Волшебник - Андрей Борисович Земляной

Также и с химиком. Это вот то, что я знаю. А чем я хочу заниматься конкретно — не знаю. Возможно послужу в армии, и как-то определюсь. Возможно за оставшийся год учёбы в школе что-то придумаю, но пока мыслей нет. А что за срочность в моём поступлении? — Виктор прямо посмотрел в глаза отцу.

— Ну надо же переговорить с людьми. — Тот виновато развёл руками.

— Ничего не нужно. Точные науки я и так сдам на отлично. Возможны варианты на сочинении, но это я за год решу. Да и остальные предметы подтяну до общего балла. Так что можешь не переживать.

— Да я не за это переживаю… — Пётр замялся.

— Давай я попробую разложить ситуацию. — Виктор улыбнулся. — Ты сейчас просто переживаешь, что мало уделял мне внимания, и хочешь гиперопёкой и повышенным вниманием компенсировать это. Но при этом забываешь, что в твоём порыве контролировать меня и мою жизнь, прямое желание прожить мою жизнь вместо меня.

— Неожиданно. — Пётр Алексеевич, покачал головой. — Неожиданно ещё и тем, что очень умно и по делу. — Он улыбнулся, и ладонью взъерошил волосы сына. — Но, ты прав. Не буду больше приставать. Но если надумаешь поступать куда-то по инженерному профилю, дай знать. Может чем и помогу.

В отпуск глава семьи выбирался, когда получалось окно в делах, и не всегда это выпадало на лето. Но в этом сезоне им повезло и удалось согласовать отпуски в августе, и взять путёвки в пансионат Авиапрома в Гурзуфе. Но перед тем, Виктору предстояло съездить на три недели в пионерский лагерь на Пестовском водохранилище.

Никакого пиетета перед пионерской романтикой Виктор не испытывал, но к будущей поездке отнёсся спокойно. Нашёл на антресолях небольшой чемодан, который было не жалко угробить, и не слушая советов родителей, которые взялись снарядить его словно в экспедицию на северный полюс, собрал туда пару штанов, пяток самых простых рубашек, сандалии, шорты и мыльно-рыльное барахло. Ещё взял на всякий случай фонарик, перочинный нож, кусок верёвки для сушки одежды и собрал в спичечный коробок нитки намотанные на картон, и пару иголок. Такой набор можно было купить в военторге, но ехать ради такой мелочи не хотелось. Ещё он отжал у мамы старые лайковые перчатки и обрезав пальцы получил неплохую защиту для рук, чтобы отрабатывать удары.

— А почему не берёшь новые кроссовки? — Спросил отец.

— А зачем? — Виктор пожал плечами. Красоваться перед сверстниками глупо, завлекать тапками девочек ещё глупее, а если кого-то переклинит, и он захочет украсть и попадётся? Получается я буду виновником того, что у человека вся жизнь может пойти под откос, из-за такой ерунды. Так что похожу в кедах и в сандалиях. Виктор показал на пакет с купленными накануне полукедами подмосковного завода Кимры, и сандалиями от Скорохода.

— А деньги?

— А деньги будут лежать в двух местах. — Виктор показал кармашек с внутренней стороны штанов. — Здесь три рубля рублями, а в чемодане под подкладкой, ещё двадцать пять рублей.

— Хм, Петр Алексеевич покачал головой. — Такое ощущение что ты каждый год по пионерлагерям.

— Да разговорился со старичком одним. — Виктор улыбнулся. — Он и насоветовал. Так что я пользуюсь чужой мудростью. Ещё бы дождевик, но в магазинах не нашёл, а у нас такой штуки не водится.

— Дождевик. — Произнёс Пётр Алексеевич, и обернулся в сторону спальни. — Тома, у тебя вроде тонкий авизент был?

— А вам зачем? — Одетая в домашний халат мама Виктора тоже вошла в комнату.

— Да вот, подумал, что можно дождевик сделать. Работы там всего ничего, а Витьке пригодится.

— Есть даже лучше. — Тамара негромко рассмеялась. Тонкий дакрон тёмно-зелёного цвета. Три квадратных метра. Хотела тент сшить, да всё руки не доходят. Тебе как нормальный плащ?

— Да просто сложить пополам, проделать дырку для головы, типа пончо, а к дырке пришить капюшон.

— Оригинально. — Оценила Тамара и кивнула. — Сейчас будет.

Дождевик получился просто замечательным. Лёгким, плотным и удобным. Сложив его в чемодан, Виктор подумал, что было бы неплохо ещё сшить дорожную сумку, и с этой мыслью заснул. Завтра рано вставать.

Глава 2

В сущности, процесс познания мира — это лишь поиск решений возникающих вопросов.

Михайло Ломоносов.

Экипаж космического корабля «Союз» находится в орбитальном полете четвертые сутки. На 11 часов 07 минут московского времени 5 июня корабль совершил 40 оборотов вокруг Земли.

Очередной рабочий день в космосе у Аидриана Николаева и Виталия Севастьянова продолжался 16 часов и проходил в соответствии с установленным распорядком. Выполнение технических и медицинских экспериментов чередовалось с периодами приема пищи, отдыхом и физической зарядкой.

Одним из технических экспериментов который выполнялся в течеиие 48 го н 49 го витков попета, являлась проверка точности одноосной ориентации корабля с учетом гравитационных и аэродинамических возмущений. С этой целью космонавт Николаев вручную сориентировал корабль таким образом, что его поперечная ось, лежащая в плоскости панелей солнечных батарей, оказалась направленной на Солнце. Вслед за мим он про-извел закрутку корабля относительно этого направление.

В дальнейшем ориентация корабля поддерживалась автоматически с использованием датчиков угловой скорости и двигателем ориентации. В процессе эксперимента проводилась киносъемка перемещения изображения Солнца на экране. На последующих витках полета товарищи Николаев и Севастьянов выполняли эксперименты по определению параметров орбиты с использованием бортовых средств.

Полет космического корабля «Союз-9» продолжается.

Правда 7 июня 1970 года.

У Петра Александровича была своя двадцать четвёртая Волга, положенная ему как крупному инженеру — оборонщику. Краску для неё он привёз из Финляндии, и теперь невзрачная когда-то серая Волга, щеголяла тёмно-зелёным цветом с металлическим жемчужным отливом, на месте ярославских шин стояли настоящие финмилллер[4], а двигатель при нажатии педали газа отзывался солидным стопятидесятисильным гулом. Машину он переделал со знакомыми слесарями и станочниками, и показал парочке друзей из Комитета Госбезопасности. Те сразу заинтересовавшись, пробили тему через министра Авиапрома, и завод, теперь потихоньку модернизировал по одной — две машины в месяц, закрыв полностью тему по товарам народного потребления. И всем стало хорошо Высокотехнологичный завод не занимался выпуском всякого барахла из отходов, а делал полезное дело, зарабатывал дополнительные средства в премиальный фонд, ну и оказывал уважение хорошим людям. Потому как от Комитета можно было ждать как добра, так и разных подлянок, на которые они были великие мастера. Например, заловить заводскую охрану на нарушении регламента, и прислать комиссию по расследованию этого чудовищного преступления. И так до бесконечности. Но и завод мог ответить неприятностями. Так что люди взрослые и