Инженер 3 - Алим Онербекович Тыналин

class="p1">— Понятно. Казенная мастерская будет работать как прежде. Обещаю.

Зубков записал последнее условие, отложил перо. Посмотрел на меня:

— Вот такие условия. Согласны?

Я быстро прикинул в уме. Пять процентов от прибыли в целом больно, но терпимо. Остальные условия тоже выполнимы. Главное получить разрешение.

— Согласен на все условия, Павел Захарович. Только насчет отчислений надобно решить с Баташевым.

— Хорошо, — кивнул Зубков. — Тогда решайте быстрее и я составлю официальное разрешение. Подготовлю документы, вы подпишете. Приходите как только все решите, тогда оформим.

Он встал, давая понять, что разговор окончен. Я тоже поднялся, собрал бумаги в портфель.

Зубков обошел стол и подошел ближе. Посмотрел мне в глаза:

— Александр Дмитриевич, надеюсь, вы оправдаете доверие города. Хотя лично я сомневаюсь. Думаю, через полгода ваше производство провалится, и вы сбежите, оставив долги.

Я выдержал его взгляд:

— Ошибаетесь, Павел Захарович. Производство будет успешным. Обещаю.

— Посмотрим, — холодно улыбнулся Зубков. — Время покажет. А пока до свидания.

Он протянул руку. Я пожали его ладонь. Вышел вышел из кабинета, постоял в коридоре.

Теперь нужно решить с Баташевым по процентам.

Я быстро зашагал по коридору к выходу. В груди бурлила смесь облегчения, радости и тревоги.

Вышел из управы, постоял на крыльце, глубоко вздохнул. Разговор с Зубковым вымотал, напряжение все еще не отпускало. Но медлить нельзя. Нужно немедленно ехать к Баташеву и обсудить условия.

Пять процентов от прибыли. Грабительское условие.

Я быстро зашагал по площади к извозчичьему ряду. Нанял первого попавшегося возницу, велел везти на Кузнечную улицу, к фабрике Баташева.

Дорога заняла минут пятнадцать. Телега тряслась на булыжной мостовой, я держался за край скамьи, обдумывая предстоящий разговор. Нужно сразу объяснить всю ситуацию, не скрывать жесткости условий. Иначе потом будет хуже.

Фабрика Баташева встретила привычным шумом и грохотом. Во дворе сновали рабочие, везли тележки с медными листами. Из открытых дверей цехов валил жар от печей, слышались удары молотов.

Караульный у ворот узнал меня и пропустил без расспросов. Я прошел через двор к конторскому корпусу, поднялся по лестнице на второй этаж.

У двери кабинета Баташева стоял приказчик Степан Кузьмич, разговаривал с каким-то купцом. Увидел меня, кивнул:

— Александр Дмитриевич! Хозяин на месте. Заходите, он велел пропускать вас без доклада.

— Спасибо.

Я постучал в дверь, вошел не дожидаясь ответа.

Баташев сидел за массивным дубовым столом, изучал какие-то бумаги. Увидел меня, отложил документы и поднялся навстречу:

— Александр Дмитриевич! А я вас как раз ждал! Ну что, были у Зубкова? Как разговор?

Лицо у него радостное, он ожидал хороших новостей. Я прикрыл дверь за собой и подошел к столу.

— Разговор состоялся, Степан Федорович. Но получился сложный.

Баташев нахмурился, услышав мои слова:

— Все-таки отказал?

— Не отказал. Но условия выставил жесткие. Очень жесткие.

— Садитесь и рассказывайте по порядку

Я сел в кресло напротив, положил портфель на колени. Баташев уселся за стол и внимательно посмотрел на меня.

Я начал коротко, по существу:

— Зубков не мог отказать напрямую. Ваше письмо сработало, он получил поручение от Беляева. Вынужден был рассматривать запрос. Хотя напрямую сказал что это против воли. И выставил условия.

— Какие условия?

— Первое. Расширение только на двадцать квадратных саженей, установка капитальной перегородки и отдельного входа. Это выполнимо.

— Разумно, — кивнул Баташев. — Даже наоборот, я поддерживаю. Что там дальше?

— Ежемесячная отчетность в управу. Сколько насосов изготовлено, продано и какой доход. Все с подтверждающими документами.

Баташев поморщился:

— Бюрократия. Но терпимо, ладно. Что еще?

— Третье. Запрет на опасные работы. Никакого пороха, взрывчатки и едких химикатов. Только механическая обработка металла.

— Нам и не надо ничего опасного, — пожал плечами Баташев. — Это не условие, а формальность. Тоже пойдет, я согласен. Дальше?

Я помолчал, потом сказал:

— Я обязательно остаюсь смотрителем казенной мастерской. Это моя основная обязанность. Если казенная мастерская начнет работать хуже, разрешение на купеческое производство аннулируют.

— Ну это понятно, — кивнул Баташев. — С совмещением всегда так. Справитесь?

— Справлюсь. И пятое условие…

Я замолчал. Баташев наклонился вперед:

— Ну? Что там? Говорите уже!

Я выдохнул:

— Он потребовал, чтобы город получал долю от прибыли. Пять процентов от чистой прибыли ежегодно.

Повисла тишина. Баташев застыл, глядя на меня. Лицо его медленно краснело.

— Сколько? — переспросил он глухо.

— Пять процентов.

— Пять процентов⁈ — он недобро усмехнулся. — Да это грабеж средь бела дня. Пять процентов от прибыли. Да он с ума сошел. Ничего себе аппетиты.

Он встал и прошелся по кабинету, сложив руки за спиной:

— Мы вкладываем деньги, покупаем оборудование, платим рабочим и рискуем капиталом. А город что делает? Предоставляет помещение, которое и так до вас было заброшенным! Мы сами сделаем перегородку, город предоставит нам только клочок земли. И за это он требует пять процентов прибыли?

— Степан Федорович…

— Да уж, вам не кажется, что он совсем спятил? — Баташев остановился, ткнул пальцем в мою сторону. — Хотя это понятно, он не хочет уступать, вот и выставил такое условие. Мы и так будем платить сбор гильдии и промысловый налог! Это еще процентов семь-восемь от оборота! Итого он хочет, чтобы город получил больше десяти процентов! А мы что? Крохи! Хотя тут понятно, что он мзды просит.

Он плюхнулся обратно в кресло. Борода встопорщилась, глаза засверкали.

Я подождал, что он скажет дальше. Помолчав, Баташев выдохнул и вытер лицо руками:

— Ладно. Это все обычные вопросы. Чиновники всегда так, Александр Дмитриевич. Так и норовят палки в колеса сунуть. Вы-то тут ни при чем. Это их натура такая.

— Вы верно заметили, он намеренно выставил такие условия, — сказал я. — Рассчитывал, что мы откажемся. Тогда он формально не виноват: «Я им разрешил, но купцы сами отказались».

— Понимаю, — снова усмехнувшись, кивнул Баташев. — Хитрая гадина. А вы что ему ответили? Согласились?

— Нет, — покачал головой я. — Сказал, что нужно обсудить с купцами. Он велел прийти через два дня за документами и подписать обращение.

— Два дня, — повторил Баташев задумчиво. — Значит, есть время. Нужно что-то придумать. Снизить этот процент. А лучше и вовсе его убрать.

Он наклонился вперед и положил руки на стол:

— Александр Дмитриевич, у вас есть идеи?

Глава 21

Визит

Я кивнул. Всю дорогу до фабрики обдумывал варианты.

— Есть несколько вариантов, — начал я. — Можно попробовать крючкотворство. Всякие законные лазейки. Зубков требует пять процентов от чистого дохода. Но что считать таким доходом? Можно учесть все расходы: жалованье, материалы, закуп оборудования, найм помещений, всякие разные расходы. При грамотной расчете чистый доход первые два-три года будет минимальным или нулевым. Помните, мы же и сами так рассчитывали, что сначала никакой прибыли.