Вперед в прошлое – 7 - Денис Ратманов

я нынешний с удовольствием искупался бы в лучах славы, это всегда приятно.

Рефери оттащил Рама и поднял его руку вверх.

Меликову тоже нравилось купаться в лучах славы, он прошелся по рингу, приветствуя зрителей поднятыми руками. Мы все зааплодировали, заорали, что он лучший. К нам присоединились другие зрители. В принципе, дальше можно было не смотреть, но хотелось удостовериться, что Рам — самый сильный боец, и мы остались.

Закончилось все быстрее. Чем за два часа, горбоносый поблагодарил зрителей и бойцов, напомнил, что финал в субботу тут же, в тот же час, и гости начали расходиться. Мы решили посидеть пару минут, чтобы не толпиться. Гаечка посмотрела на розовые ладони и сказала:

— Мои руки превратились в охлопли.

Заячковская залилась смехом. Рамиль прискакал к нам и спросил, сверкая глазами:

— Ну как?

— Круто, — оценил я. — Все по-взрослому. У тебя талант.

Рам выгнул грудь колесом.

— Думаете, пройду в финал?

— Стопудово! — поддержал его Кабанчик.

— Да, — кивнул я.

Увлекшись разговором, мы спохватились, когда остались одни в зале. Организаторы принялись растаскивать лавки, где недавно ожидали своей очереди бойцы, а горбоносый разговаривал с учеником спортшколы, который бился немного раньше Рамиля.

— Похоже, пора валить. — Памфилов встал со скамейки.

Всей толпой мы двинулись к выходу, а я поглядывал на паренька, который остался и вился вокруг горбоносого — ну точно свой пацан. Как бы не для него этот конкурс устраивался.

Но на улице мысли улетучились, потому что к нам подошел Игорь из интерната, которого мы решили поддержать, и протянул руку, глядя на Илью и, видимо, определив в нем главного.

— Привет.

Что интересно, в его взгляде была не благодарность, а готовность убивать, будто мы могли сделать ему что-то плохое. Илья покосился на меня, пожал руку и спросил:

— Мы знакомы?

— Я то же самое хотел спросить. — По говору читалось, что Игорек не местный. — Зачем вы это сделали?

Похоже, парень не понял, почему мы решили его поддержать, и надумал не пойми что. А может, у него была причина это думать. Пришлось объяснять.

— Все пришли с группой поддержки, а ты — один, вот мы и решили тебя подбодрить, чтобы тебе повеселее было.

Вот теперь он расслабился и улыбнулся, аж глаза закатил от облегчения.

— Спасибо! Реально поддержали!

Он принялся жать руки парням, девчонкам — неуклюже их целовать, отчего те смущались и краснели.

— Ты откуда к нам? — спросил я. — С севера? На юг решили переехать?

Почему никто не пришел его поддержать, я спрашивать не стал.

— Из Москвы, — махнул рукой он. — Живу в интернате, считай в детдоме. Мать в Израиль свалила и морозится, отец в бегах где-то за границей. Он обещал вернуться, когда все утихнет. А меня с собой не взял, потому что опасно, мной его могут шантажировать. И фамилия моя — не Веселец, а…

— Молчи, — посоветовал я.

Вот оно что. Батя парня что-то спер у бандюков. Может, задолжал и решил сделать ноги, а сына оставил в интернате. Или попросту сбросил балласт. Но об этом я говорить не стал.

Наши все сбились в кучу, окружили нас с Игорем, Заячковская аж рот раскрыла в предвкушении пикантных подробностей. Не дождалась и представилась, кокетливо улыбаясь:

— Женя.

Все представились Игорю. Рам обнял его за плечо и спросил:

— Вы ж в субботу придете за нас болеть?

— Увы, у меня дела, не успею, — развел руками я.

— А-а-а, ну да, ты по субботам ездишь куда-то. Ладно. А остальные?

— Придем, — кивнул Илья.

И только сейчас до меня дошло, что родители против увлечения сына боксом, поэтому их нет.

— И мы придем, — сказала Гаечка за себя и за Алису.

— Идем в кафе мороженое жрать! — предложил Рам. — Приглашаю! За мой счет.

Я отдал ему двести пятьдесят выигранных рублей — все-таки он небогатый, небось последнее отдает, чтобы подкрепить радость победы.

— Вы идите, мне надо кое с кем переговорить, — сказал я.

Наши ускакали в сторону набережной. Игорь остался со мной, видно было, что ему жутко не хочется возвращаться в интернат.

— Так ты там живешь, что ли? И на каникулы останешься?

Мы направились к рынку, где я рассчитывал узнать у валютчика, где и почем можно купить ваучеры и вообще, какой в них толк. Если все так, как я полагаю, они могут сэкономить мне кучу денег. Если он знает, конечно. А если нет, придется искать информацию в центральной библиотеке, перелопачивать кучу газет — в нашей сельской нет ничего.

— Батя заплатил, чтобы до Нового года жил, а там не знаю. Может, его поймали и прибили. Буду к матери проситься, че уж.

— А что он сделал? — спросил я, чтобы поддержать беседу.

— Он компы продавал и комплектующие. Склад бомбанули, технику вынесли. Ну, он попросил счетчик остановить, от долга не отказался. А потом узнал, что эти черти его и обокрали. И мы свалили.

— Так может, отстанут? — предположил я. — Они-то в плюсе.

— Хрен там. В Новосиб поехали, там нас нашли. Батя тачку скинул, и — сюда. Где он ща, не знаю. Может, за бугром. Мы ж для них дойное лошье.

— Это да, — вздохнул я, посмотрел на его новенькие кеды и модные джинсы.

Было видно, что не бедствовал Игорь. Прям как у Кабанова, его жизнь перевернулась по щелчку. Коварное время, когда никто ни от чего не застрахован, в любой момент в твою квартиру могут вломиться здоровенные лбы и сказать: «Ша, лошара! Было ваше — стало наше».

— Короче, Игорь, в субботу увидимся, к закрытию я точно