СССР: вернуться в детство 2 - Ольга Войлошникова

сделал, потому что, оказывается, пацаны ловко работают в паре, и как минимум одному удаётся сбежать. Выглядела конструкция как прямоугольный сачок на человеческих детёнышей и при этом ловко складывалась для транспортировки.

Всё это (включая пассажиров) мы планировали выгрузить, после чего Женя собирался метнуться за мамашами и малышнёй.

У нас уже имелся подходящий сарайчик, в который можно было на ночь прятать детское барахло, плюс навес от дождя и «кухня» из буржуйки, и мы планировали провести этот месяц с полудиким комфортом, пусть даже и уезжая каждый вечер ночевать домой.

И, кстати! Со мной ехала моя новенькая печатная машинка. Буду, как настоящий богемный* писатель, творить на природе.

*Произносить с аристократичным

выразительным «о»

Первую часть «деревянного» заказа привезли гораздо раньше, чем мы даже надеялись — уже шестого июля, и наш участок мгновенно превратился в склад пиломатериалов. Поскольку дом наш был в том числе и бабушкин, нам понемногу помогали все, и сруб, несмотря на свои приличные размеры, поднимался довольно быстро.

Бабушка приезжала помочь с малышами (и, конечно, поглядеть на строительство) и говорила:

— Крышу бы, да хоть в одной комнате полы сделать — и уже как порядошные* люди, в дом могли бы зайти.

*Именно «как порядошные», а не «как порядочные».

На самом деле, можно было и не вздыхать. По моим прикидкам, с такой скоростью к концу июля как минимум балки и стропила крыши стоять будут. На счёт шифера имелись определённые сложности — тут мы тоже стояли в очереди, и очередь эта была куда длиннее, чем за брусом.

Но к сентябрю дом вчерне должен был быть готов (коробка сруба, крыша, черновой пол). Дальше — вряд ли. Ветку подачи воды в эту сторону мы предполагали на ближайшую зиму законсервировать, но те, которые шли к сараям, в конце лета должны были запуститься уже в готовом виде.

На самом деле, вода — это наименьшее из того, что меня волновало. Вся матчасть в виде строений, сантехники, электрики и канализации, далась дорого, но сравнительно беспроблемно. Что же касалось остального…

МЫСЛИ О НАСУЩНОМ

Много тяжких дум у меня оказалось связано с «юннатским» участком. Вот я размахнулась на постройку всех этих свинарников-козлятников — а дальше-то что? Допустим, я знаю, где можно купить поросят, и даже породистых, на расплод. А где купить зерно для них? Нет, на худой конец, можно будет засадить всю оставшуюся землю картошкой, но ведь в отличие от зерновой дроблёнки, картошку надо варить. А, если вы не в курсе, свино́ты, которые кушают варёное, какают (простите) настолько вонюче, что хоть беги. И кто это чистить будет? Тут и без того стоит вопрос: кто чистить будет? Можно было бы пригласить желающих за денежку — так нельзя! Наёмный рабочий труд — прерогатива государства! Все прочие наниматели считались эксплуататорами. Я до сих пор не совсем понимаю, почему, если я приглашаю бригаду сделать мне, например, ремонт — я не эксплуататор, а если на постоянной основе навоз чистить — всё, эксплуататор. Для обоснования этих хитроумных измышлений нужно быть спецом в марксисткой экономике, а это совсем не про меня.

А сама я при всём желании у хрюнделей чистить не смогу. Там мужик должен заходить или хотя бы парень, иначе — опасно. Я серьёзно говорю, свиньи домашние от своих диких собратьев отличаются ускоренным набором массы и меньшей заросшестью, так скажем, — щетина у них сильно реже растёт. А вот что там в башке делается… Точно знаю, что ребёнка взрослые свиньи могут сожрать запросто. И даже, если верить страшным фильмам про бандитов, — связанного взрослого. Такие фокусы мне были совершенно не нужны.

Дальше. В плане еды попроще было с козами. Где-то можно сена подкосить или прикупить, летом — выпас в соседнем лесочке, прямо напротив участка, опять же — веники козам идут на ура, можно хоть на всю зиму наготовить.

Только где самих коз-то взять???

Деревенские лупоглазки, выдавливающие из себя полтора-два литра в сутки, меня не устраивали категорически. Я привыкла к хорошим козам, породным, с продлённым сроком лактации, с молоком, вкусным, как пломбир. И-и-и? А нету таких коз! Возможно, в европейской части СССР где-то. Как их искать? Хоть в газету запрос пиши…

С кролями то же самое — только «колхозных подзаборных» брать.

На счёт куриц был шанс что-то поискать на окрестных птицефабриках или в колхозах, благо их пока ещё вокруг было много (и, надеюсь, так и останется).

Хорошо, хоть с грядками особенных проблем не возникало. Правда, мои разнорабочие страшно удивлялись всяческим закидонам типа уложить на дно высоких гряд (или траншей под малину) рубленные ветки или накосить травы и оформить её на горячее компостирование. Но на все их вопросительные взгляды я всё время говорила: это нужно для эксперимента — и всё записывала в толстый гроссбух с указанием точных дат.

Этих работников мы не видели где-то с середины июня, когда завершились последние мои «странные» заказы, и заборостроители временно отбыли на другие заработки с условием появиться десятого июля (когда фундаменты дозреют) с бригадой. Я даже договор подряда с ними заключила от имени «Шаман-камня», и мужики не подвели, явились в срок и строили на совесть.

И вот я смотрела на смонтированный курятник с дополнительными переносными секциями и думала, что вопросы поголовья и кормов надо решать как-то кардинально. На самом деле, был у меня знакомый человек, который имел выходы на зерносклад и хлебные базы. Кто? Да Вовка же, муж мой. Родня у него там работала, и в свете «новых тенденций, определяемых партией и правительством» они вполне могли бы мне аккуратненько что-нибудь продавать. Если захотят.

А они могут захотеть, и даже очень сильно, если Вовка приложит к этому руку.

Но есть одно большое «но».

Для этого Вовка должен меня помнить. Нда.

На самом деле меня немножко пуга́ло и напрягало, что он до сих пор не предпринял попытки меня найти. Попал не сюда? Ужас ужасный.

Или, может, считает, что пока не время? Я изо всех сил старалась думать, что всё обстоит именно так.

Грустно мне без него было — это пипец просто. Вы думаете, если я про него всё время не пишу — не думаю, что ли? Да конечно! Как там пела эта Ваенга: «я дышу тобой». Только мне не жаль. Я люблю и всё. И дышу им — каждый день, каждую минуту, потому что не дышать нельзя — помрёшь ведь. И жду новой встречи. Главное — не заплутать в мирах.

РАЗ-ДВА-ТРИ-ЧЕТЫРЕ-ПЯТЬ…

С датами у меня всегда было плохо. Просто вот катастрофически плохо, я тыщу триста восьмидесятый-то запомнила каким-то чудом…

Я точно помнила, что дошкольное детство Вовка провёл в Мегете. Это деревня такая под Иркутском. Там Вовкин дед как раз-таки работал начальником хлебной базы, хотя сам при этом жил в совсем другой деревне, в Пивоварихе. Кататься туда-сюда был, прямо скажем, ближний свет, и для меня загадка, почему всё устроилось именно так, однако дед исправно ежедневно ездил на мотоцикле в любое время года и по любой, естественно, погоде. Но не в этом суть.

Где-то в районе второго или третьего класса Вовка с матерью и сестрой должен был переехать в Иркутск. В школу он пошёл в шесть — значит, и учиться должен был вровень со мной. В третий класс перешёл.

По-любому, уже переехали!

Что ещё я знала о Вовкином детстве? Они с сестрой Наташей (на два года его младше) частенько заезжали в Пивовариху, к бабушке с дедушкой. Там же, кажись, и отец жил — родители к тому времени были уже в разводе. Но не всё лето гостили, точно. Потому что Вова мне рассказывал, что они с Наташкой целыми днями рассекали на великах. Жили в центре, недалеко от рынка, часто бывали в ЦПКиО — это центральный парк культуры и отдыха, про который любили шутить, что он «парк культуры имени отдыха».

А ещё у них деловое начинание было: бутылки собирать. А что, для ребёнка — отличный способ заработать! В центральном парке отдыхающих было море, и далеко не все хотели тащить с собой домой бутылки от лимонада.

А уж, тем более — от пива.

И, чего греха таить, иногда и от водки и прочих градуированных жидкостей вроде какого-нибудь «Агдама» или «плодово-выгодных» вин.

Бутылка от лимонада, пива или водки стоила двадцать копеек. Винная — семнадцать.