Японская война 1904. Книга 2 - Антон Дмитриевич Емельянов

— Вы тоже помните, что брат рассказывал про слухи в министерстве?

— Я все помню.

— Тогда мы просто обязаны расширять завод. С наличием отчета от военных, причем тех, кто побеждает японцев, даже Фойгдт и Эрдели не посмеют ничего возразить.

— Не неси чушь, — оборвал Александра отец. — Ты же и сам знаешь, что дело не в них. Это банки из года в год заставляют заводы жить впроголодь, и они же, словно церберы, следят, чтобы у нас не появилось ни одной лишней копейки.

— Поэтому я и предлагаю их обойти! Прямой контракт: оплата под расширение и будущие поставки. Во время войны даже они не посмеют запустить руки в эти потоки!

— Ты их недооцениваешь, но… — отец задумался. — Если прибыли будут так высоки, то, возможно, я смогу заинтересовать их и убедить хотя бы не мешать.

— Значит?..

— Сегодня вечером не ждите меня, я задержусь. А внучке… Телеграфируй в Иркутск, пусть знает, что семья ей довольна и что по возвращении ей придется выступить перед очень важными людьми.

* * *

Сижу рядом с недовольным наместником, иногда поглядываю на дергающегося на облучке кучера и старательно делаю вид, что висящая в воздухе тишина меня совсем не гнетет.

Все началось с того, что наш поезд приехал в Мукден аж в половину шестого утра. Благоразумные люди на моем месте просто доспали бы и пришли к своему начальнику строго в приемные часы. Я же решил воспользоваться моментом, чтобы если и устроить наместнику показ новой техники, то без посторонних глаз. Приказал поручику Зубцовскому, чтобы тот пока обеспечил переезд нашего вагона на отдельные пути подальше от лишних глаз, а сам арендовал повозку на целый день и поехал за Алексеевым.

Благо дом его был известен, охрана наместника меня тоже узнала, а вот дальше начались трудности. Как оказалось, вчера вечером до Алексеева дошли слухи, что я вроде как стал человеком Куропаткина, и он настолько обиделся, что даже планировал отменить нашу сегодняшнюю встречу. Наверно, если бы я пришел к нему на прием как положено, то так бы все и было. Но я-то домой заявился — в итоге на меня накричали, но как-то без души. А потом слово за слово, и мне не пришло в голову ничего лучше, чем предложить спор: либо я сейчас наместника удивлю, либо тот может гнать меня из армии ссаными тряпками.

Последний оборот так его удивил, что Евгений Иванович даже замер, а потом согласился выделить на меня целых два часа. И вот едем…

— Думаешь, пощажу тебя? — все-таки нарушил молчание наместник. — Зря! Уничтожу, потому что ты не против меня пошел, а против нашего государя.

— А почему вы считаете, что я продался Куропаткину? — я решил, что на некоторые вопросы можно и не отвечать. — Да, мы с ним заключили сделку, что какое-то время я не лезу вперед, зато под Ляояном уже мне никто не будет мешать победить. И я бы не сказал, что это какие-то большие уступки, все равно весь дальнейший ход войны будет решаться именно там. В сражении под городом.

— То есть ты даже ничего серьезного не попросил? — расхохотался Алексеев. — Продал душу министерским всего за генеральский чин, который тебе после этой войны и так был бы положен?

— Генеральский чин? — удивился я.

После этого мне провели краткую лекцию о том, как некоторые награды значат чуть больше, чем на них написано. В процессе Алексеев еще больше успокоился, а потом неожиданно предложил:

— А хотите я вас сделаю генералом?

На «вы». Кажется, раз мы перешли с грозного «ты» на что-то более привычное, значит, обиды уже остались в стороне.

— Чем мне это будет грозить? — спросил я вслух, впрочем, уже представляя реакцию. — Теперь Куропаткин не захочет иметь со мной ничего общего?

— Почти наверняка.

— Тогда… Лучше подождать, — я покачал головой. — И дело тут не в том, что я выбираю его сторону, а в том, что мне бы очень не хотелось лишиться возможности помочь армии в ближайших сражениях. Это ведь и в ваших интересах, ваше высокопревосходительство?

— Допустим, — Алексеев нахмурился, но спорить не стал. Вместо этого неожиданно подобрался. — Вы ведь приехали сюда не просто так? Тем более с таким энтузиазмом. Планировали чего-то попросить, так, может, не будем тратить время?

Сразу захотелось вывалить ему весь список, но…

— Прошу прощения, однако я бы предпочел сначала показать вам, что именно мы придумали. Тем более что мы уже почти на месте.

Возница тем временем вывез нас из старого города, и, оказавшись в районе станции, начал замедляться. Его и так чуть удар не хватил, когда осознал, кто будет его пассажиром — а, если вспомнить изначальное настроение Алексеева, оно и не удивительно. А тут нам еще и не к вокзалу надо было, куда все обычно едут, а прямо сквозь сетку путей мимо медленно ползущих составов. В общем, не удивительно, что он растерялся. Я тоже начал нервничать, потому что точно не знал, куда именно перебрались наши, но тут заметил стоящего на страже поручика Зубцовского, и тот жестами указал, куда сворачивать дальше. В сторону от Порт-Артурской дороги и…

— А вы неплохо подготовились, — Алексеев оценил наш вагон, стоящий со своим паровозом на отдельной ветке, ведущей в сторону большого Китая, которая сейчас почти не использовалась.

— Мои офицеры умеют удивлять, — согласился я и кивнул подбежавшему Лосьеву.

— Господин полковник, ваше высокопревосходительство, — тот бодро отдал честь и продолжил тараторить. — Мы с поручиком Зубцовским договорились с начальником станции, что нас смогут отвезти на пару километров в сторону. Там как раз пути уходят за сопки, и мы никому не будем глаза мозолить.

— Отличная работа, штабс-капитан, — поблагодарил я парня.

После этого помог воодушевившемуся наместнику забраться на площадку паровоза, и тот сразу же тронулся с места. Десять минут, чтобы отъехать на нужное расстояние, а дальше мы просто работали, как договаривались еще у нас. Первым делом утащили в поле пугала в форме, разложив их в виде спрятавшегося японского отделения на краю ближайшей сопки, а потом пришло время удивлять.

* * *

Евгений Иванович Алексеев, несмотря на определенные достоинства Макарова, не ждал от его показа ничего особенного. Все-таки он бывал на смотре систем вооружений в Санкт-Петербурге, а что