Михаил Ланцов - Железом и кровью

Ознакомительный фрагмент

– Вы так уверены в себе?

– Я в себе уверен абсолютно, иначе я бы не стал тем, кто я есть. Воевал бы в лучшем случае где-нибудь в Антиохии с турками и арабами рядовым рыцарем. Нет, дорогой друг, чтобы вести людей за собой, целенаправленно и твёрдо, нельзя сомневаться в себе. В тебе не должно быть ни капли сомнения.

– И люди вознесут тебя до небес, считая нечеловеком… – задумчиво продолжил фразу Феодор.

– Железные люди… – Эрик задумался. – Да, пожалуй, ты прав, именно такими и были те, кто создавал Римскую империю.

– Вы очень странный человек.

– Это нормально. Это правильно. Но я вынужден прервать наш разговор – вон посыльный бежит, похоже, что-то приключилось.

После пары фраз подошедшему дружиннику Эрик отправился с ним к воротам. Там его ждали группа горожан, постовые дружинники, Валентино, Деметра и какой-то мужик со связанными руками. Оказывается, этот мужичок занимался подрывной деятельностью и смущал умы простых людей тем, что рассказывал про князя небылицы. В общем, привели этого неудачливого агитатора в маленькую тёмную комнату, где и заперли. Лишь через пару дней Деметра решила разузнать, что это за бедолага воет без воды и еды в чулане. Наш воитель про него, оказывается, совсем забыл.

– Здравствуй, дорогой. Что можешь рассказать нам интересного?

– Не подходи! Исчадие ада!

– Не, ну это совсем неинтересно… – Эрик улыбнулся и ударил бедолагу по гениталиям. Тот взвыл от боли, а наш герой продолжил: – Каждый раз, когда ты мне будешь говорить глупости или лгать, я буду тебя бить, для начала. Потом любезная дама пригласит сюда палача, который начнёт не спеша отрезать от тебя кусочки тела и прочими способами доставлять райское удовольствие. Ты понял меня?

– Да-да, господин, понял. Я не хочу палача, пожалуйста, не убивайте меня. Я всё скажу, только не убивайте.

– Хорошо, если ты мне расскажешь о том, кто ты, зачем здесь и кто тебя послал, то обещаю – я тебя убивать не буду.

– Господин, зовут меня Тихон, родом я из Фессалоник, где и был нанят господином, представившимся как Мелетий, поверенный настоятеля Эсфигмена. Он выдал мне целую марку с наставлением всячески порочить имя князя, стараясь выставить вас язычником и безбожником.

– А кто тебя надоумил рассказывать те смешные байки?

– Мелетий, господин.

– Эрик, а что за байки? Я про них ещё ничего не слышала, – вмешалась Деметра.

– Да там вообще редкий юмор, ты только представь, этот человек говорил, что я приносил крестьян в жертву Аресу.

– Что?!

– Да-да. Я тоже был глубоко удивлён подобной глупостью.

– Любезный Тихон, – Деметра давилась от смеха, но старалась держаться, – я открою тебе маленький секрет, боги не приносят жертвы самим себе. Так не принято.

– Госпожа, я вас не понимаю.

– Какой ты несмышлёный. Эрик – это его не единственное имя. – Деметра указала рукой на князя. – Оно одно из множества. Древние звали его Аресом. А я, Деметра, – его верховная жрица. – Она улыбнулась совершенно искренней и очень доброй улыбкой, а Эрик посмотрел на бедолагу леденящим и спокойным взглядом, напрочь лишённым эмоций. Так, будто тот маленькая блошка, до которой снизошёл своим вниманием кто-то безмерно огромный и совершенно непостижимый. Бедный Тихон побледнел до последней крайности и, беззвучно открывая рот, в ужасе пробуя кричать, через несколько секунд потерял сознание.

– Какой хлипкий мужичок. Что ты о нём думаешь?

– Мусор. Отброс. Даже не сопротивляясь, он сдал своего господина.

– Верно.

– Неужели вы его отпустите?

– С чего ты это взяла?

– Ну как же, вы пообещали не убивать его.

– Ты, верно, плохо слушала. Я сказал, что я не буду его убивать. – Эрик расплылся в улыбке. – Про остальных не было ни слова. Так что забирай его и делай с ним что пожелаешь. Хочешь, кожу не спеша снимай, хочешь, разбирай его по кусочкам, а хочешь, сразу прикопай – дело твоё. Он теперь твоя игрушка. Но я советую его помучить подольше, может, он что-нибудь ещё интересное расскажет.

– Хорошо, господин. А как вы поступите с Мелетием, ведь нельзя его просто так простить, но есть трудность: Эсфигмен – это монастырь Афона.

– Начав действовать против меня, он подписал себе смертный приговор. И если за него вступится община Святой горы, то им тоже не поздоровится. Хотя, конечно, я, как добрый господин, дам им шанс, так как не жажду проливать кровь слабых и убогих.

Эрик развернулся и пошёл в свои апартаменты. Он вернулся к мыслям, что эта кампания принесла очень много пользы, причём не только материальной, так что предстояла большая аналитическая деятельность и работа над ошибками.

Перспектива столкновения с большими ополчениями требовала корректировки в развитии его армии. Да, эти странные толпы людей не представляли по большей части никакой боевой ценности, но их всегда было много. Малой группой, вооружённой пусть и самым совершенным оружием, было очень сложно подавлять большие толпы. В битве при Пирее пришлось менять коней у доброй половины бойцов. Воины воинами, но нужно формировать хорошие и достаточно массовые группы менее квалифицированных и, соответственно, дешёвых бойцов для столкновения со стадами ополчений. Честно говоря, Эрик вообще не понимал смысла сбора таких групп людей, но так как был прецедент, и не один, то на него нужно было реагировать. Это пока он сталкивался с практически невооружёнными толпами, что будет потом – неизвестно. То есть было решено формировать пехотный батальон как вспомогательную часть для его дружины.

Реформирование коснулось и организационной структуры. Теперь командирам роты и батальона полагались заместители, которые именовались младшим и старшим лейтенантом соответственно. Причём у командира батальона помощников было два. Помимо этого при каждой роте формировалась рабочая группа для ведения армейского хозяйства. Командовал ими ротный старшина, в его распоряжении находилось десять человек – поручиков. Их котты имели не красно-белую, а зелёно-белую расцветку, все остальные знаки отличия (принадлежность к роте и звание) сохранялись как в войсках, старшина имел статус, эквивалентный строевому сержанту, поручик – промилесу, которых для собственного удобства он переименовал в ефрейторов, так как неудобно было пользоваться такими непривычными терминами. В их обязанности входило обозное хозяйство, питание и снабжение. Подчинялся ротный старшина непосредственно лейтенанту, то есть командиру роты.

Особенно стоит отметить проект, который будет реализован по возвращении в Боспор, под названием «ротная кухня». Это был большой котёл из меди, установленный на небольшую печку-каменку с железной трубой, которая, в свою очередь, располагалась на дубовой платформе, стоящей на четырёхколёсной базе от телеги. Колёса применялись такие же, как и в станках баллист, то есть деревянные с втулкой и спицами, усиленные железным обручем. Одна полевая кухня предназначалась для приготовления каши на стандартную роту. В передке колёсной базы перевозился запас дров для печи. Для транспортировки кухни выделялась пара лошадей. Заведовал кухней повар.

Всё обозное хозяйство располагалось в четырёхколёсных, крытых вощёным сукном фургонах, на роты выделялось по четыре фургона, запряжённые парами лошадей. Помимо этого в каждой роте вводился отряд медицинского обеспечения из трёх человек – фельдшер и два его помощника – фельдпоручика. Они носили белые котты, фельдшер был эквивалентен сержанту, а его помощники – ефрейтору. В их задачу входило лечение, профилактика и прочие сопутствующие медицинские обязанности по отношению к роте. Также вводился штатный знаменосец – ротный прапорщик, по званию равный сержанту, и батальонный прапорщик, равный лейтенанту.

Изменения коснулись и структурного состава непосредственно строевых войск. В первую очередь группы и взвода. Было решено увеличить максимальную численность группы с пяти до десяти человек, то есть она теперь штатно содержала девять бойцов и одного ефрейтора. Соответственно полный состав взвода составлял четыре группы. Таким образом, полное штатное расписание роты давало 287 человек личного состава.

Отдельная артиллерийская рота в перспективе должна быть серьёзно усилена артиллерийскими орудиями. Да, примитивными, да, гравитационными, но они показали неплохую эффективность, а потому их нужно было увеличивать числом. В перспективе Эрик хотел выделить по хиробаллисте на каждую группу в составе роты, то есть увеличить парк метательных машин с 8 до 24 штук. Само собой, всех крепких бойцов из артиллерии планировалось постепенно перевести собственно в первые два взвода, а новый состав набирать из выпускников академического центра Боспора. Дело в том, что особых боевых навыков и специальных качеств к артиллеристам не предъявлялось, поэтому их можно было набрать и из обычных людей, а не воинов. То есть критического показателя психологической устойчивости в рукопашной схватке к ним не предъявлялось.