Крестоносцы - Андрей Готлибович Шопперт

уплатили. Сомневаются вои, немного. Как можно к лодье колёса прибить. Разве такой вес выдержит какое колесо.

— Ну, я там не был. Так летописи говорят. А свои корабли построим. Рановато сейчас. Там везде вдоль Днестра и Днепра ордынцы. Да и генуэзцы тогда из друзей во врагов превратятся. Рано. Вот в другую сторону почему не попробовать. В немецкие земли по Висле можно лодьи с товаром отправлять. Нужно только с рыцарей спесь сбить, да ещё одна мелочь. Нужно, чтобы товаров тех много было. Пока почти всё, что мы делаем, Агафон на четырёх лодьях увозит. Строить нужно печи.

— Быстрее нужно немцев побить, княже! — сделал правильный вывод Главартиллерист.

— Ну, думаю, завтра уже до Мемеля доберёмся. Дожди эти, будь они неладны.

Дорога в обход к мосту оказалась ловушкой. Нет, там тевтонцы или ливонцы их не караулили. Да и караулили бы, так даже лучше. Побили бы по частям все войска орденские. Нет, всё хуже. Мост, поднявшаяся вода, унесла. Одни быки из брёвен, заполненных внутри камнем, выстояли.

— Да, не ту страну назвали Гондурасом, — начал плеваться Андрей Юрьевич, когда вернулся дозор и доложил, что нет там проезду для войска.

— А где это, княже? — сразу с разных сторон донеслось.

— В Америке… блин. Далеко это. Слушай, народ, команду. Во все стороны отправить возы с охраной из стрельцов и дружинников. По десятку. Нужно найти лесопилку и изъять доски для строительства моста или, если нет, то селище, и в нём разобрать строения, где доски есть. Другой переправы поблизости нет. Нужно восстановить этот мост.

Лесопилку не нашли, да и есть ли сейчас во всём мире хоть одна лесопилка, кроме тех шести, что он построил во Владимире, Червонограде, Галиче и ещё в нескольких города. Доски, если нужно, сейчас выстругивают топором из половинки бревна. Сделать нормальную сталь, для пилы, разве, где в Индии, или на Ближнем Востоке смогут. Но и там никому в голову булат или дамасскую сталь пустить на пилы не придёт. Нет там глупцов. Пилу продать невозможно, а вот меч из дамасской стали, он же харалуг, продать легко и стоит он столько же, сколько весит в серебре.

Так не нашли лесопилку. Потому, разобрали несколько домов. Досок там тоже не было, но сначала постелили брёвна, а потом сверху половинки, как раз, брёвен с плоской стороной. Из них потолок был сделан в богатых, больших купеческих, видимо, домах. Немцы визжали и обещали пожаловаться Великому магистру. Пришлось выпороть и отправить жаловаться. Перебирались по хлипкой шаткой конструкции целый день. При этом Андрей Юрьевич с тоской смотрел на это сооружение.

Ну, доберутся они теперь до Мемеля, разграбят его качественно или выкуп получат большой, но… Но ведь потом с ещё большим обозом назад идти. А рачительные немцы мост на доски опять разберут?

Событие пятьдесят седьмое

Емеля с Фёдором мчались от моста к воротам крепости, расталкивая редких желающих попасть внутрь замка. Они видели, что там, за воротами, идёт бой. Братья Ефим и Серафим Коневы справились с кнехтами, что стояли на страже у ворот, и успели заскочить, как они и планировали, внутрь замка, ведь нужно обезопасить от арбалетчиков основной отряд. И видимо, что-то там пошло не так, вон оба арбалетчика стоят на стене. И при этом повернулись даже спинами к Фёдору и Емеле, в братьев, понятно, пёсьи морды, целятся. Зря они это. Подставлять спину, пусть и прикрытую кольчугой, таким мастерам, как десятник Емеля и Фёдор — это глупость.

Емеля свистнул, привлекая внимание напарника, и остановился. Пару ударов сердца и стрела наложена на тетиву. Теперь левая рука больше не отказывает. Пошла кровушка по жилушкам. Десятник натянул лук. До арбалетчика было порядка пятнадцати саженей. Невозможно промахнуться. Но вся спина у кнехта в кольчуге и голова ею прикрыта, и шея. А чего, будто выбор есть, Емеля выцелил левую лопатку и отправил туда свою лучшую стрелу с красными пёрышками. Там новый наконечник они с князем опробовали. Он четырёхгранный, как и все остальные боевые наконечники, но длиннее и тоньше немного, должен зайти между колец и, расширив их, глубоко погрузиться в тело крестоносца.

Вжух. Фёдор промедлил лишь на мгновение. Его кнехта Емеля тоже видел. Тот задёргался. Он бросился было к противоположному краю стены, но увидел бегущих к воротам стрельцов и передумал, снова подскочил к этому краю. Начал поднимать арбалет к плечу, но тут его стрела картографа опередила. В глаз, не в глаз, но куда-то в тот район попала. Крестоносец выронил арбалет и свесился, перегнувшись через парапет стены. А арбалет выпал и развалился, ударившись о камни, коими замостили дорогу.

В замке затрубил протяжно рог. Всё! Опомнились псы рыцари, теперь повалят к воротам. Ну, ничего страшного. Они уже почти в воротах, а позади слышался топот диверсантов по настилу моста.

Чтобы оценить ситуацию, что сложилась во дворе замка, Емеле всего несколько ударов сердца хватило. Хреново всё. Братья Коневы прижаты к воротам. И отбиваются от десятка кнехта мечами. Хорошо хоть к ним немцы все вместе подобраться не могут. Там стоят две большие бочки с водой, очевидно для того, чтобы пожар гасить, если их начнут горящими стрелами закидывать. Между бочками с сажень. Вот там-то и стоят Серафим с братом.

Емеля остановился и быстро наложил стрелу. Вжих, и самый умный из кнехтов, что поднял валяющуюся тут алебарду и хотел до стрельцов добраться, используя её длинное древко, получил стрелу в шею. Всё, больше ему алебарда не нужна. Зачем в Аду алебарды⁈ Там сковороды раскалённые лизать она мешать будет. А вот интересно… Он в Ад со стрелой в горле попадёт, или стрела по дороге исчезнет, и только два отверстия от неё останутся? Спросить после похода нужно будет у священника какого-нибудь, или прямо у митрополита, когда он к князю придёт.

Десятник выхватил следующую стрелу и выпустил её в рыцаря с полуторным мечом, заметившего его, и развернувшегося уже. На голове железное ведро с прорезью для глаз только, не получится в шею, как предыдущему, выстрелить. На теле, конечно, кольчуга, но с расстояния в пять шагов она не спасёт тевтонца. Выцелив в район сердца, Емеля спустил тетиву, и изогнувшись сперва, стрела за один удар сердца долетела до тевтонца, прорвала кольчугу и, впившись дальше, разорвала сердце. Рыцарь сделал ещё один шаг и рухнул в прикрытую слегка соломою грязь. Ведро на его голове гулко брякнуло о землю.

Фёдор даже опередил десятника, он