Ветер - Андрей Готлибович Шопперт

Наоборот Перри сделает всё, чтобы этого не допустить. Хоть американцы и изображают из себя друзей России, но дружба дружбой, а табачок врозь. Американцам нужен рынок сбыта и продовольствие с базами в том регионе, зачем же помогать конкуренту?

Фон Кох чуть презрительно или снисходительно улыбнулся. Всё же снисходительно. Мол, дурень, чего с него взять, такой большой, а в сказки верит.

— Я не знаю, как поступит их адмирал…

— Адмирал Пери, — перебил капитана Сашка.

— Слышал о таком, Метью Перри — герой Американо-мексиканской войны, который разрушил город Табаско. Так вот, я бы на его месте сделал всё, чтобы воспрепятствовать нашему совместному походу. Они нам не друзья.

— Точно, я думаю именно так и произойдёт, если предложить мир и дружбу этим товарищам. И вот что я придумал. Не знаю я точного времени заключения этого договора, но в 1853 году — это точно. летом. Сидим ждём. Уплывет пусть будет в Июле Перри назад в Америку с договором, и тут вы на трёх фрегатах подплываете к Эдо и даёте точно такой же холостой залп из всех ста пятидесяти орудий. А потом пытаетесь заключить с сегуном точно такой же договор от лица России. И сделать это надо именно в августе и именно в Эдо, так как в августе фрегат «Паллада» с Путятиным прибудет в порт Нагасаки именно с таким предложением.

— Это тоже из сна? — не поверил фон Кох.

— Это из сна. Что будут делать японцы, если русские на четырёх кораблях подойдут к Нагасаки и на трёх к Эдо?

— И перед этим были американцы? — хмыкнул капитан.

— Точно.

— Хороший план. А Путятин? Василий Ефимович будет о нас знать? Если не будет, то ерунда может выйти.

— А вы у Нагасаки оставите захваченный у работорговцев корабль с посланием к нему. Я вам конверт передам.

— Захваченным у работорговцев?

— Конечно. Насколько я знаю, сейчас любой корабль, любой страны может на законном основании захватить работорговца. Вы поплывёте мимо Бразилии, там этих товарищей, как грязи. Прибарахлитесь и заодно негритянок с собой прихватите в форт Росс, а негров высадите в Бразилии. Пусть ими власти занимаются.

— Прибарахлитесь? Что это? — скорчил непонимающую физогномию фон Кох.

— Конфискуете у них корабль именем королевы Виктории. Есть же закон Абердина. (Закон был предложен министром иностранных дел лордом Абердином. Он дал Королевскому военно-морскому флоту полномочия останавливать и обыскивать любое бразильское судно, подозреваемое в том, что оно является невольничьим судном в открытом море, и арестовывать работорговцев, пойманных на этих судах.)

Событие шестое

Семь футов под килем, ребята! —

Желали всегда морякам,

Чтоб ветры — муссоны, пассаты

Удачу несли кораблям.

Капитан-лейтенант фон Кох переносицу потеребил. Бровь почесал. Длинные для моряка и офицера волосы взлохматил.

— Нам нужно в январе успеть проскочить мыс Горн. В крайнем случае в феврале, так что особо задерживаться нельзя. Но если по дороге попадётся негрер (судно работорговцев), то мы его остановим и арестуем…

— Владимир Фёдорович! Ещё на остров Святой Елены отбуксируйте, там, кажется, суд англичане проводят над работорговцами бразильскими, подойдите к берегу и высадите всех негров мужского пола и команду. Ну, или повесьте работорговцев. Вы же капитан. Это и судья в том числе на борту корабля. Конфискуйте корабль именем королевы Виктории, поднимите британские флаги и вперёд к форту Росс. Можете переговорить с моряками даже и нескольких к себе на корабль переманите. Нужно же вам пополнять команду.

— Ну да, ну да. А если с настоящим английским крейсером встречусь?

— Вопрос конечно интересный. Не получится разойтись миром, утопите или захватите, команду тоже в Бразилию. Хотя нет. Это я недодумал. Они могут вас узнать. Доберутся до начала войны до Великобритании и расскажут об «Аретузе». Команду надо уничтожить. У меня люди в Лондоне. И они мне там нужны до самого объявления Соединённым королевством войны России. Так, что без вариантов. Судно, если оно небольшое, захватите и команду на дно, а если большое, то под британским флагом подойдите к ним и топите. Залп из всех пушек в упор они не должны пережить.

— А если… Ладно. Я вас понял, Александр Сергеевич. Возник сейчас у меня вопрос. А что нам делать, если Англия и Франция и в самом деле объявят России войну?

— Они объявят нам войну в марте 1854 года. Можете не сомневаться. В марте командир сотни калмыков Дондук отдаст вам конверт, в котором будут подробно описаны ваши и остальных фрегатов задача. Если к тому времени у вас будет больше кораблей, то имейте в виду, что в том плане, который вам надлежит исполнить, имеет значение скорость, если новые корабли будут вас тормозить, то оставьте их в форте Росс или в Ситке. Если скорость соизмерима, берите с собой. Там всем работы хватит и лишнего места в трюмах не будет.

— Понятно. А сейчас взглянуть на этот план нельзя? Его моряк составлял? Вдруг там…

— Господин капитан-лейтенант, вы же не верите. В марте 1854 года получите. Если мой план неосуществим, просто воюйте с наглами и французами. Там Муравьёв — губернатор Восточной Сибири в устье Амура будет с ними воевать, но под командование Муравьёва не поступаете и воюете под флагом Джунгарии. Но это так. План нормальный и осуществимый, и он очень важен, именно ради него всё и затевается. Я двадцать лет жизни посвятил его выполнению. Не подведите.

— Постараюсь, Александр Сергеевич? Я тут написал письмо жене и дочери, передаю его вам. Отдадите им только в случае моей смерти. Так сказать, последний привет. Ну, а если выживу, то заберу у вас и порву. Договорились? — хлюпнул носом фон Кох.

Ну, вот, а несгибаемый тевтонец.

— Конечно, Владимир Фёдорович, договорились. Тут мне мысль сейчас в голову пришла. Есть же фотографы уже. Я как приеду, из Тулы привезу фотографа, и жену с дочкой вашей сфотографирую. Много даже раз сфотографирую и мой человек вам в Кронштадте фотографии с письмами от жены и каракулями от дочери передаст.

— Буду вам премного благодарен. Они согреют меня и уберегут от бурь у мыса Горн, — опять хлюпнул носом тевтон.

— Всё, Владимир Фёдорович, давайте прощаться. А то январь и правда не за горами. Да, имейте в виду, что эти сто калмыков перерезали три сотни английских матросов без потерь почти. Они очень хорошо обучены. И стреляют отменно,