Военный инженер товарища Сталина 1 - Анджей Б.

станет отцом американской космической программы. И вот он здесь. УЖЕ здесь! — сделал я ударение.

После недели поисков, ночуя в гостинице, мы, наконец, напали на след. Выручил как всегда шустрый Борька. Ночью он проваливался в свою страну Дремландию, а по утрам пропадал на улицах, наводя справки.

— Есть! — ввалился он в номер гостиницы на исходе восьмого дня. — Нашел!

Три телохранителя из бойцов Ильи Федоровича под видом операторов сразу приняли боевую готовность. Ко всему прочему они были обучены в элитных войсках контрразведки. Эквивалент нашего современного спецназа.

— Где? — хватая камеры в качестве маскировки, рванул я к двери.

— Твой фон Браун играет в бильярд в одном из кабаков. Любит погонять шары, — хохотнул Борька. — Там и нашел.

— Нам с вами? — спросил старший охраны.

— Пока нет. Пройдемся с Борисом, глянем на объект. Но к захвату будьте готовы. Возможно, придется силой тащить его к самолету.

— Мы свяжемся с пилотами. Машина будет ждать наготове.

— Хорошо. Но сначала я свяжусь со своим начальством.

Пока Борька облачался в респектабельную форму посетителя ресторанов, я набрал код Ильи Федоровича.

— Нашли? — выдохнул он, выслушав первые слова доклада.

— Борис нашел. Играет в бильярд в каком-то ресторане.

— Ты точно уверен, что он нам понадобится?

— В моем отрезке времени Вернер фон Браун будет работать на американцев. Тем самым он ускорит создание атомной бомбы, а позднее будет наступать на пятки нашему Королёву в области освоения космоса. Так что, считаю, нам он необходим. В тандеме с Сергеем Павловичем они такое устроят, что американцы сядут в лужу.

— Это да. Но ты понимаешь, сколь велик риск, если союзники узнают о похищении?

— Можем и не похищать. А то альтернативный виток истории забросит нашу реальность вообще черт знает, куда.

— Что предлагаешь, Александр? Бойцы мои натренированы на диверсию. Могут выкрасть хоть самого Эйзенхауэра! — послышался смешок начальника.

Я задумался. Из истории помнил, что разработки Королёва первых баллистических ракет Р-1 и Р-5 как раз основывались на «Фау-2». Но документация технических чертежей попала в руки советских конструкторов без участия самого Брауна. Говоря народным языком, секретный материал попросту «слизали» с оригиналов. Тем самым Браун, по сути, был нам бесполезен. А вот осложнения с американцами мы могли отгрести по самые яйца, как сказал бы Борька. Поэтому ответил:

— На всякий случай пусть самолет стоит наготове. Мы прогуляемся с Борисом к союзникам. Если повезет, возьмем якобы интервью у Брауна. Ваши бойцы пусть ожидают у выхода. Выйдет с нами — повяжем. И сразу на аэродром. Не выйдет — останется в истории как американский подданный.

— Мне докладывать Власику? Он же сразу передаст Сталину нашу затею.

— Думаю, не надо, Илья Федорович. Еще вилами по воде писано, захочет ли он с нами выйти из ресторана. А вот если он будет уже в салоне самолета — тогда и делайте звонок Власику. Такой себе сюрприз приготовим. А ну-ка! Сам отец американской ядерной физики у нас в руках!

— А этот… как его…

— Эйнштейн?

— Да. Эйнштейн. Разве не он в твоем времени самый ведущий физик планеты?

— До него нам, как чайной ложкой до Китая, Илья Федорович! Представьте, что вы копаете чайной ложкой тоннель до Китая. Вот так и тут. Эйнштейн для нас недосягаем. Мы же не группа Скорцени, похитившая Муссолини. А этот фон Браун тут. Прямо перед носом.

На том конце связи задумались. Павел Данилович, вероятно, тоже находился рядом с куратором.

— Хорошо, — дал добро начальник проекта. — Мехлис уехал в войска. Вам можно возвращаться: с Брауном или без. Чертежи ядерной программы все равно уже у Королёва.

— Не забудьте, как я вам рассказывал, что фон Браун потом в моем времени возглавит американскую лунную программу. Благодаря ему астронавты США первыми ступят на Луну.

— Но не первыми покорят космос, верно? Как ты там рассказывал — Гагарин? Советский Союз первым выйдет в космос?

— Да. Гагарин и Советский Союз.

— Ну, значит, в рамках мировой политики, нам и этого хватит. Не будем ломать ход истории.

— Мы и так его уже ломаем, этот ход истории.

— Каким образом?

— Но ведь наш виток альтернативного вектора ускорился на полгода вперед, Илья Федорович! Благодаря дронам, новым «Катюшам», новым танкам, артиллерии, самолетам, мы уже в Германии! А ведь только сорок четвертый.

Трубка немного помолчала, затем ответила голосом начальника:

— Тут ты прав, Саня. Мы в нашем отрезке обгоняем твое время почти на полгода.

Спустя полчаса мы с Борькой подходили к ресторану. Мимо пыхтели грузовики военной техники. Проходили вновь прибывающие войска. Раскрытые двери заведений манили офицеров вкусными ароматами. Доносились звуки патефонов. Где-то гуляли, где-то плясали. Вся эта колыхающаяся людская масса шла на Берлин!

* * *

В кафе Борька чувствовал себя завсегдатаем. Облачившись в респектабельный костюм, он выглядел как зажиточный фермер с берегов Миссисипи. Если бы, разумеется, не русская речь. При нас был микрофон, камеры и усовершенствованный мною диктофон. Борька выискивал кого-нибудь из офицеров, представлялся военкором, а я задавал вопросы. Желающих записать свою речь на диктофон было, хоть отбавляй.

— А вон и наш объект, — свернув микрофон, шепнул он мне. Мы поблагодарили офицера, давшему нам интервью. Заверили его, что в ближайших выпусках фронтовой прессы он увидит свою фамилию. Вооружившись камерами, направились к бильярдным столам.

— Ну, он веселый интересный, — восхитился Борька. — Лихо закручивает шары! Глянь — третий шар в дальнюю лузу… у-ух!

Наш объект мастерски засадил биток, резанув его кием в лузу. Выпрямился. Пустил сигарный дым. Нацелился.

— Дадим ударить? Или сразу интервью? — шепнул Борька.

У трех столов развивались нешуточные баталии. За столом Брауна играли четверо: пара на пару. Били, разумеется, «Американку» — а что еще?

Будущий руководитель лунной программы всадил биток в лузу. Раздались аплодисменты. Вторично пыхнув сигарой, игрок передал удар напарнику. Оценив положение шаров, плюхнулся в кресло. Взял бокал с коктейлем.

Тут мы и подсели.

— Привет великим игрокам! — без всяких китайских церемоний, сразу сунул микрофон Борька. Я от такой нахальной прыти, честно признаться, слегка растерялся.

— Газета «Гудок паровоза», — по-русски затараторил младший боец первое, что пришло в голову.

Какой еще «Гудок паровоза», балбес! — похолодел я. — Фронтовая газета не должна называться какой-то колхозной техникой!

А Борька уже шпарил, как ни в чем не