных проблем не видно.

Кортеж, если так можно назвать вереницу УАЗиков, миновал тем временем Мурманск по объездной дороги, обогнул далеко вдающийся в полуостров Кольский залив и выехал на ровную и прямую, как стрелу, бетонку.

— Охота у вас тут, наверно, хорошая, — начал размышлять вслух Романов, а Птицын тут же поддержал тему.

— Абсолютно верно, Григорий Васильевич, у нас ведь тут вне городов никто не живет, отъедешь на десяток километров — и девственнаяприрода, как при Иване Грозном, например. В основном охотятся на птицу — утка, гусь, куропатка, но и тех, кто по земле бегает, тут предостаточно, от зайцев, волков и лис вплоть до медведей и лосей.

— Что, медведи прямо вот в вашей тундре живут? — удивился Романов, — они же лесные жители, как мне вспоминается…

— Живут, почему нет, — возразил Птицын, — причем в последнее время они даже и на окраины Мурманска-Североморска выходят.

— Бурые или белые?

— В основном бурые, белые очень редко встречаются — лазят по помойкам, ищут, что поесть… а в тундре их вообще много, странно, что нам ни один пока не встретился.

— А мы, кажется, подъезжаем, — Романов указал на КПП с табличкой Видяево впереди.

— Сейчас я все устрою, — Птицын вылез из тормознувшего УАЗика и зашел в помещение контрольно-пропускного пункта.

Сразу вслед за этим оттуда выбежали двое пограничников с круглыми глазами, отдали честь кортежу и подняли шлагбаум, так и застыв с отданной честью.

— Все в порядке, через пять минут будем в штабе, — сказал Птицын, залезая обратно на заднее сиденье джипа.

Но перед тем, как заехать в штаб, Романов попросил подвезти его к пирсу, где был пришвартован Комсомолец — водитель быстро выполнил его просьбу. Подводная лодка стояла у крайнего причала, слегка покачиваясь на волнах Баренцева моря, волнение сейчас было никак не меньше пяти баллов. Генсек вылез со своего места и подошел к сходням, где его встретил караульный матрос с Калашниковым наперевес.

— Стой, стрелять буду, — сообщил он Романову, сурово сдвинув брови.

— Не надо стрелять, — по-отечески посоветовал ему генсек, — тебе сейчас все объяснят.

И действительно, караульному все доходчиво пояснили в следующие десять секунд, после чего он отдал честь, отошел в сторонку и более ни во что не вмешивался.

— Внутрь пройти можно? — справился Романов у Птицына.

— Сейчас проясним вопрос, — ответил тот, быстро направившись к помещению караульной службы, оно тут значилось в конце пирса.

Вернулся он через пару минут с обнадеживающей вестью.

— Можно пройти, — сказал он, — но с соблюдением мер предосторожности.

После этого все присутствующие, включая Соколова, Черняева и Примакова, сошли на корпус К-278, а затем через люк в ходовой рубки спустились на два этажа вниз.

— Это Центральный пост, — начал объяснять Черняев, — отсюда исходят все команды по управлению кораблем.

— Пройдемте сразу к месту аварии, — перебил его Романов, — про Центральный пост интересно, но в другой раз как-нибудь…

— Сюда, товарищ Романов, — показал направление Птицын, к которому присоединился дежурный офицер с КПП, — седьмой отсек на корме, это недалеко.

Процессия прошла по тесным коридорам подлодки, освещенным тусклым аварийным светом, и уперлась в конце концов в наглухо задраенный люк между шестым и седьмым отсеками.

— Открывайте, — скомандовал Романов, — раз уж пришли, надо осмотреть все в подробностях.

Дежурный повиновался, повернув кремальеры на люке в разные стороны — открылся проход в большое помещение, где до сих пор не рассосался дым от пожара.

— Сколько бойцов пострадало? — спросил Романов у дежурного.

— Семеро, — ответил тот, — из них только один двухсотый.

— И с чего тут все началось?

— Вот с этого сепаратора, — дежурный подошел к прямоугольной коробке по левому борту, — он неожиданно воспламенился.

— Ладно, тут мне все в принципе ясно, — Романов осмотрел эту коробку со всех сторон, — пойдемте в штаб, поговорим более подробно.

Глава 30

Но продуман распорядок действий

И неотвратим конец пути, как сказал когда-то Борис Пастернак…

А в штабе помимо командования Северным флотом и конкретно этой базой ВМФ уже находились специалисты-разработчики масляных сепараторов с Ижевского механического завода плюс какие-то люди из профильного министерства. И все это гудело на повышенных тонах, на столах были разложены блок- и принципиальные схемы устройства, разрисованные карандашами разного цвета.

— Товарищи офицеры! — подал сигнал командующий Северным флотом адмирал Капитанец, и все тут же замолчали, встав со стульев, кто на них сидел.

— Вольно, — отозвался от двери Романов, — давайте сразу к делу… кто доложит о случившемся происшествии?

Присутствующие переглянулись, после чего адмирал кивнул в сторону дежурного офицера Комсомольца Громова. Тот откашлялся и приступил к докладу.

— Товарищ Генеральный (Романов поморщился и попросил без титулов)… товарищ Романов, дело было так… — и далее он довольно подробно обрисовал ситуацию на борту Комсомольца, начиная с получения радиограммы о всплытии.

— Спасибо, товарищ Громов, — наклонил голову генсек, — а теперь давайте перейдем к анализу ситуации, кто выскажется относительно технических данных этого… этого блока, который загорелся.

Отвечать вызвался главный инженер Ижевского завода-разработчика.

— Вот здесь, Григорий Васильевич, — показал он указкой на стол, — находится принципиальная схема масляного сепаратора СЩ-201У, так он закодирован в нашей документации. Основное его назначение состоит в фильтрации потока воздуха из различных механизмов, в