Японская война 1904. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов

начальник штаба Забайкальской казачьей дивизии генерала Ренненкампфа, полковник Антон Иванович Деникин.

В этот момент я обратил внимание на шагающего к нам офицера. Ранняя лысина заставила его перейти к короткой стрижке, но шикарные черные усы и массивные скулы все равно придавали ему по-своему лихой и дикий вид. Вот, значит, какой он, еще один будущий белый генерал.

— Ваше превосходительство, — Деникин прихрамывал на правую ногу, но все равно бодро поклонился и по-щегольски щелкнул пятками. — Если вы разрешите, то я уже сегодня подам рапорт о переводе во 2-й Сибирский. На такие сейчас не принято отвечать отказами, да и с Павлом Карловичем мы дружны, так что уже завтра смогу принять дела. Обещаю, не подведу.

И вроде бы все было сказано хорошо и правильно, но все равно где-то внутри меня продолжал грызть червячок сомнения. Впрочем, почему бы тогда просто не устроить небольшую проверку?

— Не подведете? Или потом, как эти двое, сбежите на броневики?

Вот сейчас и узнаем, кто такой сейчас Антон Иванович — обычный штабист, который ищет место потеплее, или же у него найдутся амбиции, которые смогут стать топливом для моей кавалерии.

— Сбегу! — все-таки не разочаровал меня Деникин. — Но сначала научусь всему, что умеют казаки 2-го Сибирского! А вот после обязательно буду проситься, чтобы вы взяли меня дальше!

А вот и новая схема пополнения бронированных частей начала вырисовываться. Сначала кавалерия, как то, что ближе и понятнее простым людям, потом, как наберутся опыта — на машины. Через год-другой, понятное дело, можно будет от этой ступеньки отказаться, но сейчас плавность и понятность лишними не будут.

— Решено, — я кивнул. — Готовьте бумаги, бунтовщики. И ищите Славского, будем обсуждать, как ему будет лучше выстроить обучение с учетом вашего опыта.

* * *

— Не жалеешь, Петр Николаевич? — спросил Буденный у Врангеля, когда они вышли на улицу.

— У нашего рода есть девиз: франгас нон флектис — сломишь, но не согнешь. То есть мы, Врангели, можем ошибиться, можем не справиться, потому что не сдюжили или не хватило таланта, но никогда… Никогда мы не откажемся от своего долга, потому что страшно!

— А у меня тоже девиз, — неожиданно даже для себя ответил Семен. — Не родовой, а общий, армейский. Русские не сдаются.

— Ха! — Врангель коротко хохотнул и хлопнул своего друга по плечу.

Мимо как раз прошел отряд солдат с броневиков — кажется, русская команда, вернувшая после доставки машин в Китай. Навстречу им так же быстро пролетели какие-то незнакомые офицеры — судя по форме, из Порт-Артура. Семен невольно задумался, насколько же разные люди собираются вокруг 2-го Сибирского. Вот взять даже его. О чем он думал полгода назад? О чем мечтал?.. Сейчас же развлечения или новое звание уже казались совсем не такими важными. Вон, они с Врангелем напросились в броневики, но при этом даже не обсудили заранее, кем там будут.

И вообще, а осталось ли в нем что-то от старого Буденного?

— Петр, — Семен неуверенно позвал своего товарища. — Вот ты меня давно знаешь, скажи, а кто я?

— Ты — Буденный.

— Нет, может, я был Буденным раньше. А сейчас?

— Мне тоже грустно отказываться от прошлой жизни, шагать в неизвестность, — неожиданно все понял Врангель. — А если ты боишься, что потерял себя, то у меня для тебя очень простой вопрос. Вот если бы кто-то сейчас покусился на честь 2-го Сибирского, вот здесь, прямо перед тобой, что бы ты сделал?

— Вызвал бы на дуэль.

— А что первым делом сделал старый Буденный, только-только увидев Макарова, когда решил, что кто-то покусился на нашу сотню?

— Наставил на него карабин, — Семен чуть не покраснел от воспоминаний.

— Ну вот! Что раньше, что сейчас — в глубине души ты все тот же. Только манер добавилось, да мозги лучше работают. Я ведь, скажу честно, никогда не думал, что ты сможешь так хорошо себя показать. А ты вон, уже города берешь! Даже завидно, что генерал так легко в тебе это заметил.

Буденный улыбнулся. Немного от гордости, немного от того, что рядом есть тот, кто его так хорошо знает.

— А как насчет пари? — предложил он вслух.

— Кто быстрее в звании вырастет? — прищурился Врангель. — На броневиках ведь не как в кавалерии все может оказаться… Сложно будет.

— А чего друг с другом мериться, — только и махнул рукой Семен. — Я вот точно генералом стану, как придет время.

— Ха, генералом!

— И ты станешь, в этом нет сомнений. А пари я предлагаю макаровское. Кто приметит у себя в отряде новичка, который лучше всех себя покажет, тот и победил. Но, чур, учить можно, но в бою не помогать!

— Пари, — Врангель крепко пожал руку Буденного.

И так, обсуждая свою будущую учебу и службу, они дошли до 7-го полигона за железнодорожной станцией, где работали броневики. И прямо у входа их уже встречали: бывший поручик Славский широко улыбался, сверкая зубами и новыми погонами с тремя звездочками.

— А мне уже все рассказали, — он крепко обнял Буденного с Врангелем, потом сделал шаг назад и продолжил уже без тени улыбки. — А теперь к делу. Говорят, с вами придут 240 человек — вот их вам сразу и припишем. И по тридцать броневиков.

— Почему по тридцать? — сразу спросил Буденный. — Экипаж «Мусье» — пять человек, значит, по 24 машины должно быть.

— Так кто же вас, пятерых новичков, сразу внутрь пустит? — Славский развел руками. — На каждый броневик выделю также по опытному офицеру. И, начиная с завтра, они вас начнут гонять.

— И нас тоже? — уточнил Врангель.

— И вас, — кивнул Славский. — У нас так принято. Каждый новичок должен хотя бы по неделе отъездить на месте мехвода, командира и стрелка. Мехвод даже две недели, потому что половину срока придется провести на сборке, чтобы знал каждый винтик своего броневика.

— Отъездим и узнаем, — мгновенно согласился Буденный.

— Надо — значит, надо, — кивнул Врангель. — А что дальше будет?

— Когда вы отработаете все сами, когда увидите каждого из своих на каждой позиции — вам как будущим броневым офицерам нужно будет составить экипажи. Назначить каждого на его место, возможно, кого-то прогнать. Как вы правильно посчитали