Калгари 88. Том 3 - Arladaar

Как только заиграла музыка, Марина начала прокат. Мощно и раскатисто, как всегда. Разогнавшись, прыгнула каскад двойной сальхов — двойной тулуп с шикарным выездом и полетела дальше по программе, как стремительная птица. Откатала чисто и сделала акцент на вращениях. Получились они все на высшем уровне.

— Молодец! — захлопал в ладоши Левковцев. — Впечатлила! Иди отдохни на скамейке. Люда, приготовься!

Арина покатила к середине катка и замерла в стартовой позе «Жар-птицы». На счастье, она не была слишком тяжёлая, и Арина простояла так с минуту, пока Левковцев так же методом проб и ошибок не нашёл нужную фонограмму. «Как он задрал уже. Где эта хренатень?» — с неудовольствием подумала Арина, чувствуя, что решительность понемногу испаряется. Но наконец тренер нашёл музыку, отмотал плёнку на начало и включил магнитофон.

Пока стояла, настрой сбился… В этом у Соколовской была фора — её мало что могло вывести из себя. Но у Арины он сбился лишь в ту сторону, что она забыла о задании тренера прыгать двойные прыжки, да и в целом, что сейчас катается лишь макет программы. Разогнавшись, Арина сделала моухок и с него прыгнула тройной флип — тройной тулуп. Выехала в полубильман. И даже сама не заметила это поначалу, лишь позже, когда сделала выезд, увидела мельком озадаченные лица Соколовской и Левковцева.

Быстро проанализировав тело, Арина ощутила, что усталость минимальна, поэтому сделала положенные по программе твиззлы, несколько шагов и зашла в комбинированное вращение со сменой ноги. Сразу же решила, что никаких лишних чинянов делать не будет. Она решила брать оценку за технику лишь прыжками. Исполнила сложное вращение как положено — либела, качалка, волчок, смена ноги, опять волчок, только уже в положении «назад». После вращения сделала несколько твиззлов и перепрыжек, развернулась у короткого борта и стала заходить на тройной лутц. Она сразу решила, что прыгнет тройной! Чего тянуть до завтра! Чувствовала в себе силу и уверенность… И действительно прыгнула… И прекрасно приземлилась. Здесь уже ни Соколовская, ни Левковцев не смогли сдержать аплодисментов.

Вот это и есть характер чемпиона. Ты идёшь на риск, когда знаешь, что он оправдан, ты делаешь элемент, когда уверен в нём. И делаешь практически на автомате, не глядя и не думая. Если бы существовал хотя бы малейший риск не прыгнуть, запороть сложный прыжок, Арина никогда бы не пошла на него. Впрочем… Падала она и тогда, когда была полностью уверена в себе. Но это спорт… «Лёд скользкий», как говорят фигуристы и тренеры.

Остальную часть программы откатала на высочайшем уровне. Аксель, два вращения вышли отменно, причём аксель вышел эталонным, как в учебнике, с выездом в ласточку на ребре. Вся программа выглядела цельным монолитом. Арина опять ощутила тот позыв чемпионской силы, которая словно рвётся изнутри наружу, и никак не получается удержать её в себе, иначе она разорвёт тебя на куски. «Я сделала это», — даже как-то буднично подумала Арина, когда закончила прокат.

— Браво! — захлопал в ладоши Левковцев. — Вы что ж творите со мной? Я так поседею с вами скоро! Хотел бы заругаться на тебя, но победителей не судят.

— Молодец! Здорово! — крикнула Соколовская и тоже пару раз хлопнула в ладоши. По её виду нельзя было сказать, довольна ли она сногсшибательным прокатом конкурентки. Сама Марина откатала осторожно, стараясь не ошибиться в мелочах, повиновалась распоряжению тренера.

— В общем, девчонки, все вы большие молодцы, и пока вроде бы всё идёт хорошо! — заявил Левковцев. — На этой позитивной ноте закончим сегодняшнюю тренировку. Насчёт завтра… Вы слышали директора. С завтрашнего дня у нас шестичасовые тренировки. С восьми утра до шестнадцати часов с перерывом на обед и двумя получасовыми перерывами на отдых. Отнесёте справки в школу, отдадите директору и сразу сюда. И ещё… Завтра и последующие дни вы будете тренироваться с мастерами. С Горинским и Савосиным, так как они тоже готовятся к чемпионату области. И с Муравьёвой, само собой. Она первая запасная.

— Ясно! — согласилась Арина. — Ну мы можем идти?

— Идите! — разрешил Левковцев. — Ещё раз спасибо за то, что вы показали сегодня!

В раздевалке Соколовская посмотрела на Арину и слегка улыбнулась.

— Ну ты зажгла сегодня. Тебя в таком состоянии будет трудно одолеть!

— А ты и не старайся прыгнуть выше головы! — заявила Арина. — Это дело, конечно, твоё, но послушай… У меня идут вот эти два прыжка, лутц и флип. Мне в этом сезоне повезло, что лутц — обязательный прыжок в короткой программе. Однако если бы был, например, сальхов, преимущество было бы у тебя. Так получилось. Это случайность. Тебе надо откатать всё, что ты можешь, со стопроцентной гарантией, как ты можешь, и на следующий сезон ровно войти во взрослые. То, что ты туда попадёшь и получишь кандидата в мастера, если откатаешь то, что можешь, это гарантия сто процентов. Да ещё и в Москву уедешь. А весной и летом можно начать тренировать ещё какой-нибудь тройной. По крайней мере, я так собираюсь сделать. Самое главное — надо пройти эту Малинину. А там ещё есть какие-то Бойкова и Протасова, мне тренер сказал.

— У них по одному тройному прыжку, — задумалась Соколовская. — По крайней мере, было. Они тулупы прыгали. Сейчас не знаю.

Соколовская притихла, словно бы оценивая свои шансы. Через некоторое время тряхнула белокурой головой.

— А… Пофиг. Гадай-не гадай, что будет, то и будет… Побежали ко мне! Я тебе марки покажу!

…Татьяна Малинина, Евгения Протасова и Александра Бойкова, о которых шла речь в Екатинской ДЮСШОР, были собой очень и очень недовольны. И громко рассмеялись бы, услышав, какие опасения высказывают екатинские фигуристки. В этом сезоне хоть ты тресни, но то, что хотел от первоуральских спортсменок их тренер, никак не получалось.

Таня, взявшаяся напрыгивать тройной риттбергер, окончательно развалила всю программу, накатанную в предыдущие месяцы до идеала, до миллиметра и миллисекунды. Заходы на сложный рёберный прыжок постоянно получались сбитыми. Всегда в последний момент перед заходом её психику по привычке переклинивало, и она делала заход как на двойной прыжок, на малой скорости. Естественно, недокручивала и падала. А если не падала, то касалась льда руками. Одиночный тройной риттбергер вроде бы получался, и даже несколько раз подряд, но в программу никак вставляться не хотел.

— Так… Это дело техники, нужно время. И нужно успокоить нервы, и тебе и мне, — под конец заявил раздосадованный Ксенофонтов. — Давай