Дух экстаза - Greko

— Хрен ты угадал, дедуля! — осклабился я. — Пускай твой дружок Хантингтон мне скажет, что мой долг перед ним в виде будущей услуги закрыт. Вот тогда мы с тобой разойдемся краями.

— Вот же ты сукин сын! — одобрительно отозвался Отис.

… С любителями спагетти все пошло сикось-накось с самого начала. Именно так и бывает, когда все приходится делать наспех. У нас был адрес меблированного клоповника, где скрывались итальяшки. Но вот незадача: они оттуда свалили к моменту появления моей группы захвата. Я, братья Блюм и подпоручик со своими людьми потратили кучу времени и нервов, пока выбили из упертого хозяина комнат новость о том, что заезжие «коммивояжеры» с Восточного побережья резко подорвались на вокзал. Оттуда два раза в день отправлялся экспресс «Голден Стейт» — фирменный поезд (№№ 3 и 4), курсировавший от Лос-Анджелеса до Чикаго, штат Иллинойс, большей частью состоявший из коричневых пульмановских вагонов. Прямого сообщения Лос-Анджелес-Нью-Йорк не существовало: странный выверт железнодорожного бума Америки, породившим Тихоокеанский экспресс (Чикаго-Нью-Йорк), в то время как самый длинный маршрут через весь континент назвали «Золотым Штатом».

— Их спугнули люди Отиса, — заключил Жириновский, вытирая окровавленные руки о пиджак хозяина мебелирашки в Догтауне.

— Похоже на то, — согласился я. — Время не ждет! Попробуем их перехватить на вокзале.

Успели к самому отходу поезда.

— Один человек! — загородил нам вход в вагон чернокожий стюарт — принеси-подай, почисть ботинки или подмети.[4] — Можете дальше по вагонам не искать свободных мест: все переполнено.

— Что будем делать? — обратился я к своей группе.

— Какая задача в итоге? — тут же откликнулся Жириновский.

— Наказать, чтобы не повадно стало к нам соваться.

— Василий Петрович, вы хотите нас превратить в костоломов?

Только крякнул в ответ.

Переломать кости? А что, неплохая идея! Отчего же не отправить послание на Восточное побережье: кто к нам с мечом придёт, тот костей не соберет?

Подпоручик все понял по моему лицу.

— Мы — пас, Баз. Договор был о другом.

Я кивнул.

— Отправляйтесь в «Берлогу» и бдите. Не исключен вариант ошибки. Что касается вас, братья Блюм, вы со мной?

— Босс, тебе с кончиками усов соображалку отчекрыжили?

— Ок, остаетесь на вокзале. Высматриваете макаронников, дежурите у телеграфа — я буду слать сообщения с каждой крупной станции. Завтра садитесь на утренний поезд № 4 и двигаете вслед за мной. Конечная точка маршрута — Чикаго. Там встречаемся, если раньше не обнаружатся вороги.

— А если…

— Обнаружите — множите на ноль. Не до смерти.

— Все понятно!

В ответе парней оптимизм куда-то скрылся. Наверное, в бар пошел поплакать в жилетку бармену. Оптимизм, он такой — нуждается в подпитке.

— Носы не вешать! Все будет хорошо, и в случае плохого нам за это ничего не будет! — я наклонился к парням и тихо пояснил свою мысль. — Главное, не затевать бузы в Калифорнии и вовремя штат покинуть, в котором все случится. Экстрадиция нам не грозит. Откупимся.

— Сэр! — окликнул меня стюарт. — Поезд отправляется. Вы будите садиться?

— Всенепременно!

Я вскочил на подножку вагона, когда экспресс № 3 уже впервые лязгнул сцепками, махнул всей группе на прощание и прошел внутрь.

— До Чикаго, сэр?

— Как получится. Конечную точку моего маршрута определят сообщения, которые буду получать в транзитных точках маршрута, — соврал я стюарту, и глазом не моргнув.

«Дядюшка Том» нисколько не удивился и выписал мне билет до Чикаго в виде длиной ленты с целым списком городов, где ожидалась остановка — Тусон и Феникс в южной Аризоне, Эль-Пасо, Канзас-Сити…

— Без багажа, сэр?

— Сам же видел: все решилось в последнюю минуту.

— Я что-нибудь придумаю для вас. Сделаю все, чтобы вам было комфортно в пути.

— Держи доллар!

— Вы очень щедры, сэр, — раскланялся стюарт и повел к моему спальному месту.

Я уже путешествовал в пульмановских вагонах, поэтому не удивился его устройству. Он напоминал плацкарт будущего, но существенно более благоустроенный. Его можно было с известной натяжкой назвать отелем на колесах. Слева и справа от длинного прохода размещались уголки для двоих с широкими и мягкими сидениями, на ночь превращавшимися в просторные кровати на верхнем и нижнем ярусах. Во время сна пассажиров они загораживались шторками.

Мне, вопреки ожиданию, досталось не верхнее, а нижнее место. Повезло. Дорога до Чикаго занимала 68 часов, и мне предстояли три ночи сна. Или бодрствования. Как пойдет. Все зависело от макаронников и от их присутствия или отсутствия в поезде. Что с ними делать, я до конца не понимал. Но целыми они от меня точно не уйдут.

Отлично выспавшись под еле уловимый стук «бумажных колес» и промаявшись до обеда, я отправился в вагон-ресторан.[5] В пульмановских поездах все выглядело шикарно, а дорожная едальня — особенно. Резная мебель, белоснежные скатерти, хрусталь, обширное меню. На вагон-ресторане железнодорожная компания зарабатывала не меньше, чем на перевозке пассажиров. Я выбрал себе охотничий суп, фазана без костей в заливном желе, стейк из антилопы со смородиновым соусом и сливовый пудинг. Специально назаказывал много, чтобы подольше посидеть в вагон-ресторане.

Результатом моих посиделок больше остались довольны официанты в белых куртках, получив щедрые чаевые, чем я — осоловевший от обильной еды, но так и не дождавшийся кого-либо, смахивающего на макаронника. После обеда прошелся до салона для курящих. Посетил последний полупустой сидячий вагон. Постоял на его задней площадке, не открытой, как в фильмах, а закрытой. Ее внешняя дверь — не боковая, а в торце вагона — вела на железнодорожные пути.

«Если до утра мафиози не обнаружат себя, сойду с поезда на ближайшей станции и присоединюсь к Изе и Осе, следующих за мной на экспрессе № 4. Быть может, в нем нам повезет», — печально думал я, разглядывая через окошко в двери убегающие из-под колес рельсы.

Мне фартануло за ужином. Когда снова добрался до вагон-ресторана, сразу обратил внимание на парочку, подходящую под описание. Жгучие брюнеты. Один — крупный, с туповатым лицом громилы, второй со слащавой внешностью, больше подходящей сутенеру. Задрипанные костюмы, полное отсутствие манер, зато наглости в глазах выше крыши.

«Они, не они?» — гадал я, искоса поглядывая на них и попивая кофе и бренди. Еду себе заказывать не стал, чтобы иметь возможность сразу покинуть вагон-ресторан.

Сутенера-итальяшку выдал цепкий взгляд, который